Черный скоморох - Сергей Шведов

Однако следует признать, что замок на Игирии был взят с гораздо меньшими потерями, чем замок на Альбакерке, во всяком случае, для самого Пигала, и все это, бесспорно, говорило о растущем опыте человека молодого по разорению чужих гнезд. С другой стороны, восторги королевы Лулу и ее подданных по случаю одержанной победы были сильно преувеличены – захват одного замка не решал исхода всей кампании. К сожалению, предостережений мудрого человека никто слушать не стал, и князь Тимерийский тут же был назван королевой Лулу Освободителем, к полному восторгу собравшейся публики. Но были среди собравшихся и трезвые головы, которые, следует это отметить, конечно, тоже проявляли энтузиазм, но энтузиазм взвешенный. Тем более когда вдруг выяснилось, что все войско ее величества состоит из небольшого числа мужей, среди коих блистали следующие лица: писаный красавец князь Тимерийский, достойнейший из мудрых Пигал Сиринский, капитан Рэм и карлик Улюм во главе своих отрядов общей численностью не более полусотни человек. Нет слов, все вышеназванные особы были весьма достойными людьми, но ведь противостояла им сила немалая в лице Кибелиуса, совсем недаром прозванного Великим и Первым Магом ближайших галактик. Среди мудрых мужей, не потерявших головы в час ликования, выделялся и статью, и благородством канцлер игирийского королевства Весулий, хлебнувший, кстати говоря, лиха при почившем Помпасе. Имеющие мозги легко могли себе представить реакцию Великого Кибелиуса на сей, бесспорно, героический акт. Игирия с Вефалией и без того уже разорены бесконечными войнами, а к Кибелиусу как-то притерпелись. Нет слов, любовь подданных к прекрасной королеве Лулу не знает границ, но в данном случае ее авантюра может привести к трагическим последствиям. Тем более что далеко не все бароны Игирии и Вефалии поддерживают свою королеву. Конечно, их поведение можно расценивать как предательство гельфийских интересов, но, к сожалению, многие влиятельные люди живут по принципу – своя рубашка ближе к телу.

Канцлер Весулий, худой мужчина средних лет, с бледным вытянутым лицом пожившего и повидавшего мир человека, и сам не ожидал, что найдет столь горячего сторонника в достойнейшем Пигале Сиринском. Оказывается, здравомыслящие люди рождаются не только под благословенными лучами Легоса и ученый магистр с далекой планеты Сирин вполне разделяет опасения игирийского канцлера. Были, правда, сомнения относительно искренности пришельца, но с помощью старой Нани удалось выяснить, что инопланетянину доверять можно.

Праздничный обед затянулся до поздней ночи не без помощи вошедшего в раж князя-освободителя. У Весулия с Пигалом была возможность обнюхать друг друга без особой спешки и сделать на основе пристального изучения свои выводы. Говорили, как водится, о погоде, о видах на урожай, о поборах, которыми обложил гельфийцев Великий Кибелиус. При этом всплыл интересный факт: поборы были даже несколько ниже тех, которыми облагодетельствовала свой народ прекрасная Лулу, и много ниже тех, которые драли самовластные гельфийские бароны. Разумеется, жить под гнетом инопланетных монстров ужасно и унизительно, но досточтимый Весулий ждал поначалу много худшего. Помпас, между нами, был свинья свиньей, но в государственные дела не лез, передоверив все игирийскому канцлеру, и только и делал, что спал, жрал да горланил песни со своими волосатыми ресками. Конечно, были со стороны ресков разные непотребства в отношении населения, но все-таки с ними удавалось находить общий язык.

Достойнейший Пигал согласился с досточтимым Весулием, что власть – штука тонкая и неоднозначная. Иной раз действительно призадумаешься, где найдешь, а где потеряешь. Одно магистр может сказать канцлеру совершенно ответственно: этот князь-освободитель такой фрукт, что по сравнению с ним Великий Кибелиус просто ягненок. От такой характеристики признанного Героя, да еще услышанной из уст ближайшего сподвижника, досточтимый Весулий едва не потерял присущее ему от природы благородное спокойствие.

– Не может быть! – пропел он треснувшим от изумления тенором, чем привлек внимание пирующих и едва не навлек на себя немилость Лулу, которая как раз в этот момент готовилась прильнуть к устам сиятельного.

– Может,– со значением, но шепотом произнес Пигал, призывая тем самым собеседника к осторожности.

Прекрасная Лулу и сиятельный Андрей соединили наконец уста в длительном поцелуе и тем самым отвлекли на себя внимание умиленных сим зрелищем подданных.

