Милые обманщицы. Грешные - Сара Шепард

– Так ты сама призналась в плагиате, хоть они и велели тебе молчать? – уточнил Эндрю. Спенсер кивнула. – Ничего себе. – Эндрю провел руками по волосам. – Спенсер, ты поступила правильно. Надеюсь, ты это понимаешь.

Она заплакала навзрыд – будто кто-то повернул кран в ее голове.

– Я так нервничала, – лепетала она сквозь слезы. – Вообще не понимала эту экономику. Подумала, ничего не случится, если возьму у Мелиссы одну небольшую работу. Думала, никто не узнает. Мне просто нужна была «пятерка». – У нее сдавило горло, и она спрятала лицо в ладонях.

– Это нормально. – Эндрю робко похлопал ее по спине. – Я очень хорошо тебя понимаю.

Но Спенсер не могла успокоиться. Согнувшись в три погибели, зажмурившись, она захлебывалась рыданиями. Слезы затекали в нос, глаза вспухли, горло сжималось, грудь тяжело вздымалась. Жизнь представлялась в мрачном свете: на учебной карьере поставлен крест; по ее вине убийца Элисон гуляет на свободе; родные от нее отреклись. Йен прав: ее жизнь жалка и ничтожна.

– Тсс, – шептал Эндрю, гладя девушку по спине. – Ты не сделала ничего плохого. Все хорошо.

Неожиданно в ее серебристом клатче, лежавшем на журнальном столике, что-то зажужжало. Спенсер вскинула голову. Сигналил ее телефон.

Она сморгнула слезы. Йен?

Взгляд метнулся к окну. На заднем дворе горел только один желтый фонарь, освещавший большую площадку. Дальше было черным-черно. Она напрягла слух, пытаясь уловить шорох в кустах у окна, но оттуда не доносилось ни звука.

Телефон снова зажужжал. Эндрю убрал руку с ее спины.

– Не хочешь посмотреть, кто это?

Спенсер облизнула губы, раздумывая. Потом медленно потянулась за сумочкой. Руки дрожали так сильно, что она с трудом расстегнула металлическую застежку.

Пришло сообщение по электронной почте. На дисплее высветилось имя отправителя: I Love U, а потом тема: Возможно, мы кое-кого отыскали.

– О боже! – Спенсер сунула телефон под нос Эндрю. В круговерти последней недели она почти забыла про этот сайт. – Смотри!

Эндрю резко вдохнул. Они открыли сообщение и стали читать: Мы рады уведомить вас о том, что в нашей базе данных нашелся человек, который соответствует тем сведениям, что вы предоставили о своем рождении. Сейчас мы пытаемся с ней связаться. Надеемся, через несколько дней она сама напишет вам. Спасибо. Команда I Love U.

Спенсер судорожно прокручивала сообщение, перечитывая текст, но информации в нем содержалось немного. Команда сайта не раскрыла ни имени женщины, ни рода ее занятий, ни адреса.

Спенсер выронила телефон на колени.

– Значит… это правда? – У нее голова шла кругом.

– Возможно. – Эндрю взял ее за руки.

Губы Спенсер постепенно раздвигались в улыбке, по щекам струились слезы.

– О боже! – приговаривала девушка. – О боже! – Она кинулась Эндрю на шею и крепко его обняла. – Спасибо!

– За что? – изумился он.

– Не знаю! – ответила Спенсер, ощущая в голове неимоверную легкость. – За все!

Они разжали объятия и широко улыбнулись друг другу. А потом Эндрю медленно, осторожно опустил руку и обхватил запястье Спенсер. Она замерла. Гвалт и музыка за дверями комнаты мгновенно стихли, ее обволокла атмосфера уюта и спокойствия. Прошло несколько долгих секунд, – судя по вспышкам светящихся точек на электронных часах DVD-проигрывателя.

Эндрю наклонился и коснулся губами ее губ. Они были мягкие и на вкус – как конфетки с ароматом корицы. И близость с ним казалась такой… естественной. Он стал целовать ее более пылко, медленно привлекая к себе. Где, черт возьми, Эндрю Кэмпбелл научился так целоваться?

Их поцелуй длился не более пяти секунд. И, когда Эндрю отстранился, Спенсер от потрясения онемела, думая, что ее губы на вкус, наверное, соленые, как слезы, а лицо безобразное – опухшее и красное от рыданий.

– Извини, – быстро произнес Эндрю, бледнея. – Не сдержался. Просто ты сегодня такая красивая, и я так обрадовался за тебя, и…

Спенсер энергично заморгала, надеясь, что кровь скоро снова прильет к голове.

– Не извиняйся, – наконец промолвила она. – Но… но вряд ли я этого заслуживаю. – Она громко шмыгнула носом. – Я всегда отвратительно поступала по отношению к тебе. Например… на «Фокси». И в школе тоже, на всех занятиях, что мы посещали вместе. Я вела себя как самая последняя стерва. – Она покачала головой, по ее щеке катилась слеза. – Ты должен меня ненавидеть.

Эндрю сцепил свой мизинец с ее пальчиком.

– На «Фокси» я был зол на тебя, но это потому, что ты мне нравишься. А что касается всего остального… так ведь это просто соперничество. – Он ткнул пальцем в голое колено Спенсер. – Мне нравится, что в тебе есть дух соперничества… что ты решительна… и умна. И я не хотел бы, чтобы ты стала другой.

Спенсер засмеялась, но ее рот скривился в новом приступе рыданий. Почему она плачет, когда к ней проявляют искреннюю доброту? Девушка снова посмотрела на свой телефон и постучала по дисплею.

– Значит, если окажется, что я не настоящая Хастингс, все равно буду тебе нравиться?

Эндрю фыркнул:

– Мне все равно, какую фамилию ты носишь. Кстати, Коко Шанель по происхождению вообще была никто. Сирота. А кем стала!

Уголок рта Спенсер изогнулся в улыбке.

– Врешь ты все. – Откуда ботаник Эндрю может знать что-то о кутюрье?

– Это чистая правда! – с жаром воскликнул Эндрю. – Можешь проверить!

Спенсер с жадностью разглядывала выразительные черты худощавого лица Эндрю, его длинноватые пшеничные волосы, милыми завитками лежащие на ушах. Все эти годы Эндрю постоянно находился перед глазами – сидел рядом на уроках, впереди нее выбегая к доске, чтобы решить какую-нибудь математическую задачу, соперничал с ней за место президента класса и лидера «Модели ООН», – а она даже не замечала, до чего он симпатичный парень. Спенсер снова растворилась в его объятиях, желая просидеть так весь вечер.

Она положила подбородок на плечо Эндрю, и ее взгляд снова упал на фотографию Эли, прислоненную к Эйфелевой башне. И неожиданно Элисон на снимке предстала перед ней совершенно иной. На фото она смеялась, но в глубине ее глаз затаились тревога и беспокойство. Девушка словно взывала к фотографу, пытаясь передать без слов некое сообщение. Помогите мне, кричал ее взгляд. Прошу вас.

Спенсер снова вспомнился ее сон. Она стояла рядом с Эли у этой самой велопарковки. Эли помоложе повернулась к ней, и лицо у нее было такое же испуганное, как на фотографии. Обе Элисон требовали, чтобы Спенсер что-то нашла. Может быть, то, что находилось где-то совсем близко.

Зря ты это выбросила, Спенсер, в один голос пропели они. Там было все, что тебе нужно. Все ответы. Теперь все зависит от тебя, Спенсер. Придется тебе исправлять свою ошибку.

Но что же она недавно выбросила? И как может исправить свою ошибку?

Внезапно Спенсер отстранилась от Эндрю.

– Мусорный пакет.

– Что?.. – начал Эндрю, оторопев от неожиданности.

Спенсер глянула в окно, выходящее на задний двор. В прошлую субботу, по настоянию психотерапевта, они закопали – по сути, выбросили – все вещи, напоминавшие об Эли. На это намекали обе Элисон в ее сне? Может, и правда в пакете находится нечто такое, что должно решить все проблемы?

– О боже, – прошептала Спенсер, резко поднявшись с дивана.

– Что? – снова спросил Эндрю, тоже вставая. – В чем дело?

Спенсер посмотрела на Эндрю, потом снова в окно, на амбар, возле которого они закопали мусорный мешок с памятными вещами. Вряд ли там что-то есть, но нужно проверить.

– Передай Вилдену: если не вернусь через десять минут, пусть начинает меня искать, – торопливо сказала она и кинулась вон из комнаты, оставив Эндрю одного и в полнейшем недоумении.

27

Ханна Марин – первая леди школы

К тому времени, когда Ханна с Лукасом прибыли к Хастингсам, в парадной гостиной уже было полно народу. Струнный квартет только-только кончил играть, передав эстафету джаз-бэнду. Официантки предлагали закуски, бармены наливали виски, джин с тоником и большие бокалы красного вина. Почти от всех, кто проходил мимо Ханны, несло алкоголем. Очевидно, жителей Роузвуда ужасало, что события, виновником которых стал Йен, вообще могут происходить в их городе. До исчезновения Элисон их представления о страшных преступлениях ограничивались происшествием с одним из соседей, которому налоговое управление устроило аудиторскую проверку.

Лукас снял крышку с объектива своего фотоаппарата: он собирался освещать мероприятие для школьной газеты.

– Тебе принести что-нибудь выпить?

– Пока нет, – отказалась Ханна, подумав о калориях, содержащихся в алкоголе. Она нервно провела пальцами по своему алому платью Catherine Malandrino для коктейльных вечеринок, из шифона и шелка. На прошлой неделе шелковый пояс на талии сидел идеально, а теперь был чуть-чуть туговат. Девушка целый день пряталась от Кейт, Наоми и Райли, игнорируя их постоянные звонки и эсэмэски – приглашения на подготовку к вечернему мероприятию у Наоми дома. В конце концов она ответила им, сказав, что не сможет прийти, так как слишком расстроена из-за побега Йена.