Огнепоклонники - Бапси Сидхва

Свадьба продолжалась до зари, но молодожены ушли в десять. Они переоделись, собрали необходимые вещи и отправились на вокзал. Их провожали только ближайшие родственники. Когда поезд уже трогался, кто-то сунул Тани пухлую пачку поздравительных телеграмм.

Тани и Билли махали платками, пока вокзал не скрылся из виду. После этого Тани, высунувшаяся чуть не по пояс в окно, задернула штору, утерла слезинку и села на диван. Билли уселся рядом.

— Вот так! — сказал он безо всякого смысла.

Поезд прогремел по стрелке, и Тани осознала, что началось ее свадебное путешествие. Все было новым, непривычным — поездка, муж, роскошь тесного купе. Тани вскочила на ноги, с восторгом стала проверять, как включаются лампы и вентиляторы, разбираться во всяких вагонных штучках, которые выдвигались или защелкивались. Откинула складной столик, вставила стакан в специальное гнездо, взялась распаковывать необходимые в дороге вещи. Смеясь и без умолку болтая, Тани доставала из чемодана и передавала Билли туалетные принадлежности. Билли относил их в туалет, выскакивал обратно в купе, натыкался в тесноте на Тани и с серьезным видом извинялся всякий раз, касаясь ее божественной плоти.

Наконец полотенца, стаканы, мыльницы и зубные щетки были аккуратно разложены по местам в туалете, постели — одна над другой — были застланы простынями, двери заперты, на окне спущены жалюзи.

Билли и Тани занялись чтением поздравительных телеграмм. Билли очень растрогало поздравление от старика Харилала; его длинная телеграмма заканчивалась пылким «и пусть бог дарует вам сына при первой возможности». Другая телеграмма развеселила их; ее прислал Бхагвандас, бухгалтер, которого Билли нанял год назад. Бхагвандас писал: «Я обмираю от счастья, что хозяин возвращается парой».

Телеграммы были прочитаны. Перечитаны еще раз. Что дальше?

Билли занервничал. Предстояло сделать дело, дело, символика которого превращала его почти в обряд, а Билли понятия не имел, с чего начать.

Он попробовал, удобно ли спать на верхней полке, смяв при этом свежие простыни. Спрыгнул вниз, ловко избежав столкновения с головой Тани, потянулся и преувеличенно громко зевнул, испустив нечто вроде львиного рыка. Тани насмешила и гримаса, которую он скорчил, и рычание; она бросила в него пижамой и весело скомандовала:

— Быстро в туалет переодеваться! И не забудь запереть дверь изнутри!

Через некоторое время Билли вышел — серьезный и смущенный, переодетый в хрусткую новенькую пижаму, двигающийся так, будто в его руках и ногах больше сочленений, чем положено по норме. Непомерно длинные рукава с тремя глубокими складками от утюга, на штанах не успела расправиться морщина, перерезавшая их по диагонали, — так и казалось, что у Билли на ляжке есть дополнительное колено, а щиколотка расположена на месте икроножной мышцы.

Однако Тани не засмеялась. Ситуация была чересчур значительна, а что она должна значить, Тани не знала. К тому же Тани любила мужа. Поэтому она просто сидела, опустив глаза, скромно сложив руки на коленях.

Билли с трудом оторвал глаза от глубокого выреза ее ночной сорочки. Ему не хотелось, чтоб Тани видела, куда он смотрит, а не смотреть он уже не мог.

Билли снял очки.

Тани вскочила и протиснулась мимо мужа в туалет:

— Теперь моя очередь умываться!

Кружева на ее груди колыхнулись, как одуванчиковый пух.

Глава 38

Их медовый месяц в Симле подошел к концу.

Билли стоял, опершись локтем о конторку портье и подняв очки на лоб, отчего его глаза вдруг стали какими-то голыми, один за другим внимательно изучал счета.

— Кофе мы заказывали два раза. Я помню. А тут указано — три.

Портье с трудом оторвал глаза от Таниной груди и мечтательно уставился на Билли.

— Я говорю: кофе заказывали два раза, а вы с нас хотите получить за три. С какой стати?

— Сейчас исправлю, сэр. — Портье протянул к счету тощую, вялую руку.

— Подождите. Тут могут быть еще ошибки, — остановил его Билли.

Он закончил подсчеты.

— Итог неправильно подбит.

Портье нехотя отвел глаза от талии Тани и посмотрел на Билли с видом полного непонимания.

— Итог неправильно подбит! — теряя терпение, повысил Билли голос. — На меня смотрите! Совсем потеряли стыд?

Портье опустил веки, скорее изображая, чем испытывая вину.

— Позвольте счет, сэр.

