Живому классику А. Исаеву. - Пётр Тон

Вот теперь-то, при правильных (а не ложных) цифрах численность Красной Армии мирного времени перед войной уже начинает ГОВОРИТЬ САМА ЗА СЕБЯ — армия получается уже отмобилизованной более чем на 71 %. После этой РЕАЛЬНОЙ ЦИФРЫ как-то сразу меркнут утверждения Алексея Валерьевича о том, что, дескать, Красная армия к 22 июня — это армия “мирного времени”.

Я правильно определил и озвучил ход Ваших шулерских мыслей, Алексей Валерьевич?

И этот, мягко говоря, нечестный человек имеет наглость пенять Владимиру Богдановичу на то, что тот, мол, чего-то лишнего понапридумывал в своих книгах?

Как говорили древние — излечись сначала сам!

Ну а теперь, перед тем как завершить комментарии к этой главе, расскажу о том, что обещал в самом начале — как советские военные практики “шапошниковского разлива” вместе с самим Шапошниковым претворяли в жизнь его рекомендации. И к чему это в итоге привело.

Понятное дело, что к бреду Алексея Валерьевича сие изложение никакого отношения не имеет. Его текст будет лишь упомянут в некоторых местах.

Итак, 17 сентября 1939 года советские войска в составе двух фронтов — Белорусского и Украинского — перешли границу Польши. Общая численность двух фронтов, принимавших участие в кампании — 617,5 тысяч человек.

А по скрытой мобилизации, начавшейся 7 сентября и завершившейся 14 сентября, в армию призвали аж 2 610 136 человек.

Вопрос на засыпку: а зачем мобилизовали ТАК МНОГО, несоразмерно много?

Призвали “на всякий случай” “с запасом”? “Перебздели”, так сказать, что лучше чем “недобздеть” по известной поговорке?

Этот ответ вполне бы устроил, если бы мобилизовали на 40–50 % больше, чем нужно… даже если бы В ДВА РАЗА БОЛЬШЕ призвали, чем нужно.

Но мобилизовали-то В ЧЕТЫРЕ РАЗА БОЛЬШЕ.

Зачем?

Ответ, на мой взгляд, единственный — скрытая мобилизация сентября 1939 года ТАКОГО МАСШТАБА была проведена:

— во-первых, в качестве ПРИКРЫТИЯ мероприятий по осеннему призыву в Красную Армию;

— во-вторых, в качестве ГЕНЕРАЛЬНОЙ РЕПЕТИЦИИ, уроки которой учитывались при проведении последующих скрытых мобилизаций.

Массовая мобилизация такого крупного числа резервистов повлекла за собой серьезную панику и подозрения у населения сразу же после ее начала. Скрытая мобилизация по факту своего проведения становилась ПОЛУОТКРЫТОЙ и могла привести к непредсказуемым последствиям: есть, например, у меня записанные на видео свидетельства жителей двух западных областей, которые рассказывают о том, что 8–9 сентября 1939 года как минимум два ж/д вокзала двух городов были забиты людьми, желавшими срочно уехать вглубь страны. И на одном из вокзалов милиция, разгоняя толпу, открыла огонь на поражение (а может быть, и где-то еще тоже стреляли…). Еще один свидетель с Украины рассказал о том, что на его заводе, где он работал мастером цеха, 9 сентября 1939 года произошло ЧП — “закозлили” металл в печи из-за того, что очередная смена в полном составе не явилась на завод, а побежала с семьями на ж/д вокзал, куда рванула и текущая смена по окончании работы…

Поэтому 9 сентября (на второй день мобилизации) было принято решение огласить цели частичной мобилизации в печати, дабы пресечь панику и “нехорошие” разговоры. 10 сентября (в воскресенье) в “Правде” и “Известиях”, а 11-го и 12-го — во всех остальных нецентральных газетах СССР было опубликовано сообщение правительства “о проведении частичной мобилизации некоторых округов”. Панику это частично уменьшило, да и “нездоровые” разговоры поутихли.

Кто-то может выдумать, что призыв такого большого числа резервистов обуславливался тем, что, якобы советское руководство опасалось, что Гитлер мог нарушить пакт о ненападении и прямым ходом из Польши топать прямо до Москвы.

Сие ложное предположение легко опровергается тремя соображениями:

1. Советское руководство было полностью осведомлено о готовящемся вторжении Германии в Польшу. Но НИКАКИХ конкретных шагов по усилению армии проведено не было. Единственное, что сделало советское руководство, так это 30 августа опубликовало сообщение ТАСС, где сообщило, что “ввиду обострения положения в восточных районах Европы и ввиду возможностей всяких неожиданностей советское командование решило усилить численный состав гарнизонов западных границ”.

