Огнепоклонники - Бапси Сидхва

В доме собралось не меньше сотни народу, прикидывала Хатокси, завтракая за столом красного дерева, за который можно было усадить человек восемьдесят. Каждое утро во время завтрака слуга ставил перед Ади непочатую бутылку «Блэк энд уайт».

Так же обслуживали и дядюшек-зомби со вставными челюстями, поэтому те часами не могли встать из-за стола. Потом дядюшки принимались прямо за ленч, жуя и шамкая, жуя и шамкая. Выбравшись наконец из столовой, они неверными шагами разбредались по своим комнатам и все время до ужина оглашали дом громким храпом.

Босоногие слуги рысцой сновали через столовую с мешками муки, сахара, риса и пряностей, расчищая себе дорогу предупреждающими окликами. Миледи с утра до ночи носилась по дому, звеня связкой ключей на поясе, и внимательно следила, чтобы гостям было хорошо.

За четыре дня до свадьбы приехал Фредди; вечером того же дня пароходом приплыл и Бобби.

День был полон событий. Все утро заняла церемония мадасара, требовавшая многократных ступаний на возвышение с орнаментом из рыб и схождений с него. Когда жених и невеста в последний раз сошли с возвышения, они отправились сажать манговое деревце — это должно было гарантировать им плодовитость. Затем пришло время одаривать сестер: они подходили одна за другой, получали по цветочной гирлянде, по свертку с новой одеждой и по золотой цепочке. Беззубые тетки нетерпеливо ждали своей очереди. Им тоже надели на шеи гирлянды, нарисовали по красному кружочку на лбу и раздали конвертики с деньгами. Миледи лично вручила подарки Джербану и Путли, а потом, после долгих уговоров, поднялась на возвышение и сама.

Сэр и миледи в сопровождении главных дядьев и теток, а также семьи Пивовалов поехали встречать Фредди.

Фредди и сэр Даромгрош обменялись крепким мужским рукопожатием. Будучи отцом жениха, Фредди на свадьбе играл более важную роль, чем отец невесты. Оба отца с первого взгляда понравились друг другу, и сэр Даромгрош, не любивший родственную суету, буквально из кожи вон лез, чтобы угодить Фредди. В интервалах между торжественным нюханием табака он раздавал поручения, веля как следует присмотреть за носильщиками, за багажом, за экипажем. Сэр Даромгрош распоряжался на манер, заимствованный у англичан:

— Старина, почему бы вам… превосходно, старина!

Фредди, давным-давно отказавшийся от простонародных широких штанов с рубахой, выглядел просто красавцем в своем коричневом костюме, но уступал в элегантности Даромгрошу, одетому в безупречный английский пиджак в серую клеточку.

Вечером Даромгроши пригласили Джунглевалов на семейный обед, за которым последовала сердечная беседа в кожаных креслах уютного кабинета, стены которого были уставлены книгами. Младшие члены семейства отправились тем временем в порт встречать Бобби.

Сэр был дружелюбен и разговорчив, миледи только случая искала угодить гостям. После плотного обеда сэр вынул искусственный глаз и переоделся в свободную рубаху и штаны, чтобы гости чувствовали себя, как дома. Он и Фредди уговорил переодеться, после чего джентльмены развалились в одинаковых кожаных креслах и положили ноги на одинаковые пуфы. Четверка дядьев расселась почтительным полукругом, а супруги джентльменов чинно поместились у стены рядом с тетками на элегантных стульях с прямыми спинками. Сэр вздохнул — миледи тут же сорвалась с места и придвинула к креслам серебряные плевательницы. Слуги в белых с золотом тюрбанах подали ликеры.

— Когда наша часть служила в Судане… — начал хозяин, намереваясь поведать мужчинам, при каких обстоятельствах он потерял глаз.

Миледи же затеяла беседу с дамами, в основном используя тему своих многочисленных и разнообразных родов.

Глава 36

— …у нас почти не осталось воды, лишь у немногих чуть-чуть плескалось на донышке фляжек. Мои люди уже передвигались ползком — и тут патрульный закричал с холма, что видит финиковые пальмы. Скажу прямо — мы поползли быстрей!

Оазис выглядел подозрительно нежилым. В деревушке ни признака жизни — ни человека, ни верблюда, ни собаки. Я понимал, что опасно идти напролом, что нужно разведать местность, но солдаты умирали от жажды. Они так и повалились на мокрую глину вокруг пруда. Я едва коснулся воды, как почувствовал, что мы окружены туземцами, которые по-волчьи крадутся за глинобитными стенами. Это были арабы, а среди нас была лишь горстка магометан. Мы были самые настоящие неверные гяуры! Нас просто должны были перерезать!

Тут сэр Ноширван Дживанджи Даромгрош умолк, поудобней устроился в кресле, ловко поправив между ног широкую штанину, и выпустил воздух из кишечника.