Он пробежал взглядом по столбику цифр, вычеркнул лишний кофе, исправил итог.

— Вы правы, сэр, — сказал он, возвращая исправленный счет, — ошибка в двадцать рупий.

Билли укоризненно глянул на портье — «нечего пялиться на мою жену» — и достал из бумажника две сотенные. Портье взял деньги и отправился к сейфу за сдачей.

— Кофту застегни! — свирепо прошипел Билли.

Тани послушно застегнула шерстяную кофточку, надетую поверх сари. Пушистый мохер соблазнительно обтянул ее высокую грудь и тонкую талию. Билли чертыхнулся про себя, проклиная этот не предвиденный им эффект. В сотый раз он пожалел, что не мусульманин и не может заставить жену прятаться под покрывалом. Разумные люди, эти мусульмане, подумал он.

Глава 39

В Лахоре их ожидал большой сюрприз: молодоженов встретили, расцеловали и прямо с вокзала повезли в новый дом, в хорошем квартале, на берегу обсаженного тополями канала.

Это был свадебный подарок Фаредуна!

Когда экипаж въехал в ворота, Билли так и ахнул: овальный газон разделял две дорожки, ведущие к каменному бунгало с крытым крыльцом. По обе стороны крыльца — двери: левая в ванную, правая на кухню. Дом был узким и длинным, и это больше всего прельстило Фаредуна: Гопал Кришан объяснил, что дом с узким фасадом, уходящий вглубь, называется «тигровая морда» и тех, кто в нем поселится, ждет полная и счастливая жизнь, ибо она пойдет под знаком отважного, могучего зверя. И власть, и богатство будут у них, скрытые так же, как сам дом скрывает свои размеры.

Скрытые?

В Индостане почитается за благо скрывать удачу, богатство, здоровье или счастье, прятать их от сглаза завистников.

Если бы Фаредун покупал новый дом для себя, Гопал Кришан посоветовал бы ему строение на возвышенности и с широким фасадом — «коровью голову». Такие дома тоже приносят счастье своим обитателям, знак коровы сулит покой и благоденствие, но это не те качества, к которым стремится молодой человек, еще не успевший показать себя миру.

А маленькие квадратные домики — без глубины, без широты — годились только для маленьких, заурядных людей.

Молодоженам уже наняли прислугу. Повар, слуга, садовник, стиралыцик и мусорщик, едва завидев въезжающий экипаж, склонились в почтительном поклоне.

В глазах Билли стояли слезы благодарности, а губы, подрагивая, кривились в вечной гримасе.

Путли ожидала молодых супругов на веранде. Тани и Билли склонили головы, а она обнесла вокруг них поднос с серебряным сосудом, полным чистой воды, и другой — с несваренным рисом, потом вылила воду к их ногам. Взяв яйцо, она семь раз обвела им вокруг голов молодоженов, потом разбила об пол. Затем последовал свежий кокос, который Путли расколола и обрызгала все соком.

Умилостивив духов и сделав все, что в силах человеческих, для будущего счастья сына и невестки, Путли коснулась их лбов красной краской и провела в двери, украшенные цветочными гирляндами.

Дверь с веранды вела в гостиную и столовую, дальше шли две спальни и еще несколько комнат, которые Фаредун предусмотрительно запер: Билли мог разгородить дом, выделить еще две квартиры и сдавать внаем, если пожелает.

В доме стояла только самая необходимая мебель. Путли позаботилась и о том, чтобы Тани могла выбрать все, что женщине нравится самой выбирать. Приданое уже прибыло, было распаковано, безделушки из Бомбея расставлены в гостиной.

Вошел рослый слуга в свеженакрахмаленном тюрбане, поклонился с улыбкой.

Обед был подан.

Тани упоенно погрузилась в домашние дела. Она предпринимала какие-то безумные поездки по магазинам, целыми телегами привозя мебель и белье. Тани закупала лампы и абажуры, фарфоровые статуэтки и вазы, циновки и ковры.

Она раскатывала по диванам и креслам целые штуки бархата и парчи ослепительных цветов — на выбор Билли. Она залезала на табуретки и цепляла шелка за карнизы — на одобрение Билли.

Билли изо всех сил старался вести себя тактично.

— Чересчур кричаще для нашего дома, — объяснял он. — Сюда больше подойдут ткани попроще.

Тани послушно отвозила отвергнутые образцы и привозила попроще. Билли выбирал что подешевле.

Когда наконец Тани поняла, что Билли приводит в восторг только то, что дешево, она взялась перевоспитывать его:

— Билли! Не смей меня уговаривать, что коричневое идет к пурпурному — ты это говоришь, чтоб подешевле вышло!