Крутой вираж… - Валерий Каменев

Часто врачи трактуют подобную болезнь как трансформацию (расщепление) сознания. На самом деле, что такое «расщепление сознания?» — этого никто не знает. На мой взгляд, следует говорить не о загадочном «расщеплении», а о том, что сознание человека, точнее его психика в определенных обстоятельствах подвергается атаке со стороны неких «фантомов» (назовем их так), возникающих из его же памяти. Эти «фантомы», в какой-то момент прошлой жизни оставили чрезвычайно сильный отрицательный след в вашей психике».

— Доктор, скажите прямо: это сумасшествие? Ведь не все же люди способны попадать в подобные состояния под действием «фантомов», как вы выразились о моих приступах? Мне бывает так страшно!

— Тем не менее, поверьте мне, в отличие от необратимых поражений психики, ваша болезнь излечима. У нее имеется причина, которую предстоит найти и освободить вашу голову от ее отрицательного воздействия. Что касается людей, которые способны попадать или не попадать… Внешне, люди, физиологически все одинаковы, что же касается нашей тонкой материи, называемой психикой, — мы все очень разные. У каждого свой характер, свой темперамент и способы проявления эмоций. В конечном итоге, каждый человек индивидуален. Мы по-разному реагируют на определенные внешние раздражители и события. Представьте чрезвычайно чувствительный радиоприемник. Он способен принимать много станций, в том числе с очень слабыми сигналами. Но одновременно до нас доходят и разнообразные помехи, которые ничего кроме раздражения у нас не вызывают. Большинство людей предпочитают иметь приемник с меньший числом станций, принимаемых без помех. Ваш эмоциональный тип характера подобен избыточно чувствительному приемнику. Ваша психика когда-то приняла весьма вредную помеху, которая глубоко засела в мозг. В нашем случае более уместен термин травма, а не болезнь. Давайте пробовать поискать эту травму, с тем, чтобы излечиться от нее.

После посещения врача Лена стала упорно думать: «Нужно, нужно вспомнить!» Вспомнить то, что могло с ней произойти в период, предшествующий первому приступу. До или в первые месяцы беременности. Ничего такого поначалу на ум не приходило.

Она стала раздражительной, пропал аппетит, часто без причины просыпалась по ночам. Врач прописал снотворное. Она стала его принимать и сон наладился. Она стала в него проваливаться, как в омут. Стали сниться сновидения. Некоторые были удивительно складные, как кино. Другие состояли из странных, плохо связанных между собой эпизодов. Какие-то из них переходили из одного сновидения в другое и становились настолько знакомыми, словно пришедшими из реальной жизни, хотя она точно знала — впервые она с ними встретилась только во сне.

Однажды ей приснилось, что она оказалась в каком-то болоте, из которого никак не может выбраться. Почувствовала безысходность и в то же мгновение проснулась. Первым ее чувством был испуг. Сердце бешено колотилось. Отчего же она так испугалась? Сон прошел, и можно было бы успокоиться, но страх не проходил. И тут ее осенило. Болото! Болото и запах! От болота шел запах. Именно тот запах! Она боялась вновь оказаться в этом болоте и до утра так и не уснула.

Вскоре ей вновь приснился тот же эпизод — болото, из которого нет выхода. Но она уже была готова с ним бороться. Нашла большую палку и, прощупывая дно, стала находить точки опоры. Через некоторое время она увидела на краю болота избушку и стала приближаться к ней. И вдруг избушка пропала, а вместо нее стоит колодец, и никакого болота уже нет. А дальше увидела она себя со стороны. Вот она достала из колодца ведро с водой и долго отмывалась от грязи. Потом оказалась внутри избушки. Спящей на полу. А дальше… а дальше она просыпается — это она видит во сне, что просыпается. Итак, она проснулась на полу избушки. И в избушке той стоял все тот же убийственный запах.

Тут она проснулась уже на самом деле. И этот сон она хорошо запомнила, потому что это просыпание на полу избушки уже когда-то происходило с ней. И не во сне, а в реальной жизни! Итак, нужно вспомнить: «запах и она просыпается в какой-то избушке».

Наша память устроена так, что если будешь постоянно пытаться вспоминать то, что забылось, то, в конце концов ты добьешься цели — из глубин памяти всплывет то, что стремишся вспомнить. И это есть одна из загадок нашей памяти. Не все можно вспомнить, что пожелаешь. К примеру, не всегда удается вспомнить что либо из своей младенческой жизни. Малозначительные эпизоды жизни не оставляют в памяти никаких следов и из более поздней жизни. Чтобы какому-то событию зацепиться за память (остаться в памяти и «всплыть» при необходимости) нужен «якорь» — запоминаемый образ должен быть усилен значительностью собственных эмоций.

