Ассирийская держава. От города-государства — к империи - Михаил Мочалов

Пока же на повестке дня у нового ассирийского владыки лежали текущие проблемы, требовавшие безотлагательного решения.

Египет: эпизод второй. Для начала Ашшурбанапал решил довершить дело завоевания Египта, что выглядело вполне логичным, поскольку на других направлениях Ассирия на тот момент уверенно удерживала своё господство. В 667 г. ассирийцы вторглись в Египет и разгромили армию непокорного Тахарки{231}. Египетские города были подвергнуты суровому наказанию — с персон, которых сочли недостаточно благонадёжными, сдирали кожу. Оставив значительный гарнизон в Мемфисе, Ашшурбанапал ушёл на север. Нубийцы, отступившие на свою родину, некоторое время зализывали раны. Ассирийский царь понимал, что невозможно удержать Египет, не опираясь хотя бы на часть местных номовых правителей. Наиболее влиятельным из таковых был Нехо из Саиса. Ашшурбанапал взял его с собой в Ниневию, одарил там многочисленными подарками и осыпал почестями. После того как египтянин принёс вассальную клятву, он, нагруженный всякими щедротами, отправился на родину. Ассирийской администрации в Египте было велено всячески содействовать Нехо.

Меж тем в Верхнем Египте царь Танутамон (асе. Ташдамане), только-только пришедший к власти после смерти Тахарки, решился выступить в поход. Элефантина и Фивы, жречество Хнума и Амона благосклонно открыли перед ним ворота. Причина в том, что «супругой бога» в Фивах всё ещё оставалась Шепенопет П, сестра Тахарки. Закрепившись в Фивах, Танутамон прошёл весь Египет до Дельты, нигде не встретив сопротивления, и Верхний Египет вернулся под власть Куша. Вскоре после был захвачен Иуну (Гелиополь) и осаждён Мемфис. На помощь этому городу — на бой с войсками Танутамона — выступил Нехо I, но был разбит. Сын последнего, Псамметих, бежал к ассирийцам. В сражении под стенами Мемфиса кушитский владыка разгромил ассирийский гарнизон, а затем взял город. Однако области нижнего Египта его не поддержали, дожидаясь прихода ассирийцев, сами же нубийцы, судя по всему, не имели достаточно возможностей, чтобы силой подчинить их. Действительно, как свидетельствуют археологические исследования, в этот период наблюдается усиленное крепостное строительство и усложнение фортификаций во многих городах дельты, что было связано с неспокойной политической обстановкой. Во множестве возводятся крепостные стены, гигантские плотины, насыпи, водоёмы{232}.

Так или иначе, при появлении ассирийской армии эфиопы оставили Мемфис и ушли на юг.

Тем временем, желая примерно наказать египтян, часть из которых, видимо, оказывала нубийцам поддержку, а также желая компенсировать затраты на организацию похода, Ашшурбанапал устроил страшный разгром Фивам, после чего снова удалился, захватив в Ниневию огромное количество сокровищ и пленников.

Ассирийцы, как уже отмечено, понимали, что удерживать в полном повиновении такую далёкую и такую большую страну тяжело, и потому оптимальным был вариант, при котором во главе Египта встал бы очередной лояльный, но при этом не слишком независимый правитель. Такой был найден — им оказался правитель Саиса, тот самый сын Нехо I Псамметих. В дальнейшем он станет фараоном Псамметихом I. В описываемое время ему и его сыну — Нехо II, опираясь на поддержку ассирийцев, удалось окончательно освободить страну от нубийского владычества и объединить её под своей властью. Новый правитель-ставленник, уже зарекомендовавший себя верным проводником ассирийской воли и даже известный в Ниневии под аккадским именем Набу-шезибанни, вскоре подкинул своим благодетелям «сюрприз».

Дело в том, что Псамметих I повёл довольно самостоятельную политическую линию и, подмяв под себя прочих правителей дельты Нила, принялся, гарнизон за гарнизоном, вытеснять ассирийцев из Египта. Порукой ему в этом деле стали наёмники со средиземноморского побережья (греки и/или лидийцы). За 658–651 гг. Псамметих очистил свои владения от ассирийцев. Ашшурбанапал оставил эту акцию без ответа, поскольку был занят борьбой с Эламом, а также погряз в вавилонских делах («восстание Шамаш-шум-укина»).

Ашшурбанапал вынужден был решать и ещё одну важную проблему — киммерийско-лидийскую. В 664 г. Гигес (асс. Гуту), правитель малоазийского царства Лидия, отчаянно пытаясь противостоять киммерийским ордам, признал владычество Ассирии и в ответ получил от неё военную поддержку. Есть мнение, что ассирийцы, отвечая на просьбы лидийцев, бросили против киммерийцев скифов, которые одержали блестящую победу. Киммерийцы были разбиты и вытеснены из Лидии.

