Вечные паруса - Вячеслав Назаров

— Солсбери, мы отдаем дань вашей эрудиции, но нас интересует нечто иное. В чем суть вашего открытия?

— Собственно… — Солсбери замялся. — Собственно, открытия пока еще нет. — То есть нет теоретического обоснования. Потребуются еще годы, тысячи экспериментов, чтобы дать ясную и полную картину регенерации. Причем экспериментов не только на атомном, — на уровне элементарных частиц, квантов, а возможно, даже и на уровне кварков…

— Теория нас не интересует. Она понадобится вам для второй Нобелевской премии. Расскажите лучше, как выросла ваша рука.

— Мне чертовски повезло, мистер Дуайт. Я занимался очень давно всем, так или иначе связанным с внутриклеточными процессами, а следовательно, с проблемой восстановления клеток, с регенерацией. Препарат Б-5 был только вехой на пути, а Нобелевская премия… Что ж, получить ее, не скрою, было мне приятно, но гораздо приятнее было то, что препарат мой спас десятки тысяч жизней. Но это к слову. Так вот, я нашел, наконец, то, что искал всю жизнь. И нашел совершенно неожиданно.

— В содержимом трала 308-Ф5-АС?

— Да, что-то около трех месяцев назад ребята из восемнадцатой лаборатории в очередной партии обычного межпланетного хлама обнаружили несколько унций совершенно необычного, неизвестного до сих пор вещества. Они сообщили мне, я сделал пробный, очень грубый анализ, и…

— Что это было?

— Господи, что это было?! Вот уже несколько десятков лет мне снились невероятные, сумасбродные формулы веществ — катализаторов регенерации. После ранения они преследовали меня в ночных кошмарах. Но химики твердо отвечали: нет, такого вещества быть не может, только нечистая сила способна соединить в единый молекулярный комплекс такое фантастическое множество взаимоисключающих физических и химических свойств. И вот… Вы знаете, это был самый страшный и самый радостный день в моей жизни. У меня дрожали руки, когда я вынимал ленту из ЭВМ… И весь я дрожал, как собака, почуявшая след… Я боялся, что след ложный…

— И ты ввел это вещество себе?

— Ну нет, мистер Роберт. Я почти сошел тогда с ума, но у меня хватило хладнокровия начать все сначала. Потому что именно тогда мне меньше всего хотелось умирать. Я приготовил из СД препарат, и мы с Джой начали опыты на животных. Все шло отлично: мыши, кролики, собаки с каждым часом все больше и больше убеждали нас, что случайная находка — именно то, что нужно. Но я, пожалуй, еще долго бы не решился поставить опыт на человеке, если бы жизнь не ускорила события.

— Вот как? Что же случилось.

— Месяц назад… Джой сидела за пультом пи-установки, я возился за перегородкой с орангутангом, которому мы только что регенерировали нижние конечности. Перегородка меня и спасла. Когда раздался взрыв, я вскочил, пульт был разворочен и весь пылал, а Джой лежала прямо в пламени…

Роберт быстро взглянул на Дуайта, но тот приложил палец к губам: молчи. Солсбери сидел, обхватив голову руками, и ничего не заметил. Лампа, горящая сзади, окружала его пепельным нимбом.

— Я схватил Джой на руки, бросился к дверям, но те оказались почему-то закрыты. Наверное, испортилась защелка. Сигнализация не работала. Мы оба погибли бы, если бы…

Солсбери поднял голову, грустно улыбнулся.

— Если бы не любовь вашего отца к секретам и тайнам. Когда я принял Биоцентр, я, наверное, с полгода изучал все его ходы и выходы — просто из любопытства. Я просто хотел понять, что направляло и подогревало фантазию вашего отца, основателя фирмы и строителя Биоцентра… Так вот, в пятой лаборатории был секретный лифт, который опускался прямо в зону "Т". Этим лифтом я и воспользовался… А сейчас я хочу показать кинокадры…

Свет в кабинете погас, а на стене вспыхнул белый прямоугольник. Из прямоугольника выглянула огромная серая морда с острыми белыми клыками и красными злыми глазами.

— Это Мэри — она первой приняла СД… Здесь сняты все наши опыты, это для вас не так интересно.

Изображение задергалось, в прямоугольнике стремительно замелькали кошки, собаки, морские свинки, отрезанные лапы, хвосты, вывороченные внутренности, приборы, какие-то провода, установки, и снова целый зоопарк, но уже с хвостами, лапами, с исчезнувшими бесследно страшными ранами…

— Вот…

Остановившийся кадр заставил вздрогнуть даже Дуайта.

На операционном столе лежало обугленное тело. Нельзя было даже понять, мужчина или женщина: так оно было изуродовано.

Роберт, не выдержав, опустил глаза.

— Она была… жива?

— Да, еще жива. Но жить ей оставалось около минуты. Я решился ввести ей СД. Так что первым человеком, испытавшим действие нового препарата, была Джой Митчэл. И первым человеком, которого этот препарат спас.

Солсбери выключил проектор. И они остались в темноте.

— Ну вот и все, собственно. Джой вы уже видели, кинокадры дальше показывать бессмысленно. После Джой решился и я.

Вспыхнул свет. Солсбери стоял у стены, прямой, помолодевший, насмешливый.

— Ну, а себя я латал уже с помощью ее. Все закончилось несколько дней тому назад, но пока я из зоны "Т" не выходил, чтобы не пугать преждевременно сотрудников. И вот вызвал вас, хотя для этого и потребовалась некоторая доля таинственности: опять же в стиле Смита-старшего…

Оба Смита молчали, напряженно обдумывая ситуацию.

Наконец Дуайт покачал головой:

— Да, Солсбери, я вас поздравляю. Эта штука почище Б-5. Имея такую штуку в руках, можно перевернуть весь мир и поставить все человечество на колени. Ведь это "живая вода" из древних сказок! Лекарство от всех ран и болезней!

— Кроме наследственных, — уточнил Солсбери.

— Не важно. В ваших руках — оружие невиданной силы.

— Боюсь, что не в ваших, мистер Дуайт. И даже не в моих. Оно пока что в руках одного человека, который даже не подозревает об этом…

— Что вы хотите сказать?

— Только то, что родник этой самой, как вы выразились, "живой воды" известен пока только одному человеку пилоту, который привел трал 308-Ф5-АС…

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что мы с Джой имели дело с веществом, ниспосланным нам, так сказать, господом Богом. А вот как вещество это появилось — я не имею ни малейшего понятия. Я уже говорил вам: современная химия утверждает, что такого вещества в природе быть не может и не должно быть, потому что его существование опровергло бы самые незыблемые химические и физические законы. Никакой речи о производстве препарата здесь, на Земле, сейчас быть не может. Надо узнать, где оно родилось, в каких условиях и для чего… Необходимы годы, а может быть, десятилетия изучения таинственного "родника", прежде чем можно будет попробовать самим сделать что-то подобное. Эта "живая водичка" многим химикам свернет мозги набекрень.