Можем ли мы осознанно оказывать какое-либо влияние на процесс запоминания? Очевидно, да. Зазубриваем правила, таблицу умножения, стихи, нужные телефоны. Если захотим. А если не захотим, т. е. если захотим напротив — забыть? Забыть то, что оказало сильное эмоциональное потрясение и, в то же время было крайне неприятно и потому хочется выбросить из памяти навсегда? Обрубить «якорь» и забыть?

Лена попыталась. И забыла, но, как оказалось, не навсегда. Когда очень захотела, то вспомнила…

То был самый противный, самый позорный момент ее жизни. Тогда Лена проснулась с отвратительной головной болью, не понимая, где она и что с ней. Она лежала на полу, полураздетая, в вонючей блевотине, лишь слегка прикрытая старым заскорузлым одеялом… Последнее, что она перед этим помнила, был колодец, возле которого кто-то дал ей попить воды, после чего они пошли…Далее — все, провал в памяти. И вот — она на полу, кругом грязь и тошнотворный запах — вонь.

Что было перед этим? Она поехала в родной поселок на свадьбу двоюродной сестры. Тогда с Лешей они только поженились, его посылали в командировку на несколько дней, и он посоветовал ей съездить: «Что ты здесь одна будешь скучать? Ехать всего-то пару часов автобусом».

Поехала. Попала на обычную русскую деревенскую свадьбу — с водкой, самогоном, селедкой, картошкой, и прочей нехитрой деревенской снедью. Возле жениха с невестой — почетная бутылка шампанского.

К Лене привязался ее давний школьный ухажер Васька Гнус — кличка от фамилии Гусев: кто звал Гусем, кто — Гнусом. Поначалу просто крутился возле нее, а потом, выпив, стал нести всякую чушь и руки распускать. Лена пересела к соседке, та предложила сладкую наливку, мол, она без градусов. Лена выпила пару стаканчиков, и ей от этого стало как-то нехорошо.

Она решила встать из-за стола и пройтись. Тут Васька Гнус вновь возле нее возник. Да еще и с бутылкой шампанского: «Вот, подарок от невесты. Нужно выпить, а то обидишь ее. Нехорошо». Каким-то образом ему удалось ее уговорить выпить этого шампанского. Пили из кружки. Потом… Что же было потом? Жажда — она попросила воды. А Гнус говорит: «Пошли к колодцу напьемся. Вон колодец возле бани».

Итак, Лена проснулась в бане. Стоял предутренний сумрак. Голова раскалывалась, во всем теле ощущалась слабость, и было противно. Противно, что она оказалась здесь, вот так — как свинья. Лена вышла из бани, на небе светился узкий серп молодой Луны. Возле колодца, как могла, привела себя в порядок и направилась к сестре за своей сумкой. Во дворе стояли неубранные столы, дверь в дом была не заперта, слава богу, ей никто не встретился и она почти бегом бросилась к автобусной остановке…И все время твердила: «Забыть, забыть».

А теперь, вот вспомнила. Но не все. Оставался существенный провал в памяти: что происходило с ней в ту ночь? Знает ли кто-нибудь об этом? Кто там был кроме нее? Гнус, или кто-то другой? Прошло двенадцать лет. Кого теперь можно там найти? Плюнуть и растереть, и жить, как и раньше?

Ну, нет! Ни для того она это все взбаламутила. Нужно доводить до конца. И тогда она позвонила сестре, которая все эти годы там же и жила. На вопрос о Гнусе ответила: «Здесь болтается, жив пока, только тебе-то это зачем?».

Что-то невнятное сказала Леше о сестре, о враче, который сказал, что надо…Что надо, уже и не помнит, что сказала. Короче, уехала. Вышла из автобуса. Тут же в придорожном магазинчике купила зачем-то бутылку водки. На интуиции. Понимала, что сгодится. Хотела идти к сестре, потом передумала. Вспомнила: «Здесь болтается, жив пока». Пошла к центру, там базарчик, магазин. Попалась бесцельно болтающаяся личность:

— Где Гнус? — Личность шарахнулась в сторону, потом удивленно уставилась на Лену:

— Что? Я не при делах.

— «На-а, десятку. Найдешь, еще дам».

— «Щас, мигом, одной ногой…» — И засеменил куда-то за угол.

Лена присела на скамейку и стала ждать. Что она от него хотела услышать? Вообще, зачем он ей? «Хочу посмотреть в глаза. Пусть сам скажет, что знает о той ночи».

Ждать пришлось долго. Подошли вдвоем. Вместе с личностью еще один тип, в затасканной несвежей одежде, на морщинистом красном лице редкая бороденка. Личность толкнула локтем спутника в бок и, мотнув головой в сторону Лены, изрекла: «Вон!». Затем исчезла, словно растворилась в воздухе.