Ассирийская держава. От города-государства — к империи - Михаил Мочалов

Теперь, когда политические приготовления были завершены и главный враг дипломатически изолирован, настало время обрушиться на него всей военной мощью. Первыми были высланы мобильные подразделения для разведывания боевых позиций зикертийцев и урартов. Разведчики сообщили, что силы союзника Русы, Метатти Зикертийского готовят западню для правого фланга ассирийцев. Продолжи Саргон своё продвижение в том же направлении, пришлось бы сражаться сразу по двум фронтам — против армии Русы и войска Метатти. В итоге решено было сделать большой крюк и обрушиться сначала в тыл Зиккертийцу. Что и было сделано. Метатти и его войско при приближении ассирийских войск бежали к Русе, на север, оставив противнику свою столицу Парду. Наступал момент кульминации.

Царь Урарту собрал свои силы в один кулак и готовился встретиться с ассирийцами в решающем сражении за одним из перевалов горы Уауш (Сахенд), что южнее современного города Тебриза. Однако всё своё многотысячное войско он необдуманно разместил в теснине между двумя горными образованиями, таким образом ограничив возможности к маневру. Саргон, увидев такой подарок, решил атаковать противника имевшимся у него под рукой авангардом — причём прямо с походного марша, что и было сделано. Такое решение было вызвано ещё и тем, что его войско к этому времени вытянулось в длинную походную колонну, и требовалось время для разворачивания боевых порядков (на что, думается, ориентировался и противник), прибавим к этому, что ассирийские воины, в отличие от бойцов Русы, довольно-таки подустали и потеряли силы от многодневного похода. В силу этих причин рассчитывать на них было бы рискованно{201}.

Саргон на боевой колеснице, в сопровождении своей тысячной конной гвардии, устремился на врага. Урарты, не ожидавшие такой прыти и ожесточения, и не успевшие ещё полностью подготовиться к бою, вошли на какое-то время в ступор и растерянность, что и позволило ассирийцам вгрызться в их ряды. Руса, в войсках которого было множество колесниц, не смог использовать их в условиях ограниченного пространства, и это стало одной из причин его разгрома. Вскоре наступление ассирийской кавалерии поддержали основные войска, и урарты с зиккертийцами обратились в бегство. После своей полной полевой победы Саргон без боя взял ещё и ключевую урартскую твердыню — пограничную крепость Ушкайя, а затем и крепости-близнецы Таури и Тармакису (совр. долина Табриза). Взятие фортов Ульха и Шардурихурда на подходе к сердцу Урарту довершило разгром уже беззащитной страны. Особенно страшному погрому ассирийцы подвергли Муцацир — сакральный центр Урарту, располагавший царской сокровищницей. Здесь Саргон захватил огромную добычу.

Этот поход имел огромное значение. Ассирия наконец-то добилась крупной стратегической победы в длительной борьбе с северным соседом. О полном его разгроме, конечно, говорить не стоит — Урарту осталось одним из крупных игроков в Кавказском регионе{202}. Однако великодержавным устремлениям Урарту был положен конец. Ассирия освободилась от его смертельного захвата и могла теперь направить усилия для восстановления своего контроля на востоке (Манна, Мидия с проходившей там крупной торговой артерией) и северо-западе (области, известные своим железорудным производством).

На протяжении всего своего правления Саргон II подавляет восстания в различных точках своего царства. Он перечисляет имена мятежных царей, дерзнувших восстать против него и жестоко наказанных — Тархунази из Мелида, Яубиди из Хамата, Тархулар из Гургума, Азури из Ашдода. Все они были примерно наказаны, их земли включены в ассирийские владения, а население депортировано.

Вот лишь один из примеров. Муталлу из Куммуха (Коммагены) восстал против Саргона, в надежде на помощь со стороны царя урартов Аргишти, но, как говорит сам Саргон: «…В гневе сердца моего я отправился в дорогу с моими колесницами и всадниками, следующими за мной по пятам. Мутталлу узнал о моем приближении, отвел свои войска, и никто не видел даже его следов. Я осадил, взял его столицу и 62 больших города. Я забрал его жену, его сыновей и дочерей, его богатства и сокровища его дворца; жителей страны я угнал. Я переселил в его город жителей покоренной страны Бит-Якин. Я поставил там своего наместника и установил свои правила. Я взял из них 150 колесниц, 1500 всадников, 20 000 лучников и 1000 человек, вооруженных копьями и щитами». Бит-Якин, как мы знаем, это халдейские земли Южной Месопотамии, а Куммух — это север Евфрата. Так что на данном конкретном примере виден весь размах планомерной ротации народов, населявших Ассирийскую империю. Видно и то, как пополнялась ассирийская армия, как она становилась всё более интернациональной.

