Маг моего сердца - Марина Дробкова

Как в прошлый раз, творцы объяснили суть дела. Но не успел маг закончить, как Сара хрипло захохотала.

– О-о-о, какая прелесть! Бренна и Даймонд. Он накосячил, она грудью его защищает – как мило, ах-ха-ха-ха! А впрочем – он ли накосячил? Уж больно круто все – раз, и Мир-на-краю! Для Даймонда – не тот размах. Ну спалить ману он еще может, а чтоб вот так грохнуть мир… ой, сомневаюсь. Наверняка помогли.

– Фейри Гринфилд, – перебил ее Левый творец. – Мы просим вас не отвлекаться и говорить по существу.

– А я по существу! Я даже знаю, кто все это устроил: Ральф. Ральф ведь, угадала? Он всегда ревновал Бренну к Даймонду, вот и отыгрался. Что молчишь, Бренна, не так, что ли? Побледнела? Правильно, бледней, потому что попал твой Даймонд. Если его оправдают – гнить ему заживо в этой яме, как я гнию. Но я буду милосердной. Не хочу участвовать в вашем псевдогуманизме и говорю: нет! Нет, нет и нет! Лучше смерть, чем такое существование.

– Это ваш окончательный ответ? – вздохнул Левый творец.

– Можно еще два слова, уважаемые? Не часто мне выпадает потрепаться с любимыми однокурсниками. Жалко мне тебя, Бренна. Так проколоться – это надо суметь. Получить Единый Магический Путь, получить Даймонда – и все потерять, это надо обладать особой гениальностью. Даже Этель он не достался – а она за него зубами цеплялась, – а тебе выпало счастье и…

– Фейри Гринфилд! Последний раз спрашиваю: ваш окончательный ответ?

– Нет! Я сказала. Прощай, глупышка. Привет милому.

Сару увели. В высветившейся сбоку таблице появилась третья строчка с ее фамилией и словом «Против».

Я закрыла глаза и потерла виски. Нелегко мне далось это свидание.

Два к одному, счет пока не в нашу пользу. Но будут еще другие креадоры. Сара упоминала какую-то Этель: кто это? что ее связывало с Даймондом? она любила его? Может, она его вспомнит, как и я?

Я взглянула на Правого творца. Могу ли я просить его остаться поговорить со мной? Догадается ли он, что я этого хочу? Я пожирала его глазами и про себя твердила: останься, останься же!

Видимо, он понял. Двое других распрощались и исчезли, мы остались наедине.

– Как ваши успехи, Бренна? – спросил творец.

– О, мне есть что рассказать! – воскликнула я и передала ему все, что случилось сегодня в Боскву, не забыв упомянуть про отсутствие изменений ауры у местных жителей.

Он слушал, не перебивая, с совершенно бесстрастным лицом. И мне стало казаться, что вот сейчас он скажет что-нибудь вроде: «Это не имеет отношения к делу и всего лишь домыслы».

Наконец я изложила все.

– То, что вы рассказали, Бренна, очень важно, – наконец заговорил творец, и у меня отлегло от сердца. – Как вы сами оцениваете причину?

– Справедливейший, я бы сказала, что это – заклинание. Мне приходилось сталкиваться с такими вещами еще до академии: в месте применения разбегаются или умирают животные. А территория обитания креадора от заклинаний защищена, поэтому живущие здесь люди не пострадали.

– Я согласен, Неумолимая: очень похоже на заклинание, – задумчиво кивнул творец.

– Но меня смущает то, что его применили четыре месяца назад, а действие началось только сейчас.

– Я не уверен в этом, Бренна, – ответил творец. – Но чтобы сказать точнее, я должен полистать книги. Предлагаю вам выйти на связь сегодня перед сном – буду знать определенно.

– Справедливейший, если это действительно заклинание… это дает нам шанс? – взмолилась я.

– Если мне удастся найти точное описание подобного воздействия – доказать факт вмешательства извне будет несложно. И тогда, безусловно, приговор смягчается.

– Только смягчается, справедливейший? Но ведь… если Даймонд не виноват…

– Даймонд виноват, Неумолимая. Поймите это. Мир не накрыт стеклянным колпаком. Не помещен в оранжерею. Не спрятан в сундук. Мир – это настоящая жизнь. Если у мира есть креадор, творец, охранитель, защитник – он должен выполнять свои обязанности. Иначе какой смысл неустанно находиться при своем творении? Оно проживет и так.

– Значит, шансов оправдать Даймонда полностью – нет никаких? Лучшее, на что он может рассчитывать – тюремное заключение? – упавшим голосом произнесла я.

Творец усмехнулся.

– Выше голову, Бренна. А ну-ка, расскажите-ка мне про Единый Магический Путь, связывающий вас с Даймондом Баумом.

– Но это же легенда. В свое время, еще в академии, я пыталась задавать вопросы профессору Соулсу, специалисту в области истории, но он посоветовал мне не относиться серьезно к словам Сары.

Творец поджал губы и задумался.