Однако затем, в 650-х годах, Лидия внезапно отложилась от империи. Возможно, причины такой неблагодарности лежат в усилении Египта. Страна фараонов, как мы видели, обрела независимость и вновь обратила внимание на восточносредиземноморскую торговлю. Одним из её партнёров по торговле и была Лидия. Так как Псамметих неожиданно обернулся против Ашшурбанапала, Гигес невольно предстал перед выбором — продолжать сотрудничество с Египтом и автоматически стать в стан врагов империи, либо, потеряв важные экономические выгоды, остаться верным Ассирии. Понаблюдав за внешнеполитической обстановкой и прозондировав внутриполитическую ситуацию в Новоассирийской державе, он в конечном итоге выбрал Египет.

Порвав с Ашшурбанапалом, Гигес обрёк себя на новое киммерийское вторжение, оказавшееся для него фатальным. В 652 г. киммерийские войска в очередной раз вторгаются в Лидию и опустошают её. В этом огне войны погибает и лидийский правитель. Может быть, киммерийцы сами решились ещё раз попытаться завоевать Лидию, но есть версия, что инициатором произошедшего вторжения мог быть Ашшурбанапал (отомстить, используя ассирийские войска, ему не представлялось возможным, так как армия была накрепко завязана на других фронтах). Так или иначе, защитить Лидию было тогда некому.

Новый лидийский царь, Ардис, учитывая сложившуюся ситуацию, снова признает владычество Ассирии. Война же с киммерийцами продолжалась, и окончательно разгромить их удалось только в 630 г.

В 660–659 гг. Ассирии удалось восстановить свои позиции в Манне, подвергшейся до этого мидийскому влиянию. Экспедиционная армия под командованием военачальника Набу-шарру-уцура перешла горы Загроса и раскинула походный лагерь, но ночью подверглась нападению войск маннейского царя Ахшери. Однако ассирийские бойцы не сплоховали и в последовавшей сече разбили противника, маннейские воины «…покрыли своими трупами ту широкую равнину, простиравшуюся на три двойных часа в длину»{233}. Практически истребив полевую армию противника, Набу-шарру-уцур прошёлся без особых забот по всей Манне, захватывая её города и крепости, военные склады и лошадей. Неудачник Ахшери и вся его семья вскоре были убиты недовольными соотечественниками. Спасся лишь один из сыновей, Уалли, который и заручился против восставших поддержкой Ашшурбанапала.

В дальнейшем Манна оставалась верной Ассирии — вплоть до самой гибели империи.

Важное место во внешней политике Ашшурбанапала занимала борьба с Эламом. Как уже отмечалось, поначалу отношения с этой страной были довольно мирными: Уртаки ещё при Асархаддоне вернул в Вавилон статуи аккадских богов, а позже, когда в Эламе разразилась засуха, ассирийцы отправили им в помощь продовольствие.

Однако вскоре эламиты взялись за старое: в 665 г., пока ассирийские войска были заняты в Египте, царь Уртаки вместе с союзниками из Приморья двинулся на Вавилон. Почему же он так поступил? На сей счёт имеются некоторые соображения. Во-первых, нельзя забывать, что генеральной целью Элама было обеспечение контроля над соседней Вавилонией. Это была «программа-максимум». Если этого по каким-то объективным причинам не представлялось возможным достигнуть, то планировалось хотя бы заручиться союзом или дружественным нейтралитетом Вавилонии. Если бы Асархаддону наследовал провавилонски настроенный Шамаш-шум-укин, эламитам бояться было нечего. Однако Ашшурбанапал, новый глава империи, тяготел к проассирийской партии, к придворной группировке «ястребов», и это грозило новым вторжением. Не лучше ли было предупредить таковое и напасть первыми, заодно осуществив «программу-максимум»? Тем более что и момент-то был удобный — войска Ашшурбанапала завязли за тридевять земель, в боях в Египте. Примерно такими могли быть доводы брата царя, Темпти-Хумбан-Иншушинака, а также вельможи Мардук-шум-ибни и прочих влиятельных фигур, входивших в военную партию в Эламе{234}.

Ашшурбанапал довольно быстро получил донесения о вторжении и отослал часть войск в Вавилонию. При появлении ассирийцев Уртаки поспешно ретировался на родину, где вскоре и умер подозрительно скоропостижной смертью.

Вавилонские события заставили ассирийского царя серьёзно напрячься, в то время как его брат Шамаш-шум-укин особо в этой ситуации не отличился. Не исключено, что бездействовал он не по своей воле. Дело в том, что ещё ко временам Асархадцона относятся неоднократные прецеденты непослушания ассирийских чиновников вавилонской вышестоящей администрации. Эта порочная тенденция перенеслась на правление дуумвирата и, судя по всему, серьёзно тормозила инициативу Шамаш-шум-укина. Наставить своих подопечных на путь истинный и тем самым наладить эффективное соуправление с братом Ашшурбанапал не смог, да и, возможно, не хотел. Отчуждение между ними начало набирать обороты.