Пауза предназначалась для нагнетания напряжения, а все остальное — чтобы создать атмосферу непринужденности и показать, что хоть он и сэр, хоть и привык якшаться с британскими аристократами, прежде всего он простой парс, верный обычаям веры. Сэр еще и смачно сплюнул.

Слушатели не шелохнулись. Дядья подались вперед, будто никогда раньше не слышали эту историю. Дамы тихонько щебетали между собой, обсуждая преимущества так называемого «петушиного каблучка» перед обыкновенной кожаной подошвой.

Фредди тоже выпустил воздух из кишечника, давая хозяину возможность вернуться к повествованию о судьбе его глаза.

— Так знаете ли, что я сделал, старина? — спросил сэр Даромгрош по-английски, устремляя на Фредди свой единственный глаз. Сэр был горбонос, а четко обрисованная верхняя губа постоянно тянулась с одной стороны кверху.

Фредди вежливо помотал головой.

— Мой дорогой, я бросил одеяло на песок и опустился на колени в позе магометанина на молитве и несколько раз прокричал: «Аллах акбар!» Что там дальше, я не знал, поэтому бормотал себе под нос, то воздевая руки к небу, то тыкаясь носом в одеяло. Мои люди повторяли все за мной.

Так мы изображали, что молимся, пока совершенно не выбились из сил! И что тут началось: туземцы набросились на нас со всех сторон, срывали с нас форму, башмаки, выхватывали у нас оружие, фляжки, скатки, одеяла! Несколько солдат было ранено, а мне выкололи глаз — из уважения к воинскому званию! Но мы хоть живыми остались!

— Превосходно, старина! Превосходно! — старался Фредди, хлопая себя по ляжке от удовольствия. Фредди было важно одновременно и выразить восхищение отвагой хозяина, и показать, что ему тоже не чужда солдатская доля.

И к концу вечера Фредди был полностью вознагражден: сэр Даромгрош признал его своим. Они рассуждали об узости взглядов некоторых туземцев, и сэр сказал:

— То ли дело мы с вами: одна нога в Индостане, другая — в Инглистане. Мы граждане вселенной!

Так превосходно соединилась культура Востока с культурой Запада в этих достойных людях.

Глава 37

На пятый день после свадьбы Джунглевалы отправились обратно в Лахор, захватив с собой весь немалый багаж Тани. Билли и Тани сразу после свадьбы уехали поездом в Симлу, а оттуда после медового месяца им предстояло вернуться уже в Лахор.

Свадебная церемония происходила на разубранной цветами сцене, а в зале присутствовало пять тысяч гостей. Тани в белом сари, густо расшитом жемчугом и серебром, скромно сидела на резном стуле. На таком же стуле сидел и Билли в белых одеждах и высоченном темном тюрбане. Два жреца с пением гимнов осыпали новобрачных рисом, кусочками кокоса и розовыми лепестками. За стулом Билли стояли Фаредун и Путли, за стулом Тани — ее родители.

Старший жрец задал вопрос:

— Согласны ли вы взять своему сыну в жены девицу по имени Тани по обычаю и обряду тех, кто следует путем Ормузда, и обещаете ли вы заплатить за нее две тысячи дирхемов чистого белого серебра и два золотых динара нишапурской чеканки?

— Да, — ответили Фаредун и Путли.

— Согласны ли вы и ваша семья с чистым сердцем и с праведными помыслами, словами и деяниями во славу истинной веры навеки отдать упомянутую девицу Бехраму?

— Да, — ответили родители Тани.

Тогда жрец задал вопрос брачующимся:

— Вступаете ли вы в брак с чистыми помыслами, принимая обет быть вместе, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — в один голос ответили Билли и Тани.

Жрец призвал благословение господне на молодую пару и наставил их заботиться друг о друге.

Новобрачных завалили цветочными гирляндами, задарили тысячами конвертиков с деньгами.

Это была незабываемая свадьба, люди годами вспоминали ее. Говорили, что в отеле «Тадж-махал» пришлось вырубить живые изгороди, чтобы разместить многочисленные экипажи и лимузины. В банкетных и бальных залах сделали дополнительные двери, чтобы обслужить такую уйму гостей. Цветы на свадьбу выписали из Бангалора и Хайдарабада, сыр из Сурата, черную икру доставили с Персидского залива. На стол были поданы омары, дикие утки и вепри. На каждого гостя пришлось по бутылке шотландского виски и по бутылке бургундского. За отелем дежурили машины «скорой помощи» с включенными моторами — на случай, если придется развозить по домам и по больницам опившихся и объевшихся гостей. Двести зороастрийских семей из квартала, построенного на благотворительные средства, получили по мешку муки и чечевицы, по десятифунтовой банке очищенного масла и по коробке сладостей. Играли полицейский оркестр, флотский оркестр, танцевальный оркестр — и еще один, исполнявший камерную музыку. Выступали знаменитые певцы.