Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Я блефовал. Я никого не слышал и не видел. Но, как оказалось, попал в точку. Кадимагомед что-то громко крикнул по-чеченски. И теперь уже с двух сторон от нас с Ризваном раздался треск кустов. Бандиты подкрадывались скрытно, но отходили не таясь.

– Ну и слух у тебя, – удивился Ризван. – Я ничего не слышал. А я не первый день на войне. Не зря про вас говорят~

Он не сказал, что про нас говорят, и даже не сказал, про кого это – про вас, хотя я понял, что он имел в виду спецназ ГРУ. Ризван хотел подняться, потому что в пределах видимости показался Кадимагомед, но я нажатием гранаты на шею помешал его намерению.

– Не суетись. У меня же пальцы не железные, разжаться могут.

Кадимагомед сразу оценил ситуацию.

– А я так мечтал снять с тебя с живого шкуру, – сказал он мрачно, голосом показывая свое расстройство из-за невозможности осуществить планы.

– Она мне самому, признаюсь, нравится, – возразил я. – А делиться насущным я привык только с друзьями. Ситуацию понимаешь?

– Не слепой.

– Тогда к тебе вопрос. Что с пленниками?

– С вашими, что ли?

– С нашими. А у тебя и другие есть?

– Сидят они, где и сидели.

– Живы?

– Живы. По крайней мере когда я уезжал, были живы. Кстати, освободить их силовым методом не пытайся. При первой же опасности пещеру взорвут, и всех пленников просто засыплет землей. Не торопись их погубить. Выход у тебя один: очень беречь для обмена Ризвана.

– Я уже предложил это сам. Почему обмен не состоялся? Джабраил все рассказал?

– Все рассказал. Только Авдорхан не захотел отдавать брата Асланбеку. И правильно сделал. Он понадеялся, что ты Асланбека проведешь. Ты и провел.

– Я желаю провести обмен.

– Как? Твои условия? Рассказывай.

– Вы сейчас пропускаете нас и ждете Асланбека. Эмир уже настрелялся вдоволь. Скоро здесь будет. Скажите ему, что никто не проходил. Мы идем в сторону села. Ты, Кадимагомед, предположишь, что я повел Ризвана в противоположную сторону, ближе к федеральным постам. А потом я буду говорить с Авдорханом. Мы найдем общий язык.

Кадимагомед оказался человеком решительным и думал недолго.

– Пусть так. Не хотел я тебя со шкурой отпускать, но твоя пока взяла. Можете идти, я предупрежу людей.

– Мне трубка нужна, чтобы с Авдорханом связаться.

– Исмаил, – крикнул Кадимагомед. – Отдай свою трубку.

Исмаил лежал от нас в пяти шагах. Поднялся и протянул трубку без каких бы то ни было сомнений. Авторитет Кадимагомеда был непререкаемым.

– Тогда до встречи. Пойдем, Ризван. Еще~ Провожать нас не надо, я быстро стреляю, и стрелять буду без предупреждения. Побереги, Кадимагомед, людей. У нас не мир и даже не перемирие. У нас согласованные уступки в целях достижения общего взаимовыгодного результата. Поэтому я оставляю за собой право стрелять, как и вы оставляете за собой это право. Но выстрел в меня будет выстрелом в Ризвана.

– Иди, – согласился Кадимагомед. – Но имей в виду, что я тебя все равно достану и сниму с тебя шкуру. Ты вчера убил слишком много моих друзей и родственников. Я тебя не смогу простить.

– Я не обещаю тебе этого же. Шкуру снимать – это не в моем вкусе. Я тебя просто убью при следующей встрече. Как убил твоих друзей и родственников. Мы были врагами, врагами и останемся.

– Иди.

2

Дорога оказалась нелегкой~ Она и без того была сложной для всякого, проезжающего здесь впервые. Но спецназовцы без труда смогли бы проехать этот путь днем, и даже на высокой скорости, но ночью, без света фар, и даже с выключенными габаритными огнями они двигались неторопливо и аккуратно. Тем не менее двигались, и это было важно. Хотя не менее важным было намерение не опоздать, хотя надежда была, что события не начнут развиваться излишне быстро – любая операция требует предварительной рекогносцировки.

Старший лейтенант Скорняков считал себя опытным водителем, потому что за руль впервые сел еще мальчишкой, ощутил вкус езды, и с тех пор всегда, когда была такая возможность и позволяла ситуация, отец позволял ему «поездить». Повзрослев, он получил в подарок старую машину отца, купившего себе новую. Скорняков сам ремонтировал машину, сам и ездил. И только пару лет назад сумел купить себе хороший автомобиль. Но ездить умел не только на хороших, а на любых. И старенькая, однако любовно ухоженная «Нива» в руках старшего лейтенанта прекрасно слушалась руля. Главное, чтобы руль вовремя повернуть и не повернуть тогда, когда этого делать нельзя. Самый сложный участок дороги был поблизости от села. Пришлось сразу взобраться в гору, а потом тормозить на многочисленных поворотах. Однако затем лента дороги пошла ровнее, поворотов стало значительно меньше – ущелье сузилось и не изобиловало изгибами.

