Земля обетованная - Дэвид Хьюсон

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но положил трубку.

— Маккендрик?

— Думаю, это он распорядился убить Мириам и Рики. Он тогда строил большую империю. Не спрашивай меня, зачем он это сделал. Не могу тебе сказать. Я все думал…

— Не проси! — заорал Микки. — Не смей меня просить. Господи, Бирс, я полжизни старался пережить то, что случилось с моим отцом. Ты думаешь, это легко?

— У меня были жена и сын. Я знаю: нелегко.

— Ну, да! Да! Вали теперь все и на меня. Господи, ну за что мне все это? Ты выглядишь так, словно все это время тебя держали в холодильнике, а я — старый человек, Бирс! У меня обязанности. Я отвечаю за людей.

— Извини. Если бы у меня был другой выход…

— А ты найди! — заорал он.

— Не могу. Кроме того…

— Что еще?

— Когда убивают человека, которого любишь, нужно как-то все выяснить. Ты пытался это сделать?

Он молчал. Смотрел на фотографию на стене. По щекам потекли слезы. Он замотал головой, заскрежетал зубами, выругался.

Мне стало очень стыдно за себя.

— Знаешь, почему ему отрезали пальцы? — спросил Микки.

— Понятия не имею.

— Они сказали, что это — вопрос вкуса. На вечеринках он играл на пианино. Очень плохо. Это была шутка!

Микки грохнул кулачищем по столу. Счета, ручки, мобильный телефон и мелочь разлетелись по сторонам.

— Это была шутка, — сказал он тихо. — Маккендрик смотрел на то, как старый ублюдок Гверини резал папу. Через несколько лет Гверини нашли мертвым в машине, где-то на полуострове, и все досталось Маккендрику. Он сейчас владеет всем нашим городом.

— Это было после того, как меня посадили.

— Да. Гверини был шутом. Если бы кто-то вздумал вести историю всех этих событий, то написал бы, что главным человеком здесь был Маккендрик. Летописец бы написал, что все менялось, и люди, такие как мой отец, принадлежали к мертвому поколению, которое никогда этого не понимало. Сейчас не тот мир, в котором мы жили, Бирс.

— Я заметил.

— Жаль. Жаль, что туда не вернуться. Ни мне, ни тебе, никому.

— Я не хочу возвращаться, — убежденно сказал я. — Просто хочу поставить все на свои места. И вернуть память. Ничего больше.

Микки пожал плечами. Он снова владел собой.

— Это то, что я слышал, — сказал он. — Думаю, это правда, хотя утверждать не берусь. Могу лишь сказать, что Маккендрик — большой человек. Сейчас — особенно.

Я кивнул.

— Он — мошенник в шелковом костюме, — сказал я. — Обманывает сам себя, думая, что он нечто большее. Твой отец сказал бы, что это — верный признак слабости. Человек должен быть тем, что есть, а не тем, что он о себе воображает.

Микки скорчил гримасу, сунул руку в ящик стола и вынул две сигары. Я отклонил предложение, смотрел, как он зажигает свою сигару.

— Вроде мы пришли к общему мнению? — сказал Микки, слегка улыбнувшись.

— Надеюсь.

Он рассмеялся, выпустил облачко дыма над лысой головой.

— Почему это должен быть я, Бирс? У тебя что, нет больше ни одного друга?

— Ни одного, — солгал я.

Он поднялся из-за стола, выглянул из окна и посмотрел вниз, на рынок.

— Поговорим, — сказал он.

Элис была на улице, у ворот, рядом с прилавком, где торговали рыбным рагу. Дрожала в голубом китайском жакете. Туман был нешуточным. Над изогнутой крышей рынка я смутно различал серебристый диск солнца, пробивавшегося сквозь толстое серое одеяло. Тепла от него не было. Город мерз в такую погоду. Туристы выходили из гостиниц, полчаса тряслись на улице и в трамваях и бежали обратно — кто в отель, кто в кафе Эдема, стараясь согреться и думая, чем бы занять себя до наступления вечера.

Мне такая погода была только на руку. С паромов шел поток людей, приехавших на работу из пригорода. Они грустно смотрели на свои офисы в Вестмонте. Маленькая река гуманоидов текла в одном направлении, не желая, чтобы что-то встало у нее на пути. Стэп придет не один, потому что понимает, что я не дурак. А вот на вертолете ему сегодня не добраться. У меня были возможности и парочка заготовленных сюрпризов.

К тому же у меня была Элис и ее команда. Шесть китайских подростков стояли возле нее, принюхиваясь к рыбному рагу, хмурились на девушку, которая его варила, потому что еда пока еще не была готова.

Выглядели они не самыми лучшими людьми на планете, но в сложившейся ситуации мне было не до разборчивости.

