Подиум - Татьяна Моспан

Сейчас Садчикова примчалась сама...

Ида ворвалась в квартиру как тайфун: небрежно причесанная и кое-как накрашенная.

- Кофе будешь? - предложила хозяйка.

- Какой кофе! - Ида трагически воздела руки вверх. - Тут такое...

- Как хочешь, - спокойно сказала Элла Борисовна, - а у меня сейчас перерыв в работе, и я как раз собиралась попить кофе.

Садчикова притихла... Хрусталева любого человека умела поставить на место несколькими словами. Тот, кто считал, что в результате сложившихся с ней личных отношений приобрел какое-то влияние на главную редакторшу, сильно ошибался. Элла Борисовна всегда делала только то, что нужно и выгодно ей. Личные отношения не играли при этом особой роли. Изредка она помогала другим, но при этом никогда не подставляла себя.

- Давай. Давай выпьем кофе.

- Так что у тебя случилось?

Ида закашлялась, сделав слишком большой глоток обжигающе горячего напитка. На глазах ее показались слезы.

- Жуткие неприятности. - Она отставила чашку в сторону.

Элла молчала: она умела держать паузу.

- Вся надежда на тебя! - умоляюще произнесла гостья.

- Давай так... - Хрусталева со стуком отодвинула в сторону фарфоровую сахарницу. - Ты мне сейчас спокойно, без эмоций рассказываешь обо всем, что произошло.

- Я... я ввязалась в одну авантюру. - Ида кусала полные губы.

- Мне что, вытягивать из тебя каждое слово?

- Нет, подожди, я сейчас успокоюсь... - Садчикова встала и нервно заходила по кухне. - Покойный муженек оставил мне хорошее наследство, - начала она издалека.

- Об этом все знают. Одна фирма "Торговый дом Садчикова" чего стоит! - с нескрываемой завистью сказала Хрусталева.

- У меня больше нет этой фирмы.

Элла открыла рот от изумления:

- Что ты сказала?

- У меня больше нет "Торгового дома Садчикова", - повторила Ида.

- Подожди-подожди, он же тебе все оставил - или я ошибаюсь?

- Не ошибаешься. Прошлый раз не хотела тебе говорить... Короче, после гибели Михаила его отпрыски предъявили права на папино наследство.

- Желать и получить... - начала Хрусталева.

Но Ида прервала ее:

- Старший, Илья, стал угрожать мне. С младшим я бы еще кое-как нашла общий язык.

- Если ты ни в чем не замешана, то чем тебя могут напугать? - медленно произнесла главная редакторша, настороженно глядя на гостью.

- Не замешана, клянусь! К гибели Михаила я не имею никакого отношения. Сама могла погибнуть в тот день. Случайно не поехала с ним... Понимаешь, случайно! - Голос Садчиковой сорвался на визг.

- Не кричи, - поморщилась Элла, - я уже сегодня навоевалась.

- Ты же знаешь: после взрыва поползли слухи. У нас все могут перевернуть с ног на голову.

- Это не так-то просто.

- Ты не знаешь этих парней! Им терять нечего. Старший мне так и сказал. Потом... - Ида помедлила. - Есть обстоятельства.

- Вот как?

- Да не убивала я его! - воскликнула Садчикова. - Но у меня в это время было... любовное увлечение. Поганец Илья все раскопал, стал пугать скандалом в прессе, прокуратурой. Сказал: или плати, или будешь иметь кучу неприятностей.

- И ты решила заплатить?

- А что прикажешь делать - доказывать, что ты не верблюд? Таскаться по судам и прокуратурам, давать показания... Нет уж, увольте! Михаил догадывался про мои похождения и смотрел на них сквозь пальцы. Если хочешь знать, ему на это было наплевать. Сама говорила, что он кого хотел, того в койку и укладывал. Любил разнообразие.

"Это точно", - подумала Элла Борисовна. Ей тут же пришла на ум одна из любимых присказок Михаила: "Хоть со своей женой, но на чужом сеновале".

- Он всегда повторял, что нельзя требовать от женщины невозможного, но приличия должны быть соблюдены. У нас с ним был уговор, грязь в дом не тащить - в любом смысле. Каждый развлекал себя, как хотел. Если учесть, что он был почти вдвое старше меня...

- Ясно.

- Нет, но как все подстроили, негодяи! - задохнулась от негодования Ида. Меня, меня обвинять в гибели Михаила! Да я жила за ним как за каменной стеной. Забот никаких не знала, а теперь не успеваю поворачиваться...

Хрусталева молчала. У нее появилось подозрение, что приятельница ей не все рассказывает.

- Погоди, я не понимаю: тебя что, в открытую обвиняют в гибели мужа?

- Нет.

- Тогда каким боком сейчас это тебя цепляет?

Садчикова молчала.

- Ты что-то недоговариваешь, подруга, - многозначительно произнесла Элла.

