Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

— А я как соскучилась, ты не представляешь! У меня всё отлично. Везде. И на работе, и вообще. Как ты? Как папа?

Я с оживлением и тёплой, тихой грустью слушала маму. Она рассказывала про работу, что ей доверили целое отделение, и теперь у неё стало ещё меньше свободного времени. Про свою лучшую подругу Нину Павловну и её несносного сынка Витьку, который всё никак не мог определиться, кем он хочет быть, когда вырастет. А ведь ему уже двадцать шесть. Про папу говорила мало. Лишь то, что он весь в работе и видятся они по вечерам, в лучшем случае. Но это означало, что и у него тоже всё хорошо и стабильно. Весь в работе — спасает жизни.

— Как твой роман, Сашенька? Работа идёт?

— Идёт, мамочка, — рассмеялась я. — Я полна энтузиазма, да и обратная связь пошла. Как допишу, обязательно дам тебе почитать. Надеюсь, оценишь.

— А на личном фронте как? — мамин голос стал хитрым, словно она и правда что-то знала. Я и не стала скрывать от неё, хотелось делиться со всеми своим счастьем.

— Я встречаюсь с мальчиком, мам.

— Хороший мальчик? Чем занимается?

— Хороший, — я смущённо наматывала прядь волос на палец. — Зовут Богдан, ему двадцать один. Он музыкант, у них с ребятами своя группа, достаточно известная в определенных кругах.

— Нашла себе парня из богемы, — рассмеялась мама. — Не обижает тебя?

— Я теперь сама кого хочешь обижу…ты же знаешь!

— Знаю, — я слышу по голосу, что мама улыбается, и даже вижу её мягкую, добрую улыбку. — Знаешь, Сашка, я хочу с ним познакомиться. Очень интересно, кто же завоевал сердце моей малышки.

— Почему нет, — я пожала плечами, — я бы тоже хотела познакомить вас с Богданом. Но вот только…

Я неуверенно замялась. Отец явно будет против наших отношений, хоть мне и в принципе плевать на это. Я знаю, едва он увидит Богдана, так тут же навешает на него определённые ярлыки: фрик и неформал, опасный элемент социума, девиант. Вычеркнет его, а вместе с ним и меня из своей жизни.

— Отцу пока знать об этом необязательно, — правильно истолковала мама мою заминку. — Можно будет как-нибудь прогуляться, пока из Питера не ушло лето. В неофициальной обстановке, так сказать.

— Отличная идея! — я тут же воспрянула духом. — Так как ты теперь у нас супер занятая дама, как будет свободное время — звони, мы сразу же организуемся.

— Договорились! Ладно, дочь, я побежала работать. Люблю тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И я тебя люблю, мам.

Положив замолчавший телефон на стол, я ласково погладила старенький экран, словно это была мамина рука. Радует, что она смогла переступить через мой побег год назад и у нас с ней восстановились нормальные отношения. Всё-таки все девятнадцать лет я находилась под тёплым родительским крылом, и что бы ни произошло между нами, я очень скучала. И, конечно, я не теряла надежды навести мосты перемирия и с отцом, но на это потребуется гораздо больше усилий и времени как с его, так и с моей стороны.

Пока я разговаривала с мамой, мне на почту прилетело ответное письмо от редакции. В нетерпении щёлкнув по входящему, я почувствовала, как волоски на руках приподнялись от нахлынувшего возбуждения.

«Добрый день, Александра!

Вы крайне удивили выбором темы, совсем нетипичной для нашего издания. Но в Вашей статье чувствуется такой полёт мысли, такая страсть и тонкий профессионализм, что она не смогла оставить меня равнодушной, статью запустим в ближайший номер. Вы приятно удивили редакцию, и, думаю, у меня есть к Вам деловое предложение. Гонорар скинем в скором времени.

С уважением, Анна Геннадьевна, редактор журнала «Голос Города»».

Я снова и снова перечитывала письмо, не веря в то, что это реально произошло. Меня заметили и оценили! Неужели этот день настал?

Подорвавшись со стула, я сунула ноги в любимые тапки-единороги и полетела в соседнюю квартиру. Мне срочно хотелось рассказать о своём триумфе хоть кому-нибудь.

