Смерть под парусом - Чарльз Сноу

— И всё-таки ты должна была мне сказать, — повторил Филипп.

— Собственно, не о чём и рассказывать, — стояла на своём Тони. — Ницца — весёлый город, много солнца, тепла, и мне просто захотелось с кем-нибудь пофлиртовать, а Роджер тут как раз и подвернулся, вот и всё. Через несколько месяцев он мне надоел. Он был влюблён в меня по уши, но я его бросила.

Голос Филиппа потеплел.

— Ну ладно, не будем больше об этом, — произнёс он.

— Ты прелесть! — воскликнула Тони. — Я просто не могла больше молчать, я чуть с ума не сошла. Ведь эта паршивая полицейская свора так или иначе всё разнюхает и начнёт приставать, зачем да почему: почему, например, я утаила, что знала Роджера раньше. Я должна была всё тебе открыть до того, как они набросятся на меня и начнут доказывать, что убийца Роджера именно я, ибо у меня с ним был когда-то роман и я его бросила. — В её голосе зазвенели истеричные нотки.

Филипп стал успокаивать Тони:

— Никто тебя не заподозрит. И не узнают они ничего… а если и узнают, то что же такого?

— Не будь дураком, Филипп. Подозрение тут же падёт на меня, я знаю, — яростно, с ожесточением продолжала Тони. — Все будут считать меня убийцей. Ничего, кроме того, что я тебе рассказала, у нас с Роджером не было: два года назад у меня с ним был роман, но я его бросила и с тех пор ни разу не видела. Клянусь!

— Тони, милая, мне не нужны твои клятвы, — ласково уговаривал девушку Филипп. — Прошу тебя, не волнуйся, мы придумаем какой-нибудь выход. Старина Финбоу выручит нас, я уверен. Давай хоть на время выкинем из головы все эти убийства, полицейских и прочие глупости… — Больше мы не услышали ни одного связного слова.

Финбоу тихо прошептал:

— Я бы предпочёл слышать этот разговор с более близкого расстояния или не слышать вообще.

Обратно мы плыли без приключений. Финбоу сидел, задумавшись, только красный огонёк его сигареты светился в темноте. Он молчал весь путь и, лишь когда мы были почти у дома, сказал:

— Теперь я начинаю кое-что понимать.

Глава пятнадцатая

Алоиз Беррелл спускается на дно

На следующее утро после нашей поездки в Хиклинг мы с Финбоу явились к завтраку, когда пробило десять часов. Финбоу к этому времени уже успел совершить утренний моцион. Я думал застать всю компанию в сборе и ждал, что нас встретят шутками и насмешками, но, к моему удивлению, мы увидели за столом только Уильяма — закончив завтрак, он курил сигарету и читал какое-то длинное письмо — и миссис Тафтс. В течение трёх дней, прошедших с момента нашего знакомства с миссис Тафтс, я имел возможность наблюдать, как скачет настроение этой особы — она мгновенно переходила от раздражительности к вспышкам дикой ярости. И одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, что сейчас у неё именно такой приступ ярости.

— Вот вам, — шипела она, — плоды распущенности.

— Та-ак! — сказал Финбоу. — Кто же согрешил на сей раз?

— Вольно вам насмехаться, мистер Финбоу! Вы отлично знаете, о ком я говорю. — При этом она не преминула кинуть в меня недобрый взгляд. — Эта рыжая вертихвостка со своим косматым молодчиком… если бы они не блудили сегодня ночью, вовремя явились бы к столу. Мы с сержантом Берреллом вынуждены были гоняться за ними чуть ли не всю ночь, а тут без меня небось бог знает что творилось! В моё время, если кто-нибудь из девиц оставался наедине с мужчиной хотя бы на полчаса, люди могли думать всё, что угодно. Вот как у нас было!

Финбоу, усевшись за стол, как бы между прочим заметил:

— Вы себе льстите, миссис Тафтс.

Наша экономка так и закипела, но Финбоу не дал ей разойтись и бесцеремонно заявил:

— Хватит!

Но миссис Тафтс не унималась:

— Нет, я всё-таки скажу…

— Ничего вы не скажете. Ничего и никому, — оборвал её Финбоу, — вы не скажете сегодня утром. И не вздумайте трогать мисс Гилмор.

Вцепившись в деревянные подлокотники кресла, миссис Тафтс собирала силы для новой атаки, но Финбоу даже не дал ей раскрыть рта.

— Хватит! — повторил он и уткнулся в какое-то письмо, которое пришло с утренней почтой.

Дочитав письмо, он тихо произнёс своё «та-ак» и передал листок мне. Письмо было из Скотланд-ярда.

Дорогой Финбоу!

