У удачи два лица - Дарья Кузнецова

Мои размышления прервал лёгкий стук в дверь, и на моё «войдите» внутрь заглянул Кай.

— Тебе тоже не спится? — полюбопытствовала я. Обнаружив, что я не сплю, и даже пока не собираюсь, мужчина вошёл внутрь, подошёл и опустился рядом со мной на корточки, при этом одной рукой не то приобняв мои колени, не то просто уцепившись за них для устойчивости. — Или ты зашёл пожелать мне спокойной ночи? — уточнила, пятернёй убирая волосы с его лба.

— Честно говоря, да, не спится. И, более того, совершенно не сидится на месте, так что я хотел предложить прогуляться. Вернее, мне не даёт покоя возможность взлететь; но, во-первых, с ночным зрением у меня всё плохо, а, во-вторых, надо хоть немного привыкнуть к наличию сразу двух рук. А то забуду одним крылом махать, — насмешливо хмыкнул он.

— Пойдём, — быстро согласилась я, внутренне восхищаясь его выдержкой и силой воли. Казалось бы, навсегда лишиться возможности подняться в небо, потом через столько лет внезапно её обрести… и удержаться от попытки сразу же испытать утраченное наслаждение. Я бы точно не смогла! Даже несмотря на то, что умом тоже понимала: не стоит пока рисковать, потому что полёт — дело тонкое, а Кай по-прежнему, забывшись, продолжал по старой привычке действовать одной рукой, левую пряча за спину. Перед тем, как вернуться в небо, надо уверенно встать на земле.

Дом спал. Оборотни вообще предпочитали ложиться и вставать рано, а сегодняшние события только на первый взгляд произошли очень быстро. За это время на Боровицу опустилась глубокая ночь, и главный дом, как бесхитростно называли это место аборигены, исключением не был. Мы тихонько, чтобы никого не разбудить, прокрались по тёмным пустым коридорам, подсвеченным разбросанными по полу тусклыми огоньками, реагирующими на движение.

Подобным образом, насколько я знала со слов медведицы, освещались в основном не жилые дома, а улицы. Те оборотни, которым ночь была матерью родной, и которые прекрасно видели в темноте, не приняли бы более яркого освещения, неприятного чувствительным глазам, а все остальные просто без особой надобности не выходили из дома в тёмное время суток. А при наличии оной такие вот крошечные огоньки вполне позволяли найти дорогу и не снести в процессе поиска какое-нибудь дерево.

Мы с Рассветой, хоть и болтались вечерами по улицам, но возвращались обычно в сумерках, так что этот выход в ночную Боровицу был для меня первым. И, выйдя, я восхищённо ахнула, оглядываясь по сторонам.

— Ты чего? — вполголоса поинтересовался ведущий меня за руку мужчина.

— Красиво, — шёпотом ответила я. — Как будто висишь посреди звёздного неба.

Просторная поляна перед главным домом была усеяна редким ковром светящихся огоньков. Особой практической пользы от такого освещения я не видела, — хотя, может быть, глаза ещё недостаточно привыкли к темноте, — но это было потрясающе красиво. Даже странно: такая красота есть, а желающих полюбоваться ей не видно.

— Красиво, — эхом откликнулся мужчина. — Я давно сюда не выходил.

— Почему?

— Слишком похоже на небо, — кажется, он пожал плечами.

— Да уж, так и подмывает взлететь, — нервно хмыкнула я. Меня подмывало, а каково было сейчас ему — мне было даже страшно представить. — Мы с тобой обязательно здесь полетаем! — я крепко сжала его ладонь. Кай тихо выразительно хмыкнул, кажется, оценив обещание, а потом вдруг опустился на корточки и выпрямился уже со мной в охапке, крепко придерживая чуть выше коленей, фактически усадив меня к себе на плечо. Я охнула от неожиданности и попыталась найти точку опоры в пространстве.

— Не дёргайся, не уроню, — насмешливо хмыкнул мужчина, после чего задумчиво добавил. — Если дёргаться не будешь, — я тут же послушно замерла, доверившись и попытавшись расслабиться.

Ощущение было очень странное. С одной стороны, я понимала, что вишу в воздухе не просто так, да и не то чтобы очень высоко. И, честно говоря, не совсем вишу. Но с высоты роста мужчины вид всё равно отличался, а отсутствие опоры под ногами создавало иллюзию полёта.

Оказывается, для этого совсем не обязательно иметь крылья.

Небо вокруг вдруг пришло в движение. Я, погружённая в созерцание и к этому времени полностью дезориентированная в пространстве, от неожиданности испуганно завизжала. Правда, мгновение спустя, когда Кай легко подхватил меня на руки, осеклась. Кажется, мужчина решил перехватить меня поудобнее, и именно для этого слегка подбросил.

— Какая ты громкая, — насмешливо проговорил мужчина.

— Я знаю, — смущённо хмыкнула я. — А вообще-то предупреждать надо, если не нравятся всякие непроизвольные реакции, — проворчала, обхватывая его за плечи обеими руками.

— Кто сказал, что они мне не нравятся? — иронично возразил он. — Я просто поделился наблюдением. Не бойся, не уроню. Никогда.

— Да я не боюсь, я от неожиданности, — возразила я. — Показалось, что небо перевернулось. А вообще — удивительный обман зрения; вроде бы знаешь, что почти стоишь на земле, а ощущение всё равно такое, как будто летишь. Даже не летишь, — паришь!

— Отец очень любил это место, — спокойно пояснил Кай. — Часто нас с Иваром сюда таскал, когда мы совсем маленькие были. Брату не особенно нравилось, а для меня это был лучший стимул поскорее встать на крыло.

— А что случилось с твоими родителями? — полюбопытствовала я. И тут же поспешила добавить. — Если тебе неприятна эта тема, давай лучше о другом.

— Приятного мало, но это очень давно было, уже не больно вспоминать. Немного обидно, да; даже, скорее, уже досадно, — ответил он. — Была эпидемия красной лихорадки, нас с братом спасли, а их — не успели. Дети, они крепче держатся за жизнь, хотя и более уязвимы, а плетущие, увы, не всемогущи и, самое главное, не всесильны.

— Сочувствую, — тихо пробормотала я. Никогда не умела подбирать правильные слова для утешения, поэтому предпочла просто перевести тему. Тем более, повод для этого нашёлся более чем достойный. — А куда мы идём? — растерянно огляделась я. Двигались мы совсем даже не к выходу из главного дома, а вкруг этого немаленького здания.

— Тут недалеко, — невозмутимо откликнулся Кай. — Хочу показать тебе ещё одно любимое место в городе из тех, что хороши именно ночью.

— А поставить меня на ноги ты не хочешь? — осторожно уточнила я. Не то чтобы мне было неприятно путешествовать на руках мужчины, но вдруг он устанет? Может, ему пока вообще нельзя тяжести таскать?

— Нет, не хочу, — точно так же невозмутимо ответил он. — Вдруг ты споткнёшься и упадёшь?

Я возмущённо фыркнула, а потом мы свернули за угол, и у меня снова перехватило дыхание от восторга.