Дверь мне открыла лохматая Юлька, сонно потирающая глаза. Без привычного яркого макияжа девушка смотрелась до удивления трогательной и уязвимой.

— Привет, — она широко зевнула, прикрывая рот ладонью. — Ты чего такая взъерошенная? Что-то случилось?

— Случилось!

— Тогда проходи.

Она отошла вглубь квартиры, протяжно зевая и сладко потягиваясь всем длинным, худым телом.

Пройдя на их кухню, я залезла на облюбованный низкий подоконник.

— На следующей неделе выйдет статья про вашу группу! — выдала я и замерла в ожидании её реакции.

Юлька в это время наливала кипяток в кружку, и после моих слов зависла, едва не разлив воду мимо.

— Что ты сказала? — переспросила девушка, поворачиваясь ко мне.

— На следующей неделе выйдет статья про вашу группу, — терпеливо повторила я и рассмеялась. — Представляешь? Редактор разрешил мне написать статью на свободную тему, ну и мой выбор был очевиден. Круто, да?

— Круто? Да это супер новость! Это же прикинь, какая реклама группе? Ребята будут в шоке.

— Надеюсь.

Девушка поставила возле меня кружку с зелёным чаем и села напротив, распространяя густой аромат свежесваренного, чёрного кофе по всей кухне.

— Знаешь, я хотела тебя поблагодарить, — она отпила из кружки и с наслаждением зажмурилась. — Бу в последнее время стал такой расслабленный и больше погружен в процесс именно создания музыки, а не её презентации. И всё это не без твоей помощи.

— Как ты его назвала? Бу?

— Только ему не говори, что я тебе это сказала, — поморщилась Юля. — Его почему-то это очень сильно бесит, хотя в детстве он сам себя так называл.

Я задумчиво уставилась на Юлю.

— А сколько у вас с ним разница?

— Двадцать две минуты. Я старше.

— Чего? — удивилась я. — Вы близнецы?

— Двойняшки, — Юля улыбнулась. — Ты разве не знала?

— Вы не очень-то похожи, если честно. Только глаза. И скулы, возможно.

Она молча взяла со стола телефон, что-то недолго там поискала и затем передала его мне. Я с удивлением и жадностью вглядывалась в цветной снимок. На нём были запечатлены мальчик и девочка возле пышнолапой, нарядной ёлки. Они крепко держали друг друга за руки и лица их были практически одинаковыми. Глаза, губы, нос, брови — всё словно срисовано под копирку, только мальчишка был немного выше ростом.

— Это нам по пять лет, — объяснила девушка, забирая телефон. — Ну что, всё ещё не похожи?

— Забираю свои слова назад, — пробормотала я. — Юль, а каким он был в детстве?

— Таким же вредным эгоистом, как и сейчас, — рассмеялась Юля. — Но честным до невозможности. Даже если знал, что ему крупно влетит, Богдан всегда признавался. А ещё, мы с ним ругались постоянно, просто не на жизнь, а насмерть.

— И кто побеждал в этих кровавых бойнях? — хихикнула я.

— Чаще всего была ничья. У Богдана очень крепкие ноги, а я пускала в ход зубы и ногти. Мы воевали лет до тринадцати, а потом поняли, что это ни к чему не приведёт. Теперь вот живём душа в душу с периодическими ссорами для сохранения тонуса.

— Это здорово, — протянула я, беря в руки стакан с остывшим напитком. — У меня нет ни брата, ни сестры, даже двоюродных. А всегда так хотелось иметь родную душу рядом.

— Братья — это исчадия ада, поверь мне, — рассмеялась девушка. — Хоть я и люблю этого засранца, но крови он попил немало. Зато всегда защищал меня, даже если я нарывалась первой.

— Хочешь сказать, что мне нужно к чему-то готовиться?

— Тебе — нет, — покачала она головой. — Я смотрю, как он над тобой трясётся, и не перестаю удивляться, что мой брат вообще способен на такое. Он готов пылинки с тебя сдувать, лишь бы ты улыбалась.

По лицу растеклась смущённая, но совершенно довольная улыбка. Вот оно как, значит. Пылинки сдувать. Приятно, чёрт возьми!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Из коридора послышалась визгливая трель звонка, обрывая старшую Белинскую на полуслове.