Заставь меня остановиться 2 (СИ) - Юнина Наталья

— Нет, ну если ты, конечно, настаиваешь, то можно пожениться сразу после нового года и не ждать красную горку. Как раз к свадебному платью ты мне купишь белую шубку. Тоже неплохое время, — не понимаю, она шутит или серьезно.

— Да?

— Ага.

— Утоли мое любопытство. Неужели тебя просто так спокойно отпустил твой отец? Ну, может какое-то условие поставил. Ну, давай честно, Анька? — притягиваю ее к себе за талию.

— Ну, разве что дал несколько напутствий в отношении тебя. Но это останется при мне.

— Очень интересно. Давай, поделись хоть одним.

— Ну, например, не слишком на тебя напирать, — усмехаюсь в голос, в ответ на Анин комментарий.

— Я смотрю, ты внимаешь советам отца. Молодца.

— Да, я знаю, что я молодец. Не хочу показаться наглой, но у нас до понедельника есть еще полторашечка дня, чтобы укрепить здесь мое положение перед твоей дочерью. Нам нужно съездить буквально в пару магазинов. Как бы сказать, мне надо показать, что я здесь освоилась и тоже на что-то имею право. Можно купить пару вещичек, чтобы подтвердить, что я тут тоже живу, и не только в твоей спальне. Эти вещи недорогие. Куплю все по скидке, клянусь своими волосами в сливе.

— Ну. раз волосами в сливе, то конечно, — ухмыляюсь я.

Да, стоит признать, что вещей оказалось и вправду не так уж и много. Совершенно ненужный на мой взгляд хлам, который будет разве что пылиться. Ну и ладно, могу малость уступить.

— О Боже, ты все-таки встал передо мной на колени, — улыбаясь, произносит Аня, возвышаясь надо мной, как только мы отходим от кассы.

— У меня карта упала, я вообще-то за ней поднимался.

— А счастье было так возможно, — произносит она, демонстративно вздохнув.

— Держи, — протягиваю ей карту. — Пин код — двадцать три одиннадцать.

— Ух ты.

— «Ух ты» не получится. Там лимит — полторы тысячи баксов. Я надеюсь, не нужно объяснять, что это не только на помаду.

— На духи еще. Шутка, — быстро добавляет Аня. — Да понимаю я, понимаю. На покушанькать. и на мыльно-пыльное.

— Ну, будем считать, что так. Мне нужно отъехать на несколько часов. Может, больше. Давай я вещи заберу, а тебе вызовем такси.

— Нет, я попозже. Сама вызову. Мне еще… мыло надо купить.

— Мыло?

— Да, хозяйственное. Оно самое безвредное. Тебе должно понравиться.

— Полторы тысячи. Аня. Полторы.

— Не скорби по ним. Сегодня ушло, завтра пришло, — с улыбкой произносит Аня. — Я вызову такси, езжай с Богом.

* * *

— В смысле выписалась?! — как дебил смотрю на постовую сестру. — Когда?

— Сегодня утром. Написала заявление и ушла.

— А почему мне не сообщили?! И вообще, почему вы так просто ее отпустили, учитывая, что она ребенок!

— Вообще-то ей уже восемнадцать, и она вправе распоряжаться своей жизнью, как хочет, — твою мать, а ведь и вправду восемнадцать. — Палата оплачена до понедельника, так что у нас к ней претензий нет. Выписку, кстати, она не дождалась. Приходите в понедельник. Все отдадим.

— Обязательно. Вот прям жду выписку, как манну небесную. До свидания.

На душе полный раздрай. Телефон — вне доступа, Лера не в курсе. Ну, сука! Не может быть все хорошо. Просто не может. На ум ничего путного не приходит. Куда? Ну, куда могла деться? Ладно бы я был херовым папашей, не знавшим ни одного друга и подружки своей дочери, так ведь знаю. Нет их. Просто нет! Где? Ну вот, где ее искать?

Сам не понял, как подъехал к дому. Понимаю, что здесь ее нет. Не стала бы она сбегать из больницы, чтобы поехать домой. Но почему-то все равно иду к дому, попутно раздумывая, что делать.

Когда я понял, что смех, исходящий из кухни принадлежит не только Ане? Разве, что когда вошел в эту самую кухню. Первая пришедшая на ум мысль — это подружка Озеровой. Но нет, это не Лиля. А моя размалеванная по самое не могу дочь с бокалом шампанского в руке и сидящая напротив, такая же громко смеющаяся Аня. Кажется, в этот момент я впервые понял, что такое не контролировать себя. Подлетаю к Нике и со всей силы выбиваю из ее ладони бокал.

