Рождение легиона - Gedzerath

– «Нет, мисс Смайл, сегодня я почему-то не очень хочу нагружать живот» – вежливо улыбнулась я в ответ. Я постаралась как можно тверже выдержать пристальный, чуть ироничный взгляд врача, стараясь думать о чем угодно, но только не о тренировке с огромным мечом, которую я устроила во время дежурного посещения казарм своего Легиона. Оставленный в моем кабинете как трофей, он все-таки попал в копыта выпросившим его у Черри легионерам, и волей-неволей, мне пришлось вновь изображать те кривляния, которые собравшиеся вокруг зрители приняли за мастерское владение полуторным клинком. Так что теперь вся передняя часть тела и диафрагма тихонько ныли, намекая мне, что размахивать здоровенной стальной оглоблей, да еще и без разогрева, было с моей стороны крайне опрометчиво, но вот остальным об этом можно было бы и не знать – «Думаю, Клауд вполне может сжевать мою пайку за меня».

– «Думаю, наша резвая кобылка не откажется от предложенной тобой порции, да и ей это явно не повредит» – кивнула головой единорожка, тепло улыбаясь в ответ на восторженный, хотя и несколько приглушенный набитым ртом, радостный выкрик пегаски – «Ей стоило бы набрать немного веса и побольше спать. Ты же знаешь о том, что пегасы должны спать не меньше, чем бодрствуют?».

– «Мммм… Нет. А почему?».

– «Все дело в обмене веществ» – наставительно ответила врач, обращаясь главным образом ко мне, но не забывая и о рассевшихся по своим местам кобылам – «Видите ли, несмотря на то, что пегасы поддерживают себя в воздухе особой, пегасьей магией полета, управляют они ей не рогом, как единороги, и не ритуалами, как земнопони, а своими движениями, всем своим телом. Вот почему среди пегасов так много спортсменов – ведь движение и жизнь для них просто неразделимы, и спорт стал важной частью их культуры. Но при этом, их ускоренный обмен вещества приводит и к быстрой утомляемости. Именно пегасы принесли пони понятие «нап» – дремоты, короткого полуденного сна, позволяющего восстановить силы перед долгим днем. В сочетании с единорожьей традицией полуденного перекуса, он прочно вошел в нашу культуру, и вскоре распространился среди других видов.

– «Грифоны называют его деженю» – заявила жеманная Софт Тред, элегантно вытягиваясь на своем коврике. Несмотря на то, что в этой группе было немало обеспеченных, если не сказать больше, кобыл, ни одна из них не отказалась от предложенного угощения, бывшего обязательным, ежедневным ритуалом. Беременность давала о себе знать, и понемногу, наши вкусы начинали претерпевать довольно интересные изменения, но перед хорошо просоленным тостом, запитым пакетиком теплого молока, устоять не смогла ни одна – «Они считают, что пить нужно только черный чай, причем наливают его именно в молоко, а не наоборот. Это очень изысканно, вы не находите?».

– «Следите, чтобы он был не очень крепким, Тред» – заметила врач, следя, чтобы все заняли свои места – «Это не полезно для вашего будущего жеребенка».

– «Да-да, я понимаю. Но иногда я просто не могу отказать себе в удовольствии» – вздохнула та, бросая ироничный взгляд на Клаудсторм, на мордочке которой красовались белые «усы» от выпитого молока. Пегаска проигнорировала соломинки, и резво вылакала свою и мою порции, перелив их в кружку – «В отличие от кое-кого другого, я-то знаю, как должна вести себя порядочная леди».

«Ну вот, опять» – мысленно вздохнула я, переводя взгляд на окно, за которым усиливался первый снежок. Похожие на обрезки фольги, снежинки падали все чаще и чаще, грозя вскорости перерасти в настоящий снегопад – «Сейчас до Сторм дойдет, что ее подкололи, и легковозбудимая ее пегасья натура не сможет устоять перед вызовом… Ну вот, что я говорила? Уже сцепились, отточенная надменность единорожки против пылкой бравады пегаски – и что их заставляет каждый раз цепляться друг к дружке? Неужели мы в душе все такие – склочные, мелочные, не видящие целой картины? Забавно, но я не заметила совсем уж дефицитного дефицита жеребцов в этой стране, и на мой скромный взгляд их было не так чтобы и меньше, чем тех же кобыл…».

Прикрыв глаза, я, по примеру остальных, вытянулась на половичке. Натруженные мышцы гудели, словно струны рояля, отыгравшего последний аккорд, и еще перекатывающего гулкое эхо отзвучавшей музыки по своей деревянной утробе, мысли текли мягко и спокойно, одна за другой, и я почувствовал, что понемногу начинаю клевать носом, погружаясь в этот самый «нап»…

*БУМ-БУМ-БУМ*

Всхрапнув, я вскинулась от громкого стука чьего-то копыта по оконному стеклу. Очередная перебранка, затеянная двумя кобылами, затихла сама собой, и теперь вся группа недоуменно таращилась на окно, за которым маячила уже знакомая мне фигура голубой пегаски.

– «Рэйнбоу Дэш?» – недоуменно вскинула я брови, подходя к окну, за которым висела моя знакомая – «Вот уже не ожидала увидеть тебя здесь».

– «Бу-бу-бу-ву-бу!» – проорала что-то та, зябко ежась за глушащим звуки стеклом.

– «Ах, ну да… Мисс Смайл, я отлучусь на минутку?».

– «Конечно, Скраппи. Но будь добра, возвращайся, ведь прилет твоей подруги это не повод пропускать занятие».

«Ох, не к добру тут появилась эта синяя зараза» – думала я, бредя по коридору здания в сторону ближайшего балкона. После моего возвращения, меня навестили лишь родственники да случившаяся по работе в Кантерлоте Дерпи Хувз, встреча с которой была для меня особенно приятной. Косящая от радости больше, чем обычно, серая пегаска едва не выдавила меня, словно тюбик, с радостным смехом тиская и обнимая мою пищащую тушку. Полностью оправившись от болезни, она стала даже живее, чем раньше, и периодически давала окружающим прикурить, выделывая разные смешные и порой, невероятно глупые, но все же безобидные и чем-то милые штучки. От Луны я уже знала, что Селестия скрытно благоволила к этой молодой, но очень доброй и неунывающей пегаске, чем-то обратившей на себя внимание белоснежного аликорна, и по ее просьбе, Богиня Ночи уже предприняла кое-какие шаги, в результате которых вскоре, в этой маленькой семье должна была случиться негаданная радость.

А вот подруги не баловали меня своим обществом. В принципе, я не обижалась, ведь и сама не могла бы сказать, как бы отреагировала на сорванный праздник, глупую шутку и последующий побег, но это демонстративное молчание все-таки ударило по моему самолюбию, и сейчас мне казалось, что лучше бы меня открыто обругали, чем вот так, молча игнорировали… Однако присутствие тут голубой пегаски говорило о том, что неизвестность должна была вот-вот закончится, и предчувствие чего-то нехорошего начало закручиваться во мне, словно пружина.