Ида уже было открыла рот, чтобы рассказать про налоговую инспекцию, которой грозил Илья, но вовремя опомнилась... Зачем? Никакие жалобы не помогут вернуть фирму. А там - кто знает, как дело может повернуться? Она вспомнила одно из основных правил покойного мужа: никогда и никому не сообщать о себе дополнительной информации, если этого не требуется для дела. Умалчивать - не значит говорить неправду.

- Послушай, - начала Садчикова, - фирму не вернуть, я пришла по другому поводу.

- Вот как?

- Михаил, если помнишь, оставил мне фабрику "Русская вышивка".

Элла сдержанно кивнула.

- До Михаила предприятие влачило жалкое существование, на ладан дышало. Когда он стал хозяином, навел там порядок. Заинтересовал местные власти - как известно, фабрика находится в Подмосковье. Подружился, с кем надо. Рабочие за него были горой, потому что он стал исправно платить жалованье сотрудникам. Словом, дела пошли в гору, и о фабрике сразу заговорили.

- Да, помнится, я в своем журнале давала небольшую статейку. В прошлом году несколько работ "Русской вышивки" заняли призовые места в Париже.

- Вот-вот. Михаил считал фабрику перспективным предприятием и, не жалея, вкладывал деньги в развитие производства. Трикотаж, эксклюзивное постельное белье, наволочки, простыни, салфетки - все это выпускала "Русская вышивка"...

Элла Борисовна удивилась. Она и не подозревала, что Ида настолько в курсе всех проблем. Хрусталева считала, что кругозор Садчиковой ограничивается видом из окна иномарки.

- Замахнулся он широко, - продолжала Ида. - Михаил ничего не любил делать наполовину. Сделал заказ на новое, очень дорогостоящее оборудование. Взяв под это дело кредиты, говорил, что "Русская вышивка" - перспективное предприятие. Фабрика стала его любимым детищем. Будь он жив, уверена: Михаил сумел бы решить все вопросы.

- Еще бы! - невольно вырвалось у Хрусталевой. - Михаил умел дела проворачивать.

- Но сейчас кредиторы буквально взяли меня за горло.

- Перекачай деньги из других коммерческих структур. У Садчикова, насколько я знаю, кроме торгового дома, было еще несколько преуспевающих фирм.

- Все правильно: фирма по валютным операциям, фирма по операциям с ценными бумагами, она же занималась посредническими услугами; еще одна небольшая фирма специализировалась на торговле спортивной одеждой. Ему даже предлагали заняться реализацией и хранением химических средств защиты растений.

- Вот как? - вежливо изобразила удивление Элла Борисовна.

- Да. Кстати, очень перспективное дело. Михаил тогда загорелся, но проект остался на бумаге. - Ида кружила по хрусталевской кухне. - Слушай, дай чего-нибудь выпить, и покрепче, - попросила она. - Душа горит.

Элла достала из кухонного бара и выставила на стол бутылку американского виски, которую ей презентовал недавно вернувшийся из командировки сотрудник.

- Пойдет?

- Все равно, лишь бы покрепче. - Садчикова налила себе треть стакана и залпом выпила, не поморщившись. - Все шло прекрасно, пока в этих конторах Михаил был единственным учредителем и хозяином, а его доля в уставном капитале составляла сто процентов. Однако еще при жизни в две фирмы ему пришлось пустить чужих людей, хотя основной пакет акций принадлежал по-прежнему ему.

- Почему же так получилось?

Ида скривилась:

- Компаньон подвел. - Она взяла бутылку в руку и набулькала себе еще треть стакана.

- Тебе не многовато будет? - попыталась остановить ее Элла Борисовна, помня, как Садчикова набралась в прошлый раз.

- Нет. Странно, но я в последнее время много пью и даже не пьянею. Это, наверное, на нервной почве.

Хрусталева молча наблюдала, как приятельница жадно потребляет спиртное. Сама она не выпила: настроения не было.

- Словом, так вышло, - вернулась к теме разговора Ида, - что во всех этих фирмах я перестала быть хозяйкой положения. И здесь опять подсуетились братья Садчиковы. У меня тогда как шоры на глазах были: совсем не разбиралась в делах. Теперь неоткуда перекачивать деньги.

- Значит, на сегодняшний день у тебя, кроме "Русской вышивки"?.. - У Хрусталевой глаза поползли на лоб от изумления.

Ида опустила голову.

- Плохо! - выдохнула главная редакторша.

- Да уж куда хуже! - Щеки Садчиковой горели нездоровым румянцем. - Я решила своими силами поправить ситуацию с фабрикой "Русская вышивка"... Будто черт под руку толкнул! Ввязалась в одну авантюру. - Ида опустила глаза. - Ты слышала про "правый" показ моды?

- Чего?.. - вытянула шею Хрусталева. - Слышала, конечно. Меня тоже приглашали поучаствовать. Насколько я знаю, фирма "Лидия" финансировала эту глупость.