Скорняков держал руль прочно и даже вперед, к ветровому стеклу, подался, чтобы лучше различать в темноте дорогу. Чрезмерное напряжение от такого пристального вглядывания сильно утомляло, но с нагрузкой Евгений справлялся.

– В крайнем случае здесь не высоко лететь. – Ефрейтор с заднего сиденья выглядывал в окно, но непонятно было, что он мог увидеть там ночью.

– Если устал, могу сменить, – предложил старший прапорщик Страшков.

– Не надо. Я думаю, что ехать не долго. А если и долго, то до рассвета я все равно кошкой стану. Глаза уже к темноте привыкают.

Этот эффект привыкания знали все. Сначала кажется, что вообще ничего впереди не видишь, потом создается впечатление, будто бы слегка рассветает, а потом уже начинаешь понимать, что ночь вовсе не так черна, как кажется.

Теперь дорога слегка поднялась по склону хребта, и наверху стало заметно светлее.

– Небо подсвечивает, – сообщил старший лейтенант.

А когда дорога опять уходила ко дну ущелья, происходило это плавно, и «вплывание» в темноту, казалось, совсем не меняло обзора. Сейчас уже, когда глаза к темноте привыкли основательно, ехали заметно быстрее, чем на первых километрах. Тем не менее света габаритных огней впереди видно не было. Должно быть, грузовик и «уазик» успели далеко оторваться.

– Может, рискнем? – предложил снайпер.

– Если бы знать, куда едут.

– Я – Рада. Скорняк, как слышишь?

– Нормально, командир. Правда, звук гуляет, словно пустую кастрюлю на голову нацепил. Мы ведем преследование. Без света. Потому едем медленно. Как у вас обстановка?

– Есть «язык». Это фельдшер. Дал показания. Первое – где пленные, он знает, обещает провести, но там такая охрана, что может всех перестрелять, но не отдать. Подойти незамеченными сложно. У охраны есть постоянная связь с Авдорханом, и Авдорхан в состоянии отдать срочный приказ на уничтожение. Следовательно, мы пока зависли, но будем решать. Я думаю все-таки вызвать отряд Волкотруба. Если другого ничего не придумаю. А мысли есть~ Фельдшер грозится нам помочь, потому что всему селу надоели военные действия братьев Дидиговых. А когда завтра все узнают о потерях, может подняться большой шум. Сотрудничать я, пожалуй, соглашусь, если ты поможешь~ Условие фельдшер нам ставит одно: чтобы ты его машину не покалечил.

– Передай ему от меня торжественное обещание по мере сил беречь вверенную мне технику. Я сам технику люблю. Так и скажи. Это его успокоит. Единственное, чем я изуродовал автомобиль, – оторвал панель под рулем, чтобы завести машину напрямую. Больше ничего отламывать не собираюсь. О каких потерях ты говоришь?

– Второе. Крещеный~ Младший сержант из трех, захваченных последними. Следовательно, это Кадочников, твой «замок»[11].

– Я так и предполагал. Он может шороху навести, мало не покажется.

– Уже не показалось. Отсюда и потери, способные все село ввести в транс. Он убил охранника вилами, когда бежал из плена после допроса, потом уничтожил целый заслон, выставленный у дороги. Девятнадцать убито, одного привезли раненым, и раненый умер у нас на глазах. Потом уничтожил пост на дороге – двух человек, сжег машину, вверг в шоковое состояние водителя и захватил сбежавшего из-под стражи Ризвана Дидигова. Две группы выехали выручать Ризвана. Кадочников предлагает Авдорхану обменять брата на пленников. Они решили захватить его и освободить Ризвана. Одна группа состоит из местных. Вторая – пришлые. Кто такие, откуда и с какой целью в село прибыли, фельдшер не знает.

– Понял. Теперь я вообще не отстану от них. Дениса выручать надо.

– Действуй.

– Куда выехали – известно?

– Куда-то в район уничтоженного поста. Часа два добираться. Без света – и три уйдет.

– Значит, можно свет включить и ехать быстрее. Пост у нас на карте обозначен?

– На моей обозначен. Посмотри на своей.

– Сейчас Страшилка посмотрит.

Старший лейтенант протянул старшему прапорщику свой планшет с картой.

– Обозначен, – подтвердил снайпер. – Можем смело ехать. И населенных пунктов по дороге нет.

Страшков молча включил фары. Загорелся дальний свет, и он, все же не забывая про осторожность, переключился на ближний и стал резко набирать скорость. Впрочем, резко набрать скорость на «Ниве» проблематично, тем не менее скорость увеличилась, тем более что ехали они теперь под гору.