«Если», 1996 № 03 - Эдмунд Купер

В первый день своего возвращения Кирон был единственным отдыхающим человеком во всем владении. Дом мастера Хобарта почти не пострадал и не требовал особого ремонта. Пока Кирон спал, тихонько заменили дверь и поставили новое окно. Кентигерн прислал из замка женщин с роскошными парчовыми шторами, а дети украсили крыльцо цветами, как алтарь.

Кирон проспал весь день и всю ночь. На следующее утро он проснулся освеженный, страшно голодный и полный неутолимой жаждой жизни. Он проглотил завтрак, украсивший бы стол любого сеньора: овсяную кашу со сливками и медом, холодные фазаньи грудки в маринаде, свежевыпеченный хлеб, варенье из клубники и бутылку золотистого рейнвейна из винного погреба замка, присланную Кентигерном.

После этого Кирон привлек к себе Петрину и погладил ее волосы.

— Я жив, — произнес он удивленно. — Представляешь, я жив.

— Тебе придется еще немного пожить, если ты намерен выполнить свое обещание, — улыбнулась Петрина.

— А что я обещал?

— Иметь троих сыновей. — Она рассмеялась. — Если ты, конечно, не хочешь подвести астролога Маркуса.

— Я сдержу свое обещание, — заверил ее Кирон. — Мне нужны сыновья. Моих сил для покорения воздушной стихии не хватит.

Лицо Петрины посуровело.

— Ты расстроена? Раньше тебе нравились странные выдумки Кирона Голова-в-Облаках.

— Я думала, что все это пустые фантазии… Кирон поцеловал ее.

— Ну, будь умницей. Я же вернулся?

— Да.

— И всегда буду возвращаться. Хотя мой настоящий дом — в небе.

Она грустно улыбнулась.

— Твой настоящий дом… Мне страшно слышать такое… Ну ладно, наверное, я должна относиться к этому спокойнее. Я счастлива, что ты здесь. Никто, кстати, не называет тебя больше Кирон Голова-в-Облаках. Ты знаешь?

— Как же меня называют теперь?

— Небесный Гуляка. С тех пор как твоя безумная выдумка стала ужасной реальностью, никто больше не смеется. Тобой гордятся. Справляются о здоровье. Спрашивают, что будет делать Небесный Гуляка.

Кирон расхохотался.

— Ну, это легкий вопрос. Отдохнув, поев и насладившись обществом своей жены, он приступит к возрождению родного города.

— Не удивись тому, как тебя могут встретить, — предупредила Петрина. Некоторые полагают, что ты воскрес из мертвых.

Выдалось пасмурное, дождливое, но теплое утро. На Главной улице кипела работа. Трудились плотники и штукатуры, женщины скоблили пороги и поливали тротуары водой. Все выкладывались, стараясь придать городу прежний вид, словно нашествия пиратов никогда не было.

Приветствовали Кирона по-разному. Люди вдвое старшие, раньше едва удостаивавшие его снисходительной улыбки или кивка, теперь притрагивались к головным уборам и обращались к нему не иначе как «мастер» или «сэр». Молодые люди, сверстники, с которыми ему пристало обмениваться шутками и насмешками, смотрели на него с почтительным страхом и лезли из кожи вон, чтобы привлечь его внимание. Все категорически отказывались от его помощи в черной работе.

Кирону стало одиноко и неуютно. Он искренне обрадовался, когда увидел Кентигерна, вышедшего, очевидно, с очередной проверкой.

— Ну что, Кентигерн, город приходит в себя. А есть ли новости о пиратах?

— Да, мастер Кирон, новости у меня есть. Они лучше, чем мы смели надеяться. Адмирал Смерть недолго протянул после оказанного тобой внимания. Как мне доложили, он скончался, отмучившись, на одном из своих кораблей в бухте Уайта. С его смертью пиратское братство развалилось: все перессорились, рабы взбунтовались. Дошло до того, что корабли открыли огонь друг по другу. Но самое главное, они ушли от наших берегов. — Кентигерн улыбнулся. — Рассказ о небесной акуле оброс невероятными подробностями. Они были уверены, что страшная атака с неба повторится.

— Значит, — сказал Кирон, — мой воздушный шар оправдал свое название.

— И даже больше. Сэр, я вам завидую. Мисс Фитзалан по-настоящему отомщена. Кирон несколько растерялся.

— Я ведь мстил не только за нее.

— Давайте не возвращаться к этим темам, мастер Кирон. Есть слова, которые лучше оставить непроизнесенными… Теперь о насущном. Я изучил родословную Фитзаланов, к счастью, не пострадавшую во время разбоя. Так вот, где-то в Америке живет некий сеньор Говард, который должен унаследовать владение. Согласны ли вы, чтобы до его приезда я оставался шерифом в замке и управляющим поместья?

Кирон смешался.

— Вам не нужно мое согласие. Кентигерн рассмеялся.

— Ты меня извини, Кирон, но в практических вопросах ты так и остался дураком. Я не сумел спасти владение — его спас ты. За тобой люди пойдут на смерть. Если хочешь принять правление на себя — пожалуйста. Это нелегкая ноша, и я с удовольствием передам ее другому.

— Я ничего не понимаю в таких делах, — поспешно ответил Кирон. — Не смущайте меня. Вы — шериф Аранделя. Но вы можете рассчитывать на мою помощь.

— Ты меня успокоил, — искренне признался Кентигерн. — Если люди подумают, что ты не признаешь мою власть, неизбежно начнутся осложнения. Настоящему сеньору противоречить не станут, а вот шерифу… — Кентигерн пожал плечами.

— В таком случае, вот вам моя рука.

— Я расцениваю это как знак дружбы. — Кентигерн тоже протянул руку и продолжил: — Чем планируете заниматься, мастер Кирон? Пираты ушли, а пока не прибудет новый сеньор, работы для живописца не найдется.

— Я и не собираюсь рисовать. Разве что для собственного удовольствия.

Кентигерн задумчиво потер подбородок.

— Ну что ж. Тогда моя задача облегчается… Данной мне властью как шериф владения Арандель, именем покойного сеньора Фитзалана и его законных наследников с этого дня назначаю вас, мастер Кирон Джойнерсон, начальником береговой охраны и капитаном Воздушной гвардии. Данные должности обеспечат вам по тысяче шиллингов в год каждая, каковые деньги будут выплачиваться постепенно, в течение года. Достаточно ли вам и вашей семье двух тысяч шиллингов в год, мастер Кирон?

Две тысячи шиллингов! Такой суммы Кирон не мог себе даже представить. Это была поистине королевская плата. Отец Кирона никогда не зарабатывал больше двухсот шиллингов в год.

Кирон был потрясен.

— Две тысячи это более чем достаточно, — наконец проговорил он. — Но что я должен делать?

— Как что? Строить воздушные шары! Вы будете отвечать за то, чтобы никогда больше мы не пострадали от всякой морской нечисти. Не сомневаюсь, что после смерти сеньора Фитзалана многие захотят прибрать к рукам Арандель. Ну что, согласны?