Революция (СИ) - Андрей Гудков

— И как в таких условиях нам еще и с промышленниками воевать? Думаешь, они так легко и просто согласятся поступиться властью и доходами?

— Им есть что терять. Деньги, заводы, хорошую жизнь. А что терять пролетариям? — Я сделал паузу, а потом твердо добавил. — Я смогу заставить Союз промышленников принять реформу. Все что мне нужно, так это ваш приказ и ваша поддержка.

— Нет, Маэл. Этот вопрос надо отложить. Сейчас опасно трогать его.

Я молча поклонился.

— Ты не возражаешь?

— Вы правитель этой страны, — спокойно ответил я. — Вам ей и править.

— И мне нести ответственность, — тихо добавил Аврелий.

Союз промышленников добился своего. Сенат разрешил им создать небольшие отряды с жандармскими функциями. Но их полномочия были ограничены, а в своих действиях они были обязаны отчитываться перед жандармерией и местными чиновниками. Маленькая и ничего не значащая уступка.

На следующий день после обнародования закона, началась всеобщая забастовка. Вся страна встала. Поезда не ходили, в портах некому было разгружать и загружать суда, заводы стояли.

Флот Кунакского патриархата блокировал остров Санторин. В ответ на наш ультиматум, кунакцы начали бомбардировку острова.

На сухопутной границе начали собираться крупные силы противника. Восточная армия была приведена в боевую готовность, но она еще не восстановилась после восстания и войны с Кунаком. Риол потребовал подкреплений, но отправить их не было никакой возможности. Поезда стояли.

Интерлюдия. Остров Санторин

С противным свистом на батарею обрушилась новая порция снарядов. Артиллеристы, укрывшиеся от обстрела в траншеях, громко матерились, ругая и кунакцев, и инженеров, поставивших батарею на видном месте, и своих командиров.

— Да что ж это такое ж? Им, стало быть, можно нас с землей ровнять, а нам ответить нельзя? — громко возмущался усатый наводчик. — Ну хоть разок шугнуть-то можно?

— Приказано, огня не открывать! — сквозь зубы процедил капитан.

Кунакский флот уже четвертый день, маячивший у горизонта, сегодня с самого утра начал обстрел гавани и береговых батарей. Пока ущерба особого не было. Снаряды разрывались на магических щитах. Но если бомбардировка продолжится, то щиты не выдержат.

В штабе в это время был горячий спор.

— Прикажите батареям открыть огонь! Еще немного и кунакцы откроют огонь прямой наводкой по крейсерам в гавани! — кричал Шарль Малькольм.

— Без приказа не имею права!!! — кричал в ответ комендант острова.

— Да вы, что ослепли?!!

— Приказа не было!!!

— Да откуда он *** вас в *** возьмется, если связи нет? Есть связь?! — рявкнул Малькольм на волшебника.

— Никак нет, сэр! — быстро ответил он. — Они по-прежнему блокируют своей противомагией.

— Видите! Откройте огонь! Война уже могла начаться!!

— А если не началась?! Меня тогда в Райхене за известное место повесят! Вот сами и выводите свои корабли!

— Я вам в сотый раз объясняю, что с этой позиции крейсера не могут открыть огонь! А выйти из гавани никто не даст! Без прикрытия береговых батарей, корабли на выходе будут расстреляны в пять минут!!! Отгоните их броненосцы, и тогда я выведу эскадру и дам им бой!

— Да вы понимаете, что это война!! Приказ был огня не открывать!!! На провокации не поддаваться!!! Под трибунал меня хотите подвести!!!

Стекла задрожали от близкого разрыва снаряда.

— Это что **** по-вашему?!! Приветственный салют?!!

— Сэр, с батарей запрашивают разрешение открыть огонь!

— У нас раненые есть? — неожиданно спросил комендант.

— Извините, сэр?

— Я говорю, у нас есть хоть один раненый?

— Нет, сэр.

— А если подумать?

— Так точно, сэр! — быстро сообразил офицер. — В лазарете уже семеро раненых.

— Тогда, для защиты граждан Райхенской империи, батареям открыть ответный огонь!

— Есть, сэр!

— «Утес» на связи! Есть открыть огонь! — лейтенант положил трубку и выскочил на улицу. — Есть приказ!

Рядом с ним через мгновение разорвался снаряд и молодой офицер рухнул, убитый осколком.

— К орудиям! — зычно гаркнул командир батареи.

Дважды приказывать не пришлось. Солдаты и офицеры бегом, презрев опасность, разбежались по своим боевым постам. Злость на врага подстегивала их.

— Батарея товсь! Пли!

Орудия с грохотом выстрелили по броненосцам кунакцев. Через несколько секунд загремели орудия других батарей. А на флагманский корабль кроме снарядов обрушились еще и заклинания волшебников и магов.

С моря донесся раскатистый гул. Фелиция Серрано встала и выглянула в окно.

— Похоже, береговые батареи открыли огонь.

— Давно пора, — заметил Энрике. — Еще утром надо было ответить.

— Они подпустили их поближе, — возразил Франко.

— Нет, они боялись открыть огонь, — усмехнулся Эктор Серрано. — Только и всего.

— Но почему?

— Разве не ясно. Империя боится начинать новую войну.

— А чего в ней хорошего? — мрачно спросила Фелиция. — Забыли, как кричат раненные?

— Посланец из Кунака, намекнул, что блокада острова продлится еще долго.

— И что? — презрительно усмехнулся Энрике. — Запасов у нас хватит на пару лет.

— Ты как всегда легкомыслен, — устало вздохнул Эктор Серрано. — А убытки ты посчитал?

— Нет, считать у нас Фел мастерица.

— А ты посчитай.

— А что их считать, все равно мы ничего сделать не можем.

— Об этом и речь. Мне ясно дали понять, что мы можем рассчитывать на большие привилегии.

— Если предадим империю. Верно? — неожиданно зло спросила Фелиция.

— Да.

— Как? У нас немногим больше пяти сотен бойцов. А в гарнизоне три тысячи, не считая артиллеристов и экипажей кораблей.

— Нам ничего делать не придется. Все что надо, так это дать кунакскому десанту незаметно высадиться на остров.

— Отец, империя признает наши права на Санторин. А признают ли их эти фанатики? — спросил Франко.

— И потом. Райхенская империя выиграла войну, выиграет и эту. Разумно принимать сторону проигравших? — добавил Энрике.

— В том то и дело, что империя трещит по швам, — вздохнул хозяин Санторина. — И эта блокада лишнее тому доказательство. Пять лет назад империя не стала бы терпеть и минуты блокады своего острова. Что мы будем делать, когда она рухнет.

— Отец, а разве мы не райхенцы? — тихо спросила Фелиция.

— Мы Серрано, а потом уже все остальное.