Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны - Александр Помогайбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эту страшилку нам доблестные маршалы 50 лет рассказывали: если бы Молотов 23 августа 1939 года не подписал пакт о начале Второй мировой войны, то Гитлер напал бы на Польшу, разгромил бы ее в сентябре и дальше пошел без остановок до Минска, Смоленска, Москвы, Куйбышева и дальше, и дальше, и дальше.
Жутко. Тому, кто не понимает. Возразим. Во-первых, достоверно установлено, что приказ на разработку плана нападения на Советский Союз был отдан Гитлером 21 июля 1940 года. До этого никаких планов войны против Советского Союза и даже теоретических разработок германские генералы не имели. Следовательно, страхи Сталина были необоснованными (если таковые вообще имели место)».
Прервем цитирование.
Насчет Гитлера верно. Свой приказ Гитлер отдал 21 июня 1940 года.
Книгу «Майн кампф» он написал в 1924 году. Там действительно нет никаких планов войны против Советского Союза. Просто написано:
«Надо любыми средствами добиваться, чтобы мир был завоеван немцами. Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Нет никаких причин не сделать это».
Все вполне миролюбиво. В той же книге:
«Если мы сегодня говорим о новых землях и территориях в Европе, мы обращаем свой взор в первую очередь к России. Это громадное государство на Востоке созрело для гибели. Мы избраны судьбой стать свидетелями катастрофы, которая явится самым веским подтверждением правильности расовой теории».
Сталину действительно нечего бояться Гитлера.
В 1933-м, 2 февраля, — то есть через три дня после назначения канцлером, — Гитлер изложил главнокомандующим сухопутными войсками, военно-воздушными и военно-морскими силами основы внутренней и внешней политики Германии:
«Возможно… завоевание нового жизненного пространства на Востоке и его безжалостная германизация…» (Цит. по: Безыменский ЛА Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1964. С. 43–44).
Удивительно, почему некоторые приняли эти слова за желание напасть на Россию? А ведь были такие чудаки.
В 1933-м М-М. Литвинов на сессии ВЦИК, говоря о начале нового периода международных отношений — периода империалистических войн, процитировал «Майн кампф»: «Прорубить путь к расширению на Востоке с помощью огня и меча».
Чисто фигуральное выражение, сказанное для острого словца, сгоряча, в пылу полемики. И чего советский нарком иностранных дел испугался?
В 1934-м, на следующий год после прихода Гитлера к власти, Сталин говорил в выступлении на XVII съезде:
«Третьи думают, что войну должна организовать «высшая раса», скажем, германская «раса» против «низшей расы», прежде всего — против славян, что только такая война может дать выход из положения, так как «высшая раса» призвана оплодотворять «низшую» и властвовать над ней» (Сталин И. В. Сочинения. М., 1949. Т. 13. С. 295–296).
Тоже сказано в пылу полемики, для перчинки, для сольца.
Но съезд этой сталинской перчинки не понял и принял постановления, призванные усилить военную мощь Советского Союза.
А не надо было готовиться к войне. Надо было читать Суворова-Резуна.
В секретном меморандуме от 26 августа 1936 года об основных задачах «четырехлетнего плана» рейхсканцлер фашистской Германии обосновал форсированную подготовку экономики страны к войне неизбежностью «исторического столкновения» с Советским Союзом. Развивая идею о «необходимости» разбить СССР любыми методами, Гитлер напыщенно заявлял, что «потомки не спросят нас, какими методами или в соответствии с какими нынешними представлениями мы действовали, а лишь о том, чего мы добились».
«Жутко. Тому, кто не понимает», — считает Суворов-Резун. Кто понимает — бояться нечего. Тут наш мыслитель абсолютно прав.
Прав он и в том, что до 21 июля 1940 года «никаких планов войны против Советского Союза и даже теоретических разработок германские генералы не имели».
Когда 21 июля 1940 года Гитлер поручил фон Браухичу подготовку к походу на Восток, тот сразу заверил фюрера, что компания «продлится от четырех до шести недель» и что целью ее «будет нанести поражение русской армии или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлину и Силезскому промышленному району безопасность от налетов русской авиации». Браухич считал, что проведение операции потребует от восьмидесяти до ста немецких дивизий; силы русских он оценивал «в пятьдесят — семьдесят пять боеспособных дивизий» (От «Барбароссы» до «Терминала». С. 35).
