Наследие - Эль Кеннеди

– Я его уже уронил, когда выходил из ванной. Не делай вид, будто я обнажился ради тебя, – усмехается он. – Помечтай.

Гаррет хихикает. Услужливо поднимает полотенце и бросает его Логану, который спешно прикрывает свои прелести.

Мое внимание возвращается к моей девушке.

– Почему ты в номере Логана?

– Почему ты не в номере Логана? – спрашивает она в ответ. – Ты написал, что ты в номере Логана!

– У него в мини-баре было пусто, и мы переместились к Гаррету. Ты не подумала, что это странно, когда вошла сюда и никого не увидела?

– Я увидела твою куртку на кресле и услышала, что в ванной кто-то есть. Подумала, это ты. – Она сложила руки на груди, защищаясь. – Я уж точно не ожидала, что оттуда выйдет твой друг со своим дурацким членом.

– У меня не дурацкий член, – протестует Логан. – Как ты вообще сюда вошла? – Его раздраженный взгляд перемещается на Гаррета. – Как они постоянно проникают сюда?!

Гаррет сгибается от смеха.

– Мой коллега Малкольм привел сегодня вечером в клуб друга, – рассказывает нам Элли. – И оказалось, что отец этого парня владеет всеми отелями «Азур». Только не сдавайте его, но он попросил одного из коридорных дать мне копию карты-ключа Логана. – Она широко улыбается. – Мы встретились у служебного входа за кухней, и он незаметно передал его мне. Это было похоже на покупку наркотиков.

Я борюсь со смехом. Только Элли могла наслаждаться псевдопокупкой наркотиков у совершенно незнакомого человека. Вероятно, она запомнила всю встречу на случай, если однажды это понадобится ей для роли.

– Потрясающе, – говорит Логан, его голос сочится сарказмом. – Очевидно, любой, кому захочется, может просто попросить ключи от моего номера, а никто и глазом не моргнет. Кто, черт возьми, решил, что мне нельзя больше чувствовать себя в безопасности в отелях?

– Хнык, мать твою, хнык, – издевается Гаррет. – Да со мной это случается каждый месяц.

Я улыбаюсь Гаррету.

– Хвастун.

– Как бы вам ни было весело, – перебивает Элли, ее голубые глаза фокусируются на мне, – мы можем поговорить? Наедине?

– Вы, ребята, можете воспользоваться моей комнатой, – предлагает Гаррет.

Я благодарно оглядываюсь на него.

– Спасибо.

– Погодите, дайте я обуюсь, – говорил Элли, хромая через комнату на одной шпильке.

Я щурюсь.

– А почему туфля аж там?

– Потому что она швырнула ее мне в голову, – рычит Логан.

Гаррет хохочет.

– Что за ночь! – радостно говорит он.

Мгновение спустя Элли надевает вторую туфлю. Я подхватываю с кресла свою ветровку, и мы уходим в другую комнату. Я закрываю за нами дверь, затем встаю перед ней, пока она робко присаживается на край постели.

После мгновения тишины она говорит:

– Прости меня.

– Ты приехала в Джерси сказать мне это? – неловко спрашиваю я.

– Нет, не только это.

– Что еще?

– Мне очень жаль.

Я прячу улыбку. Она такая чертовски милая. Эти блестящие глаза. Ее потрясающее тело в этом коротком платье. Она действительно мой любимый человек во всем мире.

– Есть еще кое-что, – добавляет она, сложив свои изящные руки на коленях. Она делает глубокий вдох. – У меня было сорок минут в такси, чтобы продумать все, что я собиралась тебе сказать, но все заготовленные речи звучали так банально и надуманно. Я проговорила пару вслух водителю, и он сказал, что я все усложняю.

Я морщу лоб.

– Усложняешь что? Извинения?

– Нет. – Она вздыхает. – Мое предложение.

На этот раз я не могу сдержать улыбку. Она растягивается по лицу так, что сводит скулы.

– Твое предложение, – отвечаю я эхом.

Элли кивает.

– Я говорила с Серафиной, и она помогла мне понять кое-что важное. Всю свою жизнь я все планировала. Мне нравится делать все поэтапно. Это помогает фокусироваться и, полагаю, помогает мне не растеряться, когда случается что-то важное. – Она качает головой, скорее разговаривая сама с собой, чем со мной. – Но я не одна в этих отношениях. Ты со мной, и мои шаги не всегда совпадают с твоими. Мы не можем постоянно делать все по-моему.

Я подхожу и сажусь рядом.

– Нет, я был мудаком, когда говорил, что все делается по-твоему. Ты была права. Для нас это всегда было пятьдесят на пятьдесят.

– Да, но иногда так быть не должно. Иногда один из нас должен уступить другому сто процентов. – Она тянется к моей руке и переплетает свои пальцы с моими. – Я люблю тебя, Дин. Я твоя на сто процентов. И пока у нас не будет этой свадьбы, которую, я знаю, Саммер и твоя мама превратят в нечто гигантское и экстравагантное, каждый раз, когда мы с кем-то знакомимся, я хочу, представляя тебя, говорить: «Это человек, за которого я выйду замуж».

Теперь мое сердце бьется немного быстрее.

– Я хочу выйти за тебя однажды. И до этого дня я хочу быть помолвлена с тобой. – Она нервно сглатывает. – Итак. Учитывая все сказанное. Будешь ли ты, Дин Себастиан Кендрик Хейворд Ди Лаурентис, моим женихом?

Мне приходится прикусить щеку, чтобы справиться с потоком эмоций, сжавшим горло. Я пару раз сглатываю, затем подношу свободную руку к ее губам и провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– Конечно, буду. – Голос у меня такой хриплый, что я откашливаюсь, прежде чем продолжить. – Если ты хочешь.

– Всегда, – отвечает Элли, прижимаясь губами к моим пальцам. – Я всегда хочу тебя.

Затем она обнимает меня за шею, а я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая запах клубники и роз. Когда я поднимаю голову, ее губы находят мои, и в две секунды поцелуй переходит от милого к грязному. Ощущение ее языка, скользящего по моему, посылает импульс в пах.