– Я приставлен к князю очень значительными личностями,– достойнейший Пигал указал при этом на потолок замка Араке, но, разумеется, канцлер Весулий его понял,– дабы воспрепятствовать его негативному влиянию на ход развития Вселенной.

Сказано было красиво и значительно, хотя и несколько витиевато. Быть может, именно поэтому Весулий не совсем уяснил суть. Пришлось объяснить ему по-простому, кто же он такой, этот Чернопалый князь. Досточтимого канцлера едва удар не хватил от Пигаловых откровений. Одно дело – авантюра молодых и глупых влюбленных, которую как-то можно было бы уладить, спровадив их обратно и ублажив рассерженного Кибелиуса, и совсем другое, когда у трона гельфийских королей появляется немыслимое чудовище с откровенно безумными целями.

Пигал успел осушить довольно вместительный кубок игирийского вина, пока наконец Весулий пришел в себя и обрел способность мыслить разумно и конструктивно.

– Но что этот э... человек ищет в наших краях?

– Есть мнение, что этот э... субъект ищет дорогу гельфов, чтобы прорваться в Черную плазму.

– Зачем? – тупо удивился Весулий.

– Ну, кто может понять, а тем более объяснить психологию и потребности монстра.– Достойнейший магистр улыбнулся.

– Но это же ужасно! – Весулий никак не мог смириться с той пропастью, которую вдруг разверз у его ног невзрачный с виду чужак.– Почему его не устранили сразу?

Пигал не стал распространяться по поводу своей невольной вины, которая явилась следствием преступного добросердия, а просто вздохнул, глядя прямо в глава собеседника:

– Вы знаете, как убить Сагкха, досточтимый?

– Мне ли, ничтожному потомку великих гельфов, не знать, что такое Сагкх! – Весулий даже руками всплеснул, чем опять привлек всеобщее внимание и заслужил укоризненный взгляд королевы.

– Почему бы нам ни подышать свежим воздухом, досточтимый,– предложил Пигал.– Запах цветов возвращает мне молодость.

Весулий не стал возражать – откровения магистра повергли его в ужас. И будет лучше, если испуга игирийского канцлера не увидят окружающие, иначе это даст повод к сплетням, а то и к подозрениям в заговоре. Во всей Вселенной не найдется сплетников, равных по чудовищности фантазий гельфийским, способным из макового зерна вырастить развесистую клюкву.

Могущественная цивилизация гельфов, равной которой не было и нет во Вселенной, опалила свои крылья о Черную плазму. О событиях тех страшных дней свидетельств сохранилось немного, но и этого было достаточно, чтобы поселить в душах потомков гельфов вечный ужас перед Сагкхами. Только чудо спасло тогда Вселенную от полного уничтожения. Открытая древними гельфами по неосторожности и непомерному самомнению дверь захлопнулась, оставив надежду, что она никогда не будет открыта вновь. И вот, оказывается, нашелся то ли безумец, то ли монстр, который решил в одиночку повторить сумасбродный поступок гельфов.

Лоб Весулия покрылся потом, и это несмотря на ветерок, подувший как нельзя кстати с чудеснейшего по красоте озера. Пигал, проведший последние дни преимущественно в подземельях, с удовольствием любовался открывшимся пейзажем. Игирия нравилась магистру, а окружающий ландшафт напоминал ему родную планету, покинутую в недобрый час не по своей воле. Кто бы мог подумать, что за пределами Светлого круга встречаются подобные жемчужины, где синие море спорит у горизонта с зеленью трав, а роскошное дневное светило ласкает верхушки деревьев, пытаясь пробиться сквозь их развесистые кроны к звонким ручьям и родникам, дабы утолить свою вечную жажду. Пигала картина умилила до глубины души. Надо сказать, что и создания рук человеческих были под стать природе. Уютный городок, раскинувшийся у подножия холма, на котором был расположен замок Араке, бесспорно, радовал глаза. Аккуратные улочки, застроенные столь же аккуратными домиками под черепичной крышей,– все это так напоминало родную сторону, что не могло не растрогать сердце магистра. Если бы у него спросили в эту минуту, какую планету он бы выбрал местом своего проживания, кроме Сирина, то он непременно назвал бы Игирию, особенно если рядом была бы прекрасная Лулу. Достойнейший магистр настолько увлекся красотами игирийской природы, что не сразу обратил внимание на горячо заговорившего Весулия.

– Это невозможно, абсолютно невозможно!

Пигал уловил только окончание фразы, но и этого было достаточно, чтобы возразить: