Влюблённые - Лина Вальх

— И какая тогда плохая?

Возможно, он и сам прекрасно знал ответ на этот вопрос. Возможно. И все же маленькая вероятность и надежда на то, что на этот раз Алан сможет его удивить, теплились в груди Уилла, как огонёк теплился на кончике его сигареты, подбираясь все ближе к мягким чувствительным пальцам.

Алан рассеянно повёл плечами и снова навалился всем весом на стол, сцепив перед собой руки.

— Мне не стоило находиться с ней рядом слишком долго. Я, — он замолчал на мгновение и отвёл от Уильяма взгляд сначала побледневших и тут же потянувшихся белой пеленой глаз, — надеялся, что она ослаблена, и это будет играть мне на руку, но… В конце концов это только напомнило, почему я от неё ушёл, изменил ей и предал.

— Ясно… Что? — Уилл поперхнулся дымом и поспешил несколько раз с силой стукнуть себя кулаком в грудь, прокашливаясь и смаргивая выступившие на глазах слезы. — Погоди секунду. Ты сказал, что ты ее обидел.

— Ну… — Алан хотел бы сделать виноватый вид, но вместо этого он походил на нашкодившего ребёнка, которого мать застала со сломанной игрушкой соседа, — да. Я немного соврал. Самую малость. Я действительно ее обидел. Никогда не приводи собственных жриц в чужой храм и не устраивай там с ними оргий, если не хочешь заработать себе геморрой на ближайшие несколько тысяч лет.

Алан резко подался вперёд и, когда Уилл отнял сигарету ото рта, выхватил ее, тут же затянувшись. Уильям смог только молча вскинуть брови, тяжело вздохнуть, мысленно вопрошая когда эти мучения прекратятся, и вытащить из пачки на столе новую набитую табаком трубочку. Уилл крутил ее в руках, нервно постукивал кончиком по столу и смотрел, как Алан с безмятежным видом докуривает, выпуская в воздух идеальные колечки, как герой мультфильма или видеоигры.

Впрочем, ожидать чего-то другого от Маккензи не приходилось. Он даже курил всегда идеально.

— Спасибо за предупреждение. — Уилл нервно щёлкнул зажигалкой и зашипел: пламя обожгло кончик пальца. Он тут же бросил ее на стол и затряс рукой, обиженно косясь на Алана. — Боюсь, мне уже поздно переживать за свою пятую точку. Только ответь мне на один вопрос: в какой из возможных реальностей этого мира ты решил, что вот именно это будет хорошей идеей? Как ты вообще смог прийти к мысли, что она будет рада смотреть, как ты развлекаешься с другими, даже не пригласив ее? К тому же в ее же храме. Я понимаю, почему она тебя кинула. Но не понимаю, почему этого все еще не сделал я.

— Потому что ты стоишь на более низкой ступени эволюции, а я слишком хороший любовник, и второго такого же ты в этой вселенной не найдёшь, — самодовольно скалясь, протянул Алан и тут же в примирительном жесте вскинул руки под усталым взглядом Уилла. — Ладно, шучу. Я был молод и глуп, Уилл. Я заглянул в пару реальностей, посчитал все возможные исходы и… выбрал тот самый вариант, на который не обратил внимание. Выучил все билеты кроме одного, и именно он мне достался на экзамене. Очень жизненно неправда ли?

— Зачем ты это сделал?

Самоуверенность на мгновение схлынула с лица Алана, и Уилл успел рассмотреть на нем… пристыженность? Нет, это было слишком сильным словом для того, кто был Маккензи. Алан никогда не испытывал подобных эмоций, и вряд ли сейчас что-то изменилось. Нет, кажется, это зрение подводило Уильяма, но как бы он ни моргал, как бы не вглядывался в лицо Алана — он продолжал видеть на нем застывшие в безжизненном античном мраморе испуг от потери и вину.

— Она сводила меня с ума. Я испугался. Уйти — показалось мне самым простым вариантом. Глупо? Возможно. — Алан вздохнул и, бросив сигарету на пол, наощупь вдавил ее носком. — Теперь я понимаю, что предал ее после всего, что она для меня сделала. После того, как она… — он осёкся, выдавливая из себя следующие слова через силу, нехотя и настолько тихо, что Уиллу пришлось прислушаться: — спасла меня и дала жизнь. Но вот я здесь! — Алан взмахнул руками, обведя камеру для свиданий. — Снова сбежал. На этот раз в тюрьму. В первый раз на кладбище я думал, мне показалось. После стольких лет было бы наивно полагать, что я сразу замечу ее влияние. Потом я решил проверить снова, но все пошло немного… не так, как я планировал. Впрочем, было бы глупо отрицать возможность побочного влияния на окружающих и их поведение. Как там молодой Куэрво?

— Прекрасно, — натянуто улыбнувшись, процедил Уилл. — Лежит в гипсе. Больница благодаря тебе обогатится на круглую сумму — процедуры уже вышли за рамки даже его страховки.

Алан хотел было сказать что-то еще, но вместо этого уголки его губ дёрнулись в горькой усмешке, и он поспешил отвернуться и рассматривать часы над входными дверьми. Его слова не сцеплялись в единую картину, маленькие паззлы не вставали на свои места, и Уильям насильно вдавливал их пальцами сознания, заполняя сюжетные дыры истории Алана. Ему должно было стать спокойней, он должен был почувствовать облегчение, услышав, наконец, истоки своих мучений, но вместо этого… он ощутил лишь гложущее как собака кости разочарование.

Слова застряли в горле, а когда Уилл попытался выкашлять их, вместо них на ладонь упали жирные кровавые капли, которые он тут же поспешил спрятать, сжав кулак. Руки чесались: свежее тату напоминало о себе каждую секунду рядом с Аланом, пульсируя очертаниями его почерка, выведшего на коже «I’m fuckin done»16, старое же, на правой руке, казалось ему сейчас тюремной решёткой, за которой он пытался спрятать себя, свои проблемы, и своё прошлое.

— Ты столько лет гонялся за ней, — Уилл сглотнул, — заставлял меня ее искать…

— Ты и сам был не против на минуточку, — вскинув палец, заметил Алан.

— Да без разницы. Факт в том, что когда ты наконец получил то, чего хотел, ты… — Уилл растерялся, не понимая, какие слова будут звучать сейчас менее обидно и за что ему потом придётся меньше извиняться, и спустя три рассеянных подёргивания плечами продолжил: — повёл себя как последний трус и сбежал. Как ты сам это назвал.

— За последние минуты я решил, что тактическое отступление будет более верным определением, — хохотнул Маккензи.

— Тактически отступил в тюрьму, чтобы что?.. — с несдержанным раздражением выплюнул Уилл.

Алан ответил не сразу. Он молчал несколько долгих секунд, разглядывал сцепленные перед собой в замок руки,