На западе влияние Ассирии достигло средиземноморских берегов, и даже правители далёкого Кипра (древ. Аднана) искали помощи у Саргона и добровольно признали себя его вассалами{203}.

Разобравшись с урартской проблемой и прочими делами на севере, Саргон мог теперь вернуться к разрешению вопроса с халдеями, как заноза засевшими в Вавилонии и бередившими не только спокойствие Ассирийской державы, но и престиж самого Саргона. Как мы помним, Мардук-апла-иддин в 721 г. захватил Вавилон и призвал на помощь эламитов, которые остановили войска Саргона. Лишь теперь, в 710 г., ассирийцы смогли приступить к изгнанию Мардук-апла-иддина. Процесс этот занял долгие три года.

Первым делом Саргон, продвигаясь по правому берегу Тигра, вклинил свою армию между халдеем и его союзниками (арамеями и Эламом), разделив, таким образом, силы коалиции. Меж тем, как и во время похода Тиглатпаласара III, оказалось, что далеко не все вавилоняне поддерживают халдейскую власть. На то был ряд причин. За десятилетие своего правления кого-то из оппозиционных ему вавилонян Меродах-Баладан пленил и насильно отправил в столицу Бит-Якина, у кого-то отнял земельные владения; торговые караваны стали подвергаться частым бандитским погромам. Все недовольные города и веси, включая и сам Вавилон, решили приветствовать Саргона как освободителя и открывать перед его армией свои врата. Мардук-апла-иддин бежал из Вавилона в родные земли, в крепость Дур-Йякин, создав линию укреплений посредством каналов{204}. Осада крепости затянулась надолго и сулила большие тягости и лишения обеим сторонам, ввиду чего решили пойти на компромисс: Мардук-апла-иддин сдавал крепость ассирийцам, а те пропускали его со свитой в Элам. Так закончилась эпопея по замирению юга.

Помимо своей военной деятельности Саргон II прославился и как строитель — он за какие-то 10 лет (!) отстроил для себя новую столицу — Дур-Шаррукин, позже известную как Хорсабад. Причём на средства не скупился. Использовались как ресурсы казны, так и финансы частных заимодавцев. За доставку всего необходимого в строящийся город отвечало не менее 26 областеначальников{205}. Рабочая сила в массе своей была практически бесплатной, так как была представлена пригнанными со всех сторон депортантами, работу которых контролировали ассирийские служащие. Другим источником рабочей силы являлось исполнение ассирийскими подданными государственных обязанностей по илку. Главным организатором и координатором строительных работ являлся государственный казначей Таб-шар-Ашшур. Если людей для грубой рабочей силы хватало, то ремесленников и различных мастеров приходилось искать по всей империи. Отметим тут, что новая столица, похоже, стягивала на себя слишком много ресурсов — на местах не хватало элементарного. Вот что пишет царю глашатай дворца, Габбу-ана-Ашшур: «Вся солома в моей земле припасена для Дурр-Шаррукина, так что теперь предо мной суетятся и хлопочут управляющие колесничным хозяйством, но у меня нет соломы для их вьючных животных. Каковы же будут указания царя, моего господина?»

Наконец всё было закончено, и в 6 день айяру 706 г. состоялась церемония открытия города. Саргон на радостях устроил грандиозное пиршество. И было чему радоваться. По занимаемой площади Дур-Шаррукин был сравним с Вавилоном, Кальху и Ниппуром и оставлял позади Афины, Иерусалим и Сузу. Массивная крепостная стена стольного города, составлявшая 14 м в толщину и 20 м в высоту, была усилена более чем 200 бастионами, возвышавшимися через каждые 15 метров. Новая столица подверглась проверке на прочность в конце того же года — когда случилось землетрясение, — и с достоинством устояла. Впрочем, по смерти своего хозяина город впал в забвение — Синаххериб выбрал стольным городом Ниневию.

Большие успехи были достигнуты и в торговле — Саргону удалось практически невозможное — Египет (асе. Муцру) открыл свой внутренний рынок для ассирийских товаров{206}.

В 705 г. грозный царь умер, по некоторым данным — погиб в бою с киммерийцами, прорвавшимися в северо-западные ассирийские провинции{207}. Уйдя со сцены, он оставил Ассирийскую державу в зените могущества. Границы огромной империи Саргона украшали многочисленные победные стелы, восхвалявшие его деяния{208}. Казалось, ничто не может помешать процветанию и владычеству Ассирии.