Ихтиандр - Александр Климай

Сальватор улыбнулся. Он был счастлив, получая такие послания… Развернув письмо от Армана, он узнал из него о том, что Вильбуа получил приглашение на очередной конгресс океанологов, проводимый в Новой Зеландии. Друг высказывал свои сомнения в том, что он сможет присутствовать на нем из-за того, что время проведения совпало с предполагаемым приездом Сальватора.

«И ехал бы…» — подумал профессор, — свой отпуск я на месяц могу сдвинуть».

Далее Арман писал о некоторых выводах, сделанных ими в ходе последних исследований, но ничего интересного из них Сальватор для себя не почерпнул. Профессор отложил письма в сторону и взглянул на часы:

— Ого, двадцать три сорок… Пора спать…

Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, но сон не шел… Открыв глаза, он вдруг увидел перед собой протянутую руку и лицо человека с опущенными веками. Его губы что-то шептали, но голос был настолько невнятен, что профессор ничего не понял. Чувства страха не было. Сальватор лежал, не шевелясь, тем самым пытаясь не выдать своего присутствия.

— Спаси меня, и ты не пожалеешь об этом.

Доктор молчал. Оторвав взгляд от этого необычного видения, Сальватор глазами нашел кнопку вызова слуги. Рука потянулась к ней, а взгляд снова остановился на лице странного гостя. На этот раз оно показалось ему знакомым. Это обстоятельство остановило дальнейшее движение руки.

— Спаси меня, — вновь прошептали губы.

Сальватор, находившийся под впечатлением увиденного, утвердительно кивнул головой. Кисть стала удаляться от него, хотя лицо с закрытыми глазами по-прежнему оставалось на месте. Только теперь профессор обратил внимание на неподвижное, громоздкое туловище человека.. Палец непроизвольно нажал на кнопку…

— Профессор Сальватор, профессор Сальватор, — услышал доктор голос Кристо, — я здесь, не нужно больше звонить.

Сальватор с трудом открыл свинцовые веки. Лучи солнца заглядывали в его спальню. Он посмотрел по сторонам.

— Сколько сейчас времени?

— Без четверти десять.

Де Аргенти встал и, одевшись, прошел в столовую. Ольсен уже позавтракал и занимался делами. Но его ждал доктор Вейслин, вид которого оставлял желать лучшего. Джеймс дежурил до утра и не спал. На стол было подано два прибора. Вкусный запах пищи вызвал прилив аппетита…

— Ну как он? — спросил Сальватор, имея в виду вчерашнего пострадавшего.

— Безнадежен… Хотя пока тянет. Но долго ли? Желаете взглянуть?

Сальватор утвердительно кивнул:

— Да, сейчас же.

— Я подготовил досье на пациента. Заканчивается расшифровка генного кода.

Только он, Сандро, и профессор Сальватор знали точный смысл этой фразы, означавшей полную информацию о пациенте: кто, чем занимается, склонности, связи, интеллектуальные возможности, все лабораторные данные, генотип и возможность на его основе биологической совместимости с фрагментами долей мозга дельфинов, уже длительное время хранящихся в специальной лаборатории. Надо сказать, что эта работа проводилась в течение последнего года регулярно, но пациента с полной биосовместимостью тканей не было… Может быть, именно отсутствие этой совместимости и давало повод для некоторых сомнений, хотя в глубине души Сальватор был убежден в успехе подобной операции…

Они прошли в операционный блок № 1. Пострадавший так и не приходил в сознание. Приборы, следившие за состоянием больного, давали информацию о постепенном угасании жизни. Взгляд Сальватора остановился на лице умирающего… Он вздрогнул, рассмотрев его, — как две капли воды оно было похоже на приснившееся.

— Спаси меня… — пронеслось где-то в глубине памяти доктора. — Сон какой-то странный… Остается только дождаться, совпадет ли генотип, что само по себе маловероятно, хотя я и жду этого уже столько времени, — подумал профессор.

Джеймс дал указание медсестре, и они пошли в лабораторию биологической совместимости.

— Кларес, у вас готов код прооперированного пациента М.?

— Одну минуту, доктор, — лаборант что-то дописывала в журнале, — пожалуйста, генетический шифр больного М. Идет полное совпадение кода человека и седьмого варианта мозга дельфина.

У Сальватора внутри что-то заныло. Столько времени бесплодных поисков и вот наконец-то!

Оба доктора восторженно переглянулись — предстояла невероятно сложная, но многообещающая но своим результатам операция.

— Джеймс, срочно досье мне на этого пациента.

Доктор Вейслин кивнул и выскочил из лаборатории. Вслед за ним вышел и сам профессор, направившийся в свой кабинет, расположенный здесь же, в операционном блоке № 1. Через несколько минут к нему уже стучался Вейслин.

— Пожалуйста профессор, взгляните, — проговорил ассистент, протягивая Сальватору досье. Де Аргенти молча взял папку…

КАРЛОС МЕНЕС, 1907 ГОДА РОЖДЕНИЯ.

Окончил военно-морское училище, звание: капитан-лейтенант. Смел, находчив, в сложной военной обстановке предпочитает наступательную тактику оборонительной…»

Сальватор вспомнил волевое лицо офицера…

«Тип высшей нервной деятельности — холерик, семейное положение — холост, родители: отец — офицер военно-морского флота, погиб при исполнении служебных обязанностей; мать — умерла после родов; особые связи — кузен отца Фернандо Анис — член парламента. Травма получена во время военных маневров флота. Лабораторные данные:, группа крови A(II), резус-фактор (+). биохимические показатели в пределах нормы, генотип — полное совпадение по седьмому варианту генотипа мозга дельфина с шифром «2СВН 777».

Лоб Сальватора покрылся испариной от волнения. Он положил папку на стол, и, достав платок, протер глаза и лоб. Такого напряжения он уже давно не испытывал — что-то подобное он ощущал в тот момент, когда они втроем искали пропавшего в океане Ихтиандра… Профессор встал и заходил по кабинету.

— Единственный минус здесь — дядя, член парламента, — произнес Джеймс, — в остальном это идеальный вариант для нашей работы.

Вейслин посмотрел на де Аргенти. Сальватор остановился у окна и некоторое время что-то внимательно изучал на улице. Казалось, что изучал… На самом деле Сальватор напряженно думал — и об этом знал его ассистент, изучивший профессора за время совместной работы. Он не ошибался — в следующее мгновение Сальватор проговорил:

— Я уже однажды имел дело с нашим правосудием, которое закончилось весьма плачевно для моей персоны и карьеры… Но вариант действительно идеальный, и его упускать нельзя.

— Скажите, профессор, а с чем был связан тот неприятный для вашей карьеры момент? — Вейслин в упор смотрел на Сальватора, и тот с трудом выдержал этот внимательный взгляд.