Живому классику А. Исаеву. - Пётр Тон

“День М” наступил 22 июня 1941 года и… в тот же день позднее был ОТМЕНЕН и перенесен на 23 июня 1941 года — день начала уже всеобщей открытой мобилизации согласно Указа ПВС от 22 июня 1941 года. Соответственно, и телефонограмма N: 618/м была отменена (для ЗакВО, к примеру, в сборнике РА-ТЕРРА-23 (12-1) есть отменяющая телефонограмма за N: 627/м, см. с.26, док.9)

PS Кстати, должен обязательно быть и ЕЩЁ ОДИН приказ Наркома обороны — об отмене предыдущего (о скрытой мобилизации). Но номер для него ТАКЖЕ не предусмотрен в предметных указателях сборников РА-ТЕРРА.

Вот и верь после этого людям, написавшим, что в их указатели “вошли все приказы”.

Тут волей-неволей конспирологом станешь:-)

Окончание комментариев по главе 4 будет.

Здесь.

Позже.

Антисуворов. Глава 4. Часть 11-я, завершающая

Всю 4-ю главу Алексей Валерьевич посвятил опровержению высказанного Владимиром Богдановичем утверждения о том, что “где-нибудь в 1925 году” в штабе РККА “был разработан принципиально новый план вступления в войну”, содержащий некий тайный этап.

Владимир Богданович конечно же — НЕ ПРАВ.

В 1925 году чисто из экономических соображений (необходимо было поднять страну из разрухи) и с учетом изменившихся политических реалий (западные страны почему-то решили, что СССР развалится сам собой) как раз и произошла реформа Красной Армии, по которой численно армия уменьшилась сразу В ДЕСЯТЬ РАЗ и перешла к смешанному кадрово-территориальному принципу устройства вооруженных сил. Что означало:

— численность армии мирного времени составляла чуть более полумиллиона человек;

— кадровых дивизий, где проходили непрерывную военную службу в течении 2—3-х лет, было очень немного и раполагались они, в основном, в приграничных районах запада Европейской части СССР и на Дальнем Востоке (и весь ВМФ был кадровым);

— основное количество дивизий было территориально-милиционными, где постоянный состав был мизерным (только КНС), предназначение которого было обучение военному делу приписного (переменного) состава, т. е. лиц, достигших призывного возраста (21 год) и проходящих действительную военную службу в течении 5-ти лет в виде вызовов на учебные сборы именно в этих дивизиях несколько раз за эти 5-ть лет общей продолжительностью 12 месяцев.

В кадровых и территориальных дивизиях проходило службу от 40 до 80 процентов всего призывного состава (так называемые “кадровики” и “терармейцы”). Остальные 20–60 % (в разные годы — по разному) были:

— “вневойсковики”, 5-ть лет проходящими службу в том же порядке, что и “терармейцы”, но не в какой-то одной определенной части, а… где придется, т. е. там, где по каким-либо причинам оказывались свободные места при проведении сборов. Чаще всего это вневойсковое обучение проходило летом, когда “вневойсковика” можно было расположить в лесу в палатке в лагере, а не в казарме, коих просто не хватало;

— “белобилетники”, те, кто по социальному происхождению или же в административном или судебном порядке был признан “лишенцем”, сиречь нетрудовым элементом. Очень малая часть из этих “нетоварищей” отбывала трудовую повинность в тыловом ополчении, что действительной военной службой не считалось. “Малая” потому, что бОльшая часть “нетоварищей” отбывала… трудовую повинность в лагерях ОГПУ/НКВД;

- “запасники 2-й категории”, т. е. получившие отсрочку от призыва по какому-нибудь из многочисленных законов. И это были не только обучаемые в ФЗУ, техникумах и вузах. Частью это просто были те, кто оказался ЛИШНИМ после выполнения военкоматом ПЛАНОВОГО НАРЯДА НА ПРИЗЫВ. Мест этим товарищам в армии просто НЕ ХВАТИЛО.

“Кадровики”, “терармейцы”, “вневойсковики”, “белобилетники”, “запасники 2-й категории”… Возникает очевидный вопрос — кого среди военнообязанных было больше других?

Ответа среди перечисленных нет.

Больше всего было “запасников 1-й категории”, т. е. тех, кто в свое время был в течении 5-ти лет действительной военной службы “кадровиком”, “терармейцем” или “вневойсковиком”. Именно их (обученных резервистов) следовало призывать по мобилизации для пополнения кадровых и территориально-милицейских дивизий. Как именно призывать, в каком порядке — об этом гласили разработанные Штабом РККА мобилизационные документы, разработанные на основе действующих оперативных планов: с 1924 г., напримел, действовал оперативный план “О стратегическом развертывании Красной Армии на случай войны на Западе по варианту ПС”", с 1927 г. — “Записка по обороне СССР”…

Ситуация с устройством Вооруженных Сил и планами мобразвертывания стала меняться к 1935 году. По двум причинам.