Один, самый высокий, лет около двадцати, с длинным дерзким лицом и агрессивной манерой уличного панка, подошел ко мне и сказал:

— Деньги. Мистер Хо говорит, у тебя есть деньги. Я улыбнулся.

— Кто такой мистер Хо?

Он посмотрел на Элис. Та ответила ему злым взглядом.

— Босс, — лаконично ответил парень.

— Мистер Хо — хорошо информированный человек.

— Плати сейчас. Предоплата.

— Ты мне выдашь квитанцию? Это облагается налогом?

Он уставился на меня, не в силах переварить то, что я сказал.

Я взял его за руку.

— Рассчитаемся потом, э… я не расслышал твоего имени.

— Без имени.

— Хорошо. Рассчитаемся потом, Без Имени. Иди, работай.

Я вынул из кармана пачку и помахал перед его носом.

— Тебе заплатят. Если постараешься, прибавлю еще, а мистеру Хо об этом не скажу. Согласен?

Он посмотрел на меня снизу вверх, кивнул и пошел договариваться со своей бандой. Они не вернулись. Я воспринял это как знак согласия.

— Где ты выкопал этих людей? — прошипела Элис, когда они все еще перешептывались друг с другом.

— Я не выкапывал. Думал, что ты их нашла.

— Ты с Лао Лао договорился. Нечего меня обвинять.

Интересно. Я бы порасспрашивал, если бы у меня было время.

— Неужели Лао Лао знает таких панков? — недоуменно сказала Элис.

— Она кому-то позвонила. Может, этот человек позвонил кому-то еще. Кто знает?

Элис помахала пальцем перед моим лицом.

— Я этих ребят не знаю, Бирс. Заруби это себе на носу. Не знаю…

Ну вот. Снова. Еще один момент, когда я мог бы разрушить стоящую между нами стену.

Вместо этого я сказал:

— Все, что требуется для исполнения плана, это — небольшая физическая сила.

Она просветлела. Похоже, мы оба почувствовали облегчение. Она хлопнула затянутыми в перчатки руками.

— Выходит, есть план? Замечательно, а то я думала, что мы действуем наобум.

Я не стал ловиться на ее приманку.

— Можно ли поделиться со мной частью информации? — спросила она.

— Конечно. Сегодня я — мы, если тебе угодно, — похитим двоих людей. Подозреваю, что один из них, государственный чиновник, привлек Джонни, Мэй и Мириам к открытию бара «Сестра дракона». Второй человек — Кайл Маккендрик.

— Потому что… у него была связь с твоей женой?

— Нет. Потому что один из этих двоих приказал бандитам — Фрэнки Солере и Тони Моллою — убить твою маму и мою семью, чтобы они помалкивали о том, что там творилось.

Она кивнула.

— Кто из них?

— Не знаю. Здесь замешан и личный вопрос. Кто-то из них уговорил Мириам бежать с ним. Возможно, подготовил ей новую жизнь в Европе с деньгами, украденными с нашего общего счета и теми, что удалось прикарманить в баре «Сестра дракона».

Элис задумалась.

— А когда ты — мы — узнаем? Что тогда?

— Не знаю, — честно ответил я. — Может, у тебя есть предложения?

— Законных нет.

— У меня тоже, — согласился я. — Можно доверять этим китайским подросткам?

Элис улыбнулась и пожала плечами.

— Я всего лишь официантка из бара с нехорошим прошлым. Откуда мне знать?

— Ты понимаешь, что они говорят?

— Это кантонское наречие. Что-то улавливаю. Очень быстро говорят. Они бандиты. Думаю, таким был мой дядя Джонни.

По ее лицу скользнула тень.

— Поговори с Без Имени. Склони его на нашу сторону.

— Это потребует денег.

— Он их получит. Сколько захочет.

Она заколебалась.

— Ты действительно хочешь сделать все на Оул-Крик?

Разве это не первое место, куда они пойдут?

— Не такие это люди. Они станут пялиться в компьютеры, организуют несколько совещаний. Будем надеяться, что у нас все получится. Для этого понадобятся немного…

— Неандертальцев? — подсказала она.

— Это ты сказала.

— Неандертальцев, — повторила она и уставилась на океан, быстро исчезавший за серой стеной тумана.

Паром, выходивший из Стоунтауна в 8:35, был рассчитан для людей, поздно начинавших работу. Возможно, это были счастливчики, а может, бездельники. Но их было много. Мне пришлось продираться сквозь поток дрожащих, несчастных гуманоидов. Я шел к пирсу двадцать семь на встречу с Ридли Стэплтоном и оглядывался по сторонам: может, увижу, кто мной интересуется.

Если кто и интересовался, в глаза это не бросалось. Секретная служба свое дело знала, а я знал их проблему, когда был копом. Они жили внутри своего маленького мира, считая, что он реальный, а мы, остальные, были для них марионетками.