Искры и зеркала - Дорофея Ларичева

– Не будет ресторанчика и романтических вечеров наедине, – вмешался Никитин, – пока не поймаем Гамму. Он опасней, чем вы думаете, и умнее, чем я ожидал.

– Даже так? – усмехнулся Марат. – Ноэль, не стройте из себя классического ученого: самовлюбленного параноика с манией величия. Вам не идет.

– Полковник, – он впервые назвал столичного гостя его воинским званием, – не стоит в моем лице хаять все прогрессивное человечество. И вообще я готов сопровождать эту парочку, – он выразительно посмотрел на воркующих Дору с Лансом, – в любое питательное учреждение, даже если там подают только селедку с вареньем. При условии, что нас будет охранять взвод бравых военных и прикрывать с воздуха эскадрильей бомбардировщиков.

Марат ничего не ответил, но вышел из автобуса, переговорил с караульными и, запрыгнув обратно, что-то шепнул водителю.

– Машина нам еще понадобится, – предупредил столичного сенса Роберт. – Есть у меня очень нехорошее предположение.

– Что ты недоговариваешь? – Марат переменился в лице, пересек салон тронувшегося с места автобуса, присел рядом с ученым.

– Я не озвучиваю непроверенных гипотез, – отвернулся от него Никитин. – Но если найду хоть слабое подтверждение своей правоты, сообщу непременно. Для этого я хотел бы переговорить с археологами, дышащими пылью местной вековой достопримечательности. Желательно сразу после ужина.

– Будут тебе археологи, – буркнул Марат.

С Робером Ноэлем до этих событий он сталкивался не раз, знал о его талантах, ценил их, хотел лично поработать с этим удивительным человеком. Но отчего же теперь Марата настолько раздражает его самодовольная физиономия? Даже на Соловьева он реагирует спокойней. Поразмышляв, он пришел к выводу – всему виной полная нечитаемость эмоций Ноэля. Впервые перед ним человек – закрытая книга. Даже не книга, а банковский сейф – несгораемый, невскрываемый, совершенный.

«Как его ассистент терпит подобное? Он же тоже сенс, значит, желает контролировать окружающих, видеть их насквозь. К такому быстро привыкаешь и не можешь отказаться».

Марат скосил глаза на сидящего рядом ученого. Книжку электронную читает, самозабвенно грызет кончик стилуса, словно не замечает чужого бешенства. А может, действительно не замечает. Или не придает важности подобным мелочам.

«Боже, я ведь таким не был! – неприятно поразился себе Марат. – Я же был нормальным человеком. А сейчас почти ненавижу тех, кого не могу прочитать с первого раза. Даже коллег, закрывших себя ментальным щитом. А до девятнадцати лет, до развития дара, все было иначе!»

– Зачем вам археологи? – не выдержал он, презирая себя за нотки раздражения в собственном голосе. – Ваша задача отключить треклятый метеорит!

– Я работаю над этим.

Ответ прозвучал твердо и холодно. Вон девчонки-психологи насторожились, Вероникин соглядатай обернулся, и сенс-мигрант тоже недобро покосился на столичную шишку.

Марат прикусил губу, костеря себя за несдержанность. Он открылся перед другими, позволил прочитать. Это прокол. Если до Ильиной дойдет, Шило не упустит шанс попрекнуть, а то и Зойке сболтнет. Тогда о его минутной слабости станет известно всей Вселенной.

Пришлось, не закрываясь, обуздать эмоции, словно подобная вспышка была лишь провокацией, проверкой окружающих на внимательность. Марат запрятал тревоги и страхи вглубь сознания. Оставил верхний, читаемый всеми психологами слой чистым, умиротворенным. Девочки поверили. Никин сотрудник потерял к нему интерес. Мигрант Ланс укоризненно покачал головой и отвернулся. Этому нет смысла становиться иудой, значит, промолчит. Марат расслабился.

А Дора перевела дух. Вот как, оказывается, сложно держать себя в руках. Этот приезжий специалист сейчас весьма явно боролся с собой, а девушка видела его насквозь, читала, училась. После машины времени она ощутила очередную волну развития дара. Пока что простенький щит не позволял ей потонуть в океане человеческих страстей.

Сейчас она была солидарна с Маратом. Профессор – интересный объект для наблюдения. С ним занимательно работать. Не нужно быть сенсом или психологом, чтобы почувствовать его азарт, когда дело касается науки. Словно вольный программист, который чудом заключил контракт с крупной корпорацией и сразу был назначен руководить проектом по разработке комплекса приложений, он с энтузиазмом кидается в работу, взахлеб изучает все, до чего дотянулся.