После твоего визита к нам во вторник я немедленно телеграфировал в Ниццу нашему агенту, который находится сейчас там по другому делу. Я поручил ему собрать все сведения о пребывании в Ницце доктора Миллза. Вчера вечером была получена телеграмма: «Миллз хорошо известен в кругах местной богемы. В течение десяти лет регулярно появлялся в Ницце, часто в сопровождении разных женщин. Славился щедростью и непостоянством. В течение двух месяцев его видели здесь с рыжеволосой девушкой, внешность которой совпадает с описанием мисс Гилмор. Неожиданно он покинул её. Она оставалась в Ницце и ждала его возвращения, но он не вернулся. Она запуталась в долгах и вынуждена была уехать из Ниццы».

Мисс Гилмор, судя по всему, прелюбопытная особа. Возможно, я лично займусь этим делом, если местные органы затянут расследование.

Что касается завещания, то здесь всё довольно ясно. Дядя Миллза — обладатель капитала приблизительно в девяносто тысяч фунтов стерлингов. Роджер Миллз — наследник этого капитала за вычетом пяти тысяч фунтов. В случае смерти доктора Миллза деньги переходят мисс Эвис Лоринг. Мы выяснили также финансовое положение мисс Лоринг. Её доходы — около двухсот пятидесяти фунтов в год, но она пользуется услугами самых фешенебельных магазинов и вращается в кругах общества, где средний годовой доход каждого в десять раз превышает её собственный. Вот тебе ещё одна небольшая головоломка, дружище.

В общем, этим исчерпывается информация, которую я сумел для тебя добыть. Как ты намерен её использовать? А что, решение подобных загадок по-прежнему твой конёк? Неуместный вопрос, сам знаю. Поскольку ты заинтересовался этим делом, а оно довольно запутанное, я был бы рад услышать твоё мнение на этот счёт, если мне удастся самому выехать на место. Думаю, что ты мог бы избавить меня от лишней работы, на которую у меня ушло бы недели две, а то и больше.

Я знал, что инспектор уголовной полиции Герберт Аллен — друг Финбоу, но тем не менее меня удивил дружески-фамильярный тон письма. Позднее я узнал, что вот уже много лет их связывает тесная дружба и Аллен не раз прибегал к помощи Финбоу, когда дело оказывалось особенно запутанным и сложным. Сам Финбоу рассказывал мне потом:

— Я никогда не берусь за дела, с которыми вполне может справиться молодёжь из отдела Аллена. Девяносто девять процентов совершаемых убийств — именно такого рода преступления. Но один процент всё же падает на дела довольно сложные, и мы с Алленом вдвоём справляемся с ними намного быстрее, чем его подчинённые.

Ещё раз прочитав письмо, я понял, что самое любопытное было не тон письма, а совсем иное. Значит, Тони обманывала Филиппа прошлой ночью в Хиклинге! История её взаимоотношений с Роджером совсем не походила на ту, что она сочинила! В то же время в письме содержались сведения, которые бросали тень и на Эвис. И как я ни уговаривал себя, что всё это несущественно, что в письме весьма недвусмысленно указывается на Тони как на возможную преступницу, я не мог отделаться от тревоги и понимал, что в данном случае я не в состоянии быть беспристрастным судьёй.

Я передал письмо Финбоу, который ел яичницу с таким безмятежным видом, будто получил не деловое письмо, где идёт речь о жизни и смерти людей, а послание от своей засидевшейся в девках тётушки с пространным описанием местных сплетён. А письмо между тем должно было или подтвердить его версию, или отмести её. Но моя вера в талант Финбоу была настолько велика, что я простодушно решил, что письмо ничего не убавило и не прибавило к его стройной схеме. Я был убеждён, что теперь он наверняка знает имя убийцы.

Я готов был возненавидеть Финбоу, глядя, как он спокойно жуёт бекон, тогда как двух его слов было бы достаточно, чтобы снять с моей души тяжёлый камень. И я мысленно спрашивал себя, неужели ему так трудно сказать мне: «Это не Эвис».

Когда в столовую вошла Тони, он встретил её лукавой улыбкой.

— Болотный воздух и правда действуют усыпляюще, не так ли?

Она улыбнулась чуть насмешливо и ответила ему в тон:

— Да, дядюшка Финбоу.

— Очень жаль, что мне не удалось послушать вашу беседу с сержантом Берреллом вчера ночью, — заметил он уже серьёзно. — Наверное, это помогло бы восполнить пробел в моём образовании — слаб я по части брани, всегда от этого страдал.

Миссис Тафтс фыркнула и вышла из комнаты. Тони весело рассмеялась.

— Этот святоша чуть не помер, когда увидел, как я поцеловала Филиппа в шею.