Глава 24

С таким успехом, я точно не поправлюсь, даже если буду есть как свинья. Плюхаюсь на кровать, еле дыша. Да, затащить ковер в спальню оказалось той еще задачей. Однако, оно того стоило. Светло-бежевая пушисто-ворсистая прелесть отлично вписалась в интерьер не слишком уютной комнаты. Была бы моя воля, люстру времен СССР выбросила бы к чертовой матери и сменила на что-то более современное и светлое. Шторы — тоже выбрала бы другие. Но пока нельзя, иначе с таким успехом быстро вернусь домой.

Папа все же прав — напирать на Лукьянова нельзя. Но одной вещью, как сказала мама, нужно обязательно внести свою лепту. Ковер подходит идеально. А дальше можно вносить все постепенно. Даже нужно. Несмотря на усталость, встаю с кровати, и переполненная эмоциями, начинаю прибираться в спальне. Я и Лукьянов будем жить вместе. Офигеть. От радости и такого резкого жизненного поворота, хочется писать кипятком. Никто из его женщин не удостоился такой чести, а я — да! Значит, он по-любому меня любит. Ну не стал бы меня терпеть рядом с собой ради удобства в виде постоянного секса. Ведь не стал бы? Да блин, ну что за мысли? Ерунда все это, для секса у него есть квартира. Точнее, была. Он меня точно любит, просто вряд ли когда-нибудь это скажет мне вслух. Грустненько, но факт. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник «Мама».

— Да, мамочка.

— Я тебе сколько раз говорил не отвечать на звонок «да»? — вот тебе и «мамочка» с внезапно огрубевшим голосом.

— Да, папочка, много раз говорил. Но это же не мошенник, а забитый в мобильник мамин номер. Не придирайся, а то кого-то напоминаешь.

— Кого?

— Кого-то очень старого и дотошного. Ты почему с маминого звонишь? Думал, что я побоюсь тебя и не отвечу?

— А меня надо бояться?

— Ну разве что иногда. Ты звонишь узнать, как у меня дела? Все хорошо. Не волнуйся.

— Вещи еще не собираешь обратно домой?

— И не надейся. Наоборот, распаковываю. Сам же отпустил, так что не включай заднюю.

— Я вообще-то не отпускал. Это просьба твоей мамы, я тут ни при чем.

— Да какая разница, если ты согласился на ее просьбу? Пап, ну не нуди, пожалуйста. Все будет окей.

— Слишком быстро, Аня. И самое главное — не забывай, что в доме своего мужчины ты не одна единственная женщина. Не знаю, что там за дочь у твоего Лукьянова, но в таком возрасте, в котором находится его дочь, редко встретишь адекватную девушку, которая будет рада новой женщине отца. А две женщины на кухне — это вообще срач века. Еще не поздно запаковать вещи обратно, встречаться на расстоянии и хоть немного расположить к себе его дочь, иначе, — замолкает, шумно вздыхая. — Буду Вангой: скоро будут слезы. Даю максимум месяц.

— Ты нормальный вообще?!

— Да, я нормальный реалист. Будь у него сын точно такого же возраста как дочь, было бы проще. А так, увы и ах, нет. Но ты, конечно, как и мама можете и дальше витать в облаках.

— Ты зачем мне все это говоришь? С какой целью?!

— С простой. Через день, неделю или месяц, когда будет так, как я сказал, ты должна прийти к нам домой, а не хрен знает куда, демонстрируя свою гордость и особенности характера. Поняла? — черт, черт, черт! Почему говорит папа, а я слышу Лукьянова? — Аня?

— Я тебя услышала. Однако, тот факт, что ты не допускаешь другого развития событий, меня выводит из себя. Терпеть не могу самоуверенных людей. И да, папа, посмотри на это с другой стороны, сэкономите на мне. Теперь за меня платит мой Лук…, — застываю, вперив взгляд в приоткрытую дверь. А я ее точно закрывала. — Я вечером позвоню, — быстро кладу трубку. — Это не то, что можно подумать. Просто мой папа против переезда сюда, вот он и бесится. А я сказала, что они типа сэкономят. Но это в шутку, Ника. И да, привет. Неожиданно, — сглатываю так громко, что, кажется, спящая Дося очухалась. — Тебя Богдан забрал?

— Нет. Приехала сама.