Они поели в кафе, где к ним присоединился Броня, задумчивый и хмурый. Ника не отзывалась, спала. Соловьев после подколов Ланса признался – он отключил звук в мобильном бывшей и снял с нее браслет. То ли с внезапного приступа заботы, то ли из нежелания делить с ней внимание окружающих.

– Гамма мог сбежать в другую жизнь? – вдруг спросил Марат.

– И отказаться от плана завоевания мира? – искренне удивился Роберт. – Он произвел на меня впечатление самого упертого из пятерки. Затаился, скорее всего. Мне бы отряд археологов и девочек в помощницы, – напомнил он Марату. – Я должен съездить на раскопки.

– Тоже мне любитель старины, – недоверчиво проворчал Броня.

– Не забывай, ты до сих пор в моей команде, поэтому едешь со мной, – осадил его Никитин.

И они поехали. Ради такого случая созвали всех более-менее значимых «землекопателей», как пренебрежительно отозвался о них Бронислав, включая даже пленную Ингу Чащину.

Расположились в фанерном домике на границе раскопок. Дора с интересом разглядывала путаницу проводов на покрытом линолеумом земляном полу, обогреватель в углу под полочками с металлическими чашками и мисками, карты на стене, потертые книги, сваленные вдоль стен, какие-то черепки на брезенте. С потолка на проводе, в бахроме паутины и дохлых мух свисала пыльная лампочка. Девушка улыбнулась, в таком экзотическом месте она еще не была.

– Давайте так. – Никитин устроился с блокнотом на некрашеной скамье. – Чтобы не тратить наше время попусту, я называю какую-либо особенность данного городища, а вы отвечаете кратко – да или нет. Дискуссию устроим потом. Идет?

С ним согласились.

– Хорошо, поехали.

Роберт зачитал первый вопрос:

– Ранние культурные слои более упорядочены и технологичны, чем поздние?

– Да, – отозвались ему.

– Число найденных скелетов и предметов хозяйственной утвари меньше, чем вместило бы подобное поселение на протяжении жизни нескольких поколений?

– Да, – снова согласились с ним.

– Имеется ряд находок, которые сложно связать с бытом охотников и рыболовов древности?

– Несомненно! – горячо выкрикнул колоритный мужчина с гривой седых волос. – У меня имеется теория…

– Дискуссия после, – жестко прервал его Роберт. – Следующий вопрос…

Беседа затянулась надолго. Дора зевала. Машка откровенно спала, привалившись спиной к фанерной стене. Ланс задумчиво рассматривал разложенные на брезенте черепки и наконечники стрел.

– На сегодня, пожалуй, все. Благодарю вас. – К всеобщему облегчению, Роберт принялся выпроваживать археологов. – Завтра мне необходимо будет изучить все странные находки и пройтись по руинам с металлоискателем. Вы очень помогли расследованию.

Он перевел взгляд на Марата. Тот понимающе растянул губы в вымученной улыбке:

– Автобус до центра Барска ждет вас, господа.

Недовольная, что ее потревожили и, о ужас, отдавили ногу, Машка пробормотала нечто обидное вслед вышедшим археологам, широко зевнула и объявила:

– Между прочим, половина двенадцатого. Детям, то есть мне, пора отдыхать. Хотя бы раз в двое суток.

– Погоди, ребенок. – Бронислав обернулся к Никитину, тот беззаботно разрисовывал блокнот корабликами. – Слышь, Ноэль, который месье, давай сюда свою чокнутую теорию. Ради чего мы терпели этот псевдонаучный бред про потерянные цивилизации и инопланетян? Особенно от того седого шизика. Он-де книгу про палеоконтакт накатал, писатель с аттестатом пэтэу, понимаешь.

– К чему умножать сущности, если логичней предположить очередной ретросдвиг, хотя корректней будет назвать процесс материальной неорганической миграцией? – задумчиво произнес Никитин, дорисовывая флажок на мачте очередного кораблика. – Если не будете перебивать, так и быть, поделюсь своей теорией.

– Валяй, – милостиво согласился Броня, зевая. – Э-эх, люблю сказки на ночь.

– Только кратко и понятно, – предупредил Марат. – А то знаю я вас, ученых…

Роберт усмехнулся, обвел собравшихся блестящими чайно-карими глазами и начал излагать свои догадки:

– Когда мы с Дорофеей были в прошлом, я услышал интересную фразу о том, что фундаменты зданий должны усиливать сигнал передатчиков. Эпсилон был главным городским архитектором, руководил застройкой и мог подмешать в бетонные блоки кристаллы. Дельта назвала дату и предупредила, что стоит вывести из перемещаемой части города друзей и близких. Гамма обмолвился, что при перемещении вся органика погибнет, рассыплется в прах. В том числе и раствор, соединяющий кирпичи построек. Туда, кажется, был добавлен куриный желток.