Не имели генералы теоретических разработок. Браухич — не генерал, он — генерал-фельдмаршал, главнокомандующий сухопутными силами Германии.
План «Грюн» — план захвата Чехословакии, разработанный в 1938 году, — предусматривал и действия на случай вступления в войну на стороне Чехословакии Англии, Франции и Советского Союза. Согласно этому плану, утвержденному Гитлером 30 мая 1938 года, на западной границе ставились лишь слабые заслоны, поскольку фюрер резонно считал, что Англия и Франция не будут вмешиваться, — зато подробно рассматривались действия в случае «оказания военной помощи Чехословакии со стороны СССР, в частности, военно-воздушными силами» (СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. М., 1971. С. 655).
Так что, не было у немецких генералов теоретических разработок.
Ну ни в чем Суворов-Резун не врет. Он прав. Нечего Сталину было беспокоиться. Спал бы себе на ближней даче, пил грузинское вино, смотрел бы со Светланой «Волгу-Волгу» в личном кинотеатре, драл бы ремнем Василия за плохое поведение…
А теперь разберем, прав ли был маршал С. Ф. Ахромеев, считая, что без пакта Молотова — Риббентропа «Советский Союз оказался бы вовлеченным в войну в 1939 году в условиях еще более невыгодных, чем в 1941 году».
Чтобы разобраться в этом — посмотрим на карту 1939 года.
Польша на этой карте выглядит как-то странно: она увеличилась за счет Чехословакии.
С чего бы это она, Польша, вдруг внезапно пополнела?
А потому что в 1939 году Польша стала первым военным союзником фашистской Германии.
После Второй мировой войны из политических соображений — и у нас, и на Западе — писалось, что Чехословакию захватил Гитлер. На самом деле оккупацию осуществляли три страны: Германия, Польша и Венгрия. Германия в 1938 году захватила Судетскую область и в 1939-м превратила в протекторат западную часть Чехословакии. Польша отторгла себе Тешинскую область Чехословакии; кусочек ее оторвала себе и Венгрия.
Когда Гитлер уже изготовился к броску на Чехословакию, президент Бенеш обратился за помощью к Франции и СССР, которые имели военный договор с Чехословакией. Франция соблюдать этот договор отказалась. СССР же, обязанный соблюдать договор только в случае оказания помощи Францией, решил все-таки оказать помощь союзнику в одиночку. В приграничных областях была произведена мобилизация, но… Польша отказалась пропустить советские войска. Мало того, Польша выдвинула свои притязания к Чехословакии и придвинула к ее границам свои войска.
Закон моря: когда одна акула истекает кровью — на нее набрасываются все другие акулы.
Сталин предупредил поляков, что вторжение будет стоить им польско-советского договора о ненападении. Однако Польша совершила агрессию.
Это у нас замалчивалось раньше — замалчивается и сейчас. Нет этого и ни в одном документальном английском или американском фильме, показанном в России. Наоборот, Польша в этих фильмах изображается эдаким терзаемым Иисусом Христом, распятым злодеями Гитлером и Сталиным.
Если Иисус и был, то им была Чехословакия: распинали ее и англичанин Чемберлен, и француз Даладье, и немец Гитлер, и диктатор Польши Рыдз-Смиглы. Давно, еще в 1920 году тот же Рыдз-Смиглы, главнокомандующий польской армией, распинал и Россию — вместе с Англией и Францией.
Были они, все вместе, не прочь это сделать и в 1939-м. В конце октября комитет начальников штабов Англии даже рассматривал вопрос «о положительных и отрицательных сторонах объявления Англией войны России».
И кое-кто из французов любил Россию не очень. Возглавлявший французское командование в Сирии и Ливане генерал Вейган предлагал «сломать хребет СССР». Тем, кто почему-либо плохо помнит историю Франции — есть такие, — уточню: генерал Вейган — тот самый советник, что руководил в 1920-м разгромом войск Тухачевского в Польше. В 1918-м он был начальником штаба верховного главнокомандования Франции, когда ее предали большевики, — ненависть его к ним понятна.
В 1939 году Вейган пользовался большой популярностью в армии, а в 1940-м возглавил генштаб. Но это уже тогда, когда немцы шли в глубь Франции, так что Вейган оказался в числе тех, кто сдал Париж, а затем и Францию немцам. Французы теперь при одном упоминании о Вейгане плюются.