PS. Здесь между прочим спрошу у Алексея Валерьевича (да еще у его соратника Паршева) — такое вот увеличение численности “гарнизонов западных границ” можно назвать ЧАСТИЧНОЙ МОБИЛИЗАЦИЕЙ? Если можно, то почему Алексей Валерьевич об этом НИЧЕГО не написал?

Ведь ТОЧНО ТАКОЕ же увеличение численности приграничных гарнизонов произошло и в Финляндии, и в Польше, и во Франции… Там это, по мнению Алексея Валерьевича, — “начало мобилизации” почему-то. А в СССР аналогичные действия — вообще им НЕ ЗАМЕЧАЮТСЯ. “Двойной стандарт” в действии? Именно поэтому, товарищ Паршев, “Россия — не Америка”, она же — не Финляндия, не Польша, и не Франция? Или всё дело только в том, что финны, поляки и французы усиливали приграничные войска без своих собственных “Сообщений ТАСС”? Т. е. если СКРЫТО, то — мобилизация. А если ОТКРЫТО, то — что-то совсем другое? Увеличение численности гарнизонов прошло не за счет мобилизации? А за счет чего? Пионеров позвали в “Зарницу” поиграть? Или просто произошла передислокация некоторых соединений из внутренних округов в приграничные? Тогда почему Алексей Валерьевич ничего не пишет о начале мобразвертывания?

2. После начала гитлеровского вторжения в Польшу советское руководство “сидело на попе ровно” целую неделю, не предпринимая никаких подготовительных военных действий.

3. Численный состав вводимых в Польшу 17 сентября войск явно показывает, что даже теоретически серьезного столкновения с Вермахтом не ожидали. Боевые задачи войск, введенных в Польшу, не предусматривали построения хоть какой-то обороны на линии соприкосновения с немецкими войсками — лишь “обеспечить охрану”.

Результат генеральной репетиции показал, что:

а) призвать значительное число резервистов в короткий срок вполне можно;

б) в будущем такие крупные мобилизации во избежании паники населения одномоментно лучше не проводить.

Итак, наступил 1941 год.

В самом начале года (а именно 12 февраля) высшее руководство СССР обсуждает новую “Схему мобилизационного развертывания Красной армии”; именно то, что Алексей Валерьевич в своей книге назвал “Мобпланом N: 23” и за что меня (хотя причем тут я?!) здесь, на Форуме РЖ “ругал” dan.

Чем эта схема ПРИНЦИПИАЛЬНО отличалась ОТ ВСЕХ аналогичных схем любой другой страны мира?

Двумя ОСНОВНЫМИ соображениями:

1. Красная Армия в МИРНОЕ ВРЕМЯ в соответствии со схемой перешла на ОРГСТРУКТУРУ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ.

2. Красная Армия намеревалась вступить в войну УЖЕ ПОЛНОСТЬЮ отмобилизованной. И отмобилизованной полностью — СКРЫТНО.

Поясняю 1-е.

Во всех странах мира в мирное время предусматривалось содержать какое-то определенное число соединений и частей разной численности. Например, в Финляндии в мирное время имелось всего 3 бригады; в Польше — 30 пехотных дивизий и около десятка различных бригад…

Во всех странах мира именно ПО МОБИЛИЗАЦИИ предусматривалось создавать определенное количество НОВЫХ ФОРМИРОВАНИЙ. Например, в Финляндии — 9 дивизий и прочие мелкие части общим числом до 5-ти условных дивизий; в Польше — тоже 9 резервных дивизий и прочие части…

ТОЛЬКО в Советском Союзе уже В МИРНОЕ ВРЕМЯ армия содержала 303 дивизии и несколько бригад и февральской “Схемой мобразвертывания” новые формирования НЕ ПРЕДУСМАТРИВАЛИСЬ.

Т.е. ВСЯ организационная структура армии в мирное время УЖЕ БЫЛА СОЗДАНА.

Уже в мирное время были сформированы практически ВСЕ управления фронтов, армий, корпусов и сами дивизии и бригады, в них входящие.

Таким образом, одна из важнейших задач мобилизации была решена до самой мобилизации. Я здесь уже давал часть энциклопедического определения термина “мобилизация”. Повторюсь (Советская военная энциклопедия, т.5, с.342):

“Мобилизация вооруженных сил находит свое выражение в увеличении их численности за счет призыва военнообязанных (резервистов) и создании новых формирований, предусмотренных мобилизационным планом”.

Как видим, вторая часть этой фразы (“создание новых формирований”) для Красной Армии была уже НЕАКТУАЛЬНА.

Плохо это или хорошо? “Агрессивное” содержание было заложено в схеме или же просто “предусмотрительность” имела место?

“Думайте сами, решайте сами — иметь, или не иметь”(с)

Я свою точку зрения навязывать никому не собираюсь.