От Гринвича до экватора - Михаил Озеров

— Что тебе?

— Я нашел камень и хочу показать его.

— Не мог, что ли, раньше прийти, — ворчал ювелир, открывая дверь.

От сонливости старика не осталось и следа, когда он увидел самоцвет. Вначале ювелир даже ничего не мог сказать и изумленно качал головой.

— Ему цены нет! — вырвалось наконец у него.

Находка произвела сенсацию: «кошачий глаз» весил свыше двух тысяч каратов!

В Шри Ланке популярна и другая история об этом самоцвете. В средние века жил-был принц. Он был честный и справедливый, и за это враги особенно ненавидели его. Семь раз пытались они убить юношу: заколоть кинжалом, отравить, сбросить в пропасти, но каждый раз ему удавалось спастись, — у него на руке был перстень с «кошачьим глазом», камнем, защищающим от злодеев. В конце концов принц благополучно стал правителем острова.

Не только в Шри Ланке верят в волшебное свойство самоцветов. О них написано еще в древних лапидариях — книгах о камнях. Это первые в истории человечества труды по минералогии.

Шотландская королева Мария Стюарт не расставалась с алмазом, надеясь, что он спасет ее от отравления. А король Иоанн Безземельный приказал сделать ему перстень с бирюзой, полагая, что бирюза предупреждает того, кто ее носит, о приближении болезни: меняет цвет, когда повышается или понижается температура тела. До сих пор чудодейственную силу предохранять от заболевания раком приписывают топазу и желтому циркону, от туберкулеза и порока сердца — сапфиру, от болезни почек — изумруду и зеленому циркону.

У некоторых камней дурная слава. В том числе у опала, он будто бы приносит несчастье. Так считалось до XIX века, пока королева Виктория не объявила, что она начала носить украшения с опалом. Королевой двигала отнюдь не смелость, она делала рекламу своим копям в Австралии.

Много драгоценных камней добывают в Ратнапуре (включая уникальный сингхалит, он попадается только в этих местах).

Но сокровища не всегда доставались государству.

…Мерцающий свет факелов выхватывает из темноты фигуры артистов. В красочных нарядах танцуют они между столиками. Музыка оркестра перекликается с шумом океана. Сюда, в фешенебельную гостиницу «Маунт Лавиния», по воскресным вечерам приезжает знать. Из «мерседесов», «премьеров», «фордов» чинно выходят респектабельные господа, выплывают дамы, увешанные массивными украшениями, благоухающие дорогими парижскими духами.

Затем на открытой веранде у океана начинается «барбекью» — ужин, во время которого повара на огромном мангале готовят цыпленка тандури, тающую во рту рыбу сир, шашлык на вертеле. Каждое блюдо делается на глазах и по вкусу того, кто его заказал: одному — острее, другому — поджаристей, третьему — «с кровью». На столах только что сваренные омары и разрезанные на половинки тропические фрукты авокадо.

В ресторане «Маунт Лавиния» в воскресные вечера всегда можно было встретить спортивного вида мужчину средних лет. К нему обращались с неизменным почтением:

— Господин Салех, не посидите ли немного с нами?

— Дорогой Фарук, о старых друзьях нехорошо забывать. Удели мне, пожалуйста, несколько минут.

Но Фарук Салех далеко не каждого удостаивал своим вниманием. Он умел держать марку менеджера роскошного отеля — любимого в прошлом места отдыха самих генерал-губернаторов. Этот пост Салех занимал пятнадцать лет. Кроме того, в городе знали, что постоянный партнер Фарука по теннису — миллионер, что менеджер запросто, без приглашения, наведывается пить чай к другому «денежному тузу».

Салех считался влиятельным человеком. Кто мог подумать, что когда-нибудь его положение поколеблется? И как гром среди ясного неба грянула весть: Фарук Салех арестован.

Это событие не связали с приездом в Коломбо американского кинопродюсера Шелтона Прайса. А связь оказалась самая непосредственная.

Американец уверял, что снимает рекламный фильм о Шри Ланке. Однако на съемочной площадке он не появлялся. Вместо этого сутками пропадал в клубе «Капри». Пил итальянское вино, беседовал с