Первое: страна неумолимо приближалась к тому, чтобы ощутить на себе последствия демографического кризиса, связанного с началом первой мировой войны. Именно в 1914 году большая часть российских мужчин была вынуждена сменить свои “супружеские обязанности” на “воинские” и, начиная с 1915 года, в стране упала рождаемость. На 1936 год приходился призыв тех, кто как раз и должен был родиться в 1915 году. А их — призывников 1915 года рождения — было катастрофически мало. В основном поэтому в 1936 году было принято решение о снижении призывного возраста с 21-го года до 19-ти лет.

Второе: советское руководство почувствовало готовность страны выполнить ее историческую миссию по распространению коммунизма на всю Европу. Именно поэтому было принято решение о постепенном переходе Вооруженных сил на кадровую основу: вместо имеющихся трех десятков кадровых дивизий из восьмидесяти (числа приблизительные) было решено не только сделать кадровыми все, но и увеличить общее количество дивизий.

В мае 1935 года СССР подписал договоры о взаимопомощи с Францией и Чехословакией. Франции этот договор нужен был лишь как средство дипломатического давления на Германию — французские дипломаты, не стесняясь, говорили об этом советским дипломатам при подготовке договора и при его подписании. Советский Союз же, наоборот, весьма рассчитывал на практическую реализацию этих договоров — при этом советские Вооруженные Силы вполне легальным способом появлялись на территории Европы…

Последним оперпланом, учитывающим возможность проведения боевых действий у своих границ, был разработанный в 1936 г. “План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе”.

Но вот потом… потом Гитлер стал реально посматривать в сторону Судет и… комбриг Красильников за одну ночь ноября 1937 года творит “План развития и реорганизации РККА на 1938–1942 гг.”, в котором (ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ!!!) нет ни одного слова о СКРЫТОЙ мобилизации в мирное время.

Скрытая мобилизация ПРОСТО НЕ НУЖНА!

План вступления в войну Советского Союза прост и ясен: обстановка на Западе накаляется, Советский Союз, верный своему союзническому долгу, объявляет открытую мобилизацию, спокойно формирует новые соединения и по мере необходимости направляет их на европейский театр военных действий, дабы там эти соединения “боролись за счастье трудового народа” Чехословакии, Франции… потом Германии, Австрии, Венгрии, Польши… далее — везде. Вводятся те самые “дивизии-тройчатки”, на базе полков которых в спокойной обстановке, без внешней угрозы собственным границам, будут формироваться новые дивизии…

Таким образом, Владимир Богданович явно ошибся (соврал, выдумал… — подберите любой нравящийся Вам глагол): “где-нибудь в 1925 году” в штабе РККА никак НЕ БЫЛ “разработан принципиально новый план вступления в войну”, использующий скрытый рост армии. В таком плане просто не было никакой необходимости. ТОГДА, в 1925–1938 гг.

Вы спрОсите — а причем тут Алексей Валерьевич?

Вот и я говорю — совершенно не причем!

Энциклопедист наш ничего из вышенаписанного мной не знает (не понимает, не соображает… — подберите любой нравящийся Вам глагол): он рассказывает о комиссии Гусева, которая к планам РККА имеет такое же отношение, как и… Бен-Ладен к предлагаемым ныне Путиным реформам власти. Вернее, даже еще меньшее.

Но осенью 1938 года для советского руководства в баварском городе Мюнхене произошел грандиознейший “облом” — англичане и французы решили “сохранить капитализм” в Европе, для чего им пришлось пожертвовать частью Чехословакии в пользу Гитлера.

После мюнхенского соглашения официальная парадная дверь в Европу для Советского Союза была накрепко заперта. Месяца три советское руководство пыталось говорить “сим-сим, откройся!” около этой двери, но… в начале 1939 года пришло, наконец, к пониманию, что дорога в Европу этим путем для СССР заказана.

Стало ясно, что устанавливать коммунизм в Европе придется иначе. Идти “другим путем” коммунистам не привыкать — еще Владимир Ильич после казни брата так и сказал… и сделал! — поэтому-то и было принято решение об отказе от “дивизий-тройчаток”, о скрытом росте армии в мирное время и, главное, — об установлении общей границы с фашистской Германией за счет общего соседа — Польши.