Ненастоящая семья - Мария Манич

Эта мысль успевает только на секунду появиться в голове, как её сменяет другая. Боже, как они вовремя тут оказались! Я им очень рада.

Только улыбнуться совсем не получается.

— Рома, — теперь уже настала моя очередь начать хлюпать носом. Морщусь как ребёнок, собирающийся выдать новую порцию крика и слёз. Плотно сжимаю губы. Не хочу ещё больше пугать Зою.

— Знакомых встретила, Ленок? Давай обними меня, перестань быть такой строптивой козой.

Я слабо трепыхаюсь в цепких клешнях обезумевшего Жорика. И безмолвно прошу о помощи. Какой стыд, меня лапают на глазах у парня моей мечты. Он же не думает, что мне это нравится? Он же видел нас вместе в «Лофте», вдруг подумает чего… Что я специально. Назло ему сюда приехала.

Страшно становится.

— Подержи принцессу, — говорит Дроздов, не спуская с нашей сцепленной парочки внимательного взгляда.

Да он просто в бешенстве! Челюсти сжаты, на виске вздулась вена, а глаза мечут молнии. Никогда его таким не видела! И меня неожиданно такой его образ очень привлекает. Агрессивный самец, совсем не джентльмен.

Рома передаёт Зою своему опешившему брату. Лекс, скорее всего, детей видел только в кино, потому что держит её странно. На вытянутых руках. Дочь изучает его в ответ, и её лицо опять кривится. Младший Дроздов ей совсем не нравится. Не вызывает доверия.

— Может, всё-таки лучше я втащу? — неуверенно бубнит Лекс. — У меня опыта больше.

— Нет. К матери идите. Мы следом.

— Понял-принял. Малая, ты как? Давай только вот без этого… — причитает младший Дроздов и, развернувшись, стремительно идёт в сторону небольшого дачного домика, окружённого невысоким забором. — Ма-а-а-ам! Помоги.

Убедившись, что Зоя в безопасности и этот обдолбанный псих ей ничего не сделает, начинаю вырваться активнее. Впиваюсь ногтями в руку Потапову и с силой давлю.

Только больше ничего сделать не успеваю. Справа от меня в движение приходит Рома. Рывком подлетает к нам и выдёргивает меня из ослабевшей хватки Жорика. Тот мешком падает на землю, приземляясь задницей на гравий, держась за лицо ладонями. По его подбородку стекает тонкая струйка крови.

— Сука. Ты мне нос сломал. Иди сюда! — причитает Потапов, визжа как девчонка.

Пытается подняться, но ничего не выходит, и он начинает кататься по земле, зовя мамочку. Боже, что за тип?

— Сиди, — рявкает на него Дроздов и поворачивается ко мне.

Его глаза, мечущие молнии, ощупывают меня от макушки до пят. Втягиваю голову в плечи и инстинктивно отступаю.

— Рома…

— Цела?

— Д-да, — произношу, стуча зубами. — В порядке.

Только сейчас понимаю, насколько сильно испугалась. За себя и Зою. Бросаю брезгливый взгляд на валяющегося и поскуливающего Потапова, и меня передёргивает от отвращения. Эта часть дачного поселка не слишком обжита. Много заросших и неухоженных домов. Видимо, пустующих. Чуть дальше поле с козами, как раз туда мы шли. Он мог сделать с нами всё что угодно.

Дёргаюсь и подпрыгиваю на месте, когда на мои плечи опускаются чужие руки. Рома растирает некрасивые красные пятна, оставленные Жориком и прижимает меня к себе.

— Тш-ш. Это я. Всё хорошо, — сипит мне в макушку, обнимая и покачивая из стороны в сторону.

Успокаивает. Себя и меня. И, несмотря на всю ситуацию, вдруг приходит осознание: я в безопасности. Рядом с ним я дома. Я люблю его. Вот так просто.

— Зоя?

— С моей матерью. Я уже слышу, как она смеётся, пойдем к ним?

— Ладно.

Но мы оба не двигаемся. Застыли рядом. Рома гладит мою спину и несколько раз целует волосы. Ласково и нежно. Моё сердце стучит в припадке, готовое проломить грудную клетку.

Стою какое-то время, опустив руки вдоль тела, а потом словно отмираю. Обнимаю Дроздова в ответ, кладу голову ему на грудь, слушая мерные удары чужого сердца и выдыхаю. Слёзы, не переставая, катятся по щекам, не могу их контролировать. Просто пытаюсь подавить всхлипы, чтобы Рома не подумал, будто я какая-то истеричка и плакса.

— Ты… вы… как ты тут? — нормально сформулировать мысль не получается.

— Дачу купили, вот обживаем. Мать давно хотела.

— А-а-а. Понятно.

— А вы? Тоже дача? Что этот тип рядом с тобой забыл?

Он меня ревнует? Мой агрессивный джентльмен. Губы трогает легкая улыбка. Приподняв голову, смотрю на серьёзного Рому снизу вверх.

— В гости приехали. Мы не одни. С родителями. Надо их оттуда забрать. Боже, как объяснить-то всё тёте Гале?

— Предоставь это мне. Одна ты туда не пойдешь. Эй, поднимайся давай.

Мы быстро заглядываем на участок Дроздовых. Убедившись, что Зоя в порядке и уже успела сделать из Лекса скаковую лошадку, выдвигаемся к дому Потаповых.

Жора идёт впереди, скуля и шмыгая носом, весь его позёрский льняной костюм — в таких олигархи обычно катаются на яхтах — испачкан в грязи и пыли. Его нос издает странные булькающие звуки, а рот извергает на наши головы проклятья. Которые, впрочем, быстро прекращаются, когда Рома отвешивает ему ощутимый подзатыльник.

Мой герой крепко обнимает меня за плечи, не отпуская ни на секунду, а я жмусь к нему. Благодарная и влюблённая. Даже образ Филатовой сейчас померк и почти исчез из моих мыслей.

Просто я чувствую: ему не всё равно на меня. Он тоже переживал. Его буквально трясло от злости, когда он увидел, как Потапов трогает меня. Больше у Дроздова не получится быть безразличным. Я в этом уверена.

— Господи боже! Жорочка! Что стряслось? — всплёскивает руками Галина, завидев своего сыночка. Тут же бросается к нему, отнимая руки от лица.

— Кто так тебя? Мы сейчас полицию вызовем, — грохочет отец Потапова. — У нас связи. Протискиваюсь мимо друзей семьи и оглядываюсь.

Родителей нигде не видно. Наверное, в дом зашли. А то папа сейчас бы выступил, быстро расставив всё на свои места.

Жора молчит, надсадно дыша и через плечо бросает на Дроздова опасливые взгляды. Рома расположился на садовых качелях, где ещё недавно сидели мы Зоей, и непринужденно раскачивается.