– Разве вы не знаете, Бренна, – наконец сказал он, – что магическое свойство под названием Единый Путь было обнаружено нашими экспертами и снято с Сары Гринфилд при заключении ее в крепость? Куратор не сообщал студентам эту информацию?

Если бы над моей головой разорвалась бомба, это поразило бы меня меньше, наверное.

– Нет, – только и смогла произнести я.

На этот раз творец замолчал надолго. Наконец он произнес:

– Неумолимая, у вас осталось мало свечи, а нам предстоит еще встретиться вечером. Если в доме креадора есть достойная библиотека – поищите там информацию о Пути. К сожалению, данные по нему почти все утеряны. Но что-то мне подсказывает: в нем как раз и есть ваше спасение. А сейчас – до свидания.

Он отключился, а я поскорее затушила маленький огарок. Нельзя быть такой опрометчивой!

Прислонившись к стене, я закрыла глаза. Сколько всего сразу! Голова кругом. Даймонд не виноват – что бы там ни нашел творец, я уже не сомневаюсь в том, что кто-то сделал ему гадость. Ценой угробленного мира.

«Кто-то? – ехидно встрял внутренний голос. – Разве ты не хочешь послушать Сару, а, Бренна? Она ведь озвучила имя». Я резко открыла глаза. Ральф не мог. Не мог по нескольким причинам.

Про то, что он не отлучался из резиденции, я даже не говорю – предположим, он кого-то подослал. Предположим даже, кого-то, кто не знал, что делает, – иначе зачем нужно постороннему магу идти на такой риск?

Но с какой стати Ральфу вдруг, внезапно, вредить Даймонду? Из ревности? Но ведь он не знал про Даймонда. Я сама не знала, с кем встречалась в поезде!

«Хе-хе-хе, Бренна. А если он, в отличие от тебя, дурочки, сразу все понял? Он ведь знал про Единый Магический Путь, знал и не сказал тебе! Более того, он нарочно сделал тебя контролером – ты забыла? А ведь если бы ты не стала контролером, то имела бы возможность креадорить вместе с Даймондом! Не потеряла бы шесть лет и не выпрашивала бы сейчас милости у людей, которые вас знать не хотят».

Я сползла по стене и схватилась за голову. Как просто. Как очевидно. И непоправимо.

«Балласт нужен для того, чтобы вовремя его сбросить, если шар начнет падать». Чьи это слова?

Мои.

Балластом оказался Даймонд, и Ральф его сбросил. Значит, он ревнует. Значит, все еще любит меня, а Линда – для отвода глаз.

А вторая причина… Если любит… если любит – он не мог быть так жесток, не мог послать меня, именно меня…

«Не мог? Ты так плохо знаешь Ральфа, Бренна?»

О демоны! Да ведь он специально послал меня. Он держал меня при себе четыре месяца, потому что ждал, пока подействует заклинание. Никуда не отправлял – чтобы я случайно не оказалась на другой миссии, когда Даймонд подаст сигнал о помощи… И когда Даймонд вызвал контролера, Ральф спокойно…

Нет, он не любит меня. Он мне мстит. И Даймонду тоже.

Мне надо поговорить с Ральфом, взглянуть в его глаза.

Но это позже. А сейчас я иду к своему креадору, хватит сидеть!

Я рывком поднялась, и тут же рядом возник Оттавио. Он подхватил меня.

– Сеньора Бренна, что вы! А я-то завозился с делами, бросил вас одну. Обопритесь на мою руку.

– Все уже в порядке, Оттавио, благодарю. Ты видел сеньора?

– Да, хвала Пресвятой Деве, с ним все в порядке. Но мне показалось… он тоскует. Может, вы зайдете к нему, Неумолимая?

– Естественно, Оттавио. Я сделаю это прямо сейчас.

Но сначала я заглянула к себе в комнату. Скинула домашний балахон надела маленькое черное платье «от Шанель». Я не знаю, что такое «Шанель», но мне нравится это платье. К нему прекрасно подойдет длинная серебряная цепочка.

Распустила волосы и накрасилась.

Мне плевать на Ральфа. Я буду красивой. Я буду Неумолимой. Я иду радовать своего креадора. Я придам ему сил уже одним только видом. Пусть улыбается – даже если завтра умрет.

Но так просто умереть я ему не дам.

Не накинув даже шали, я решительно вышла из дома и зашагала к флигелю.

Дорожка, каменное строение, дверь – все как вчера. Коридор. Вот только гвардеец сидел на посту один и читал книгу. Он был не из тех, что в прошлый раз, – помоложе. Когда я вошла, он перестал читать и поднялся – я узнала его. На меня смотрел молодой человек, с которым я танцевала пасодобль.

– Это вы, сеньорита? – вырвалось у него. – То есть, прошу прощения, Неумолимая, я ведь не ошибаюсь? Добрый день.

– Здравствуй, – ответила я. – Не ошибаешься. Как ты запомнил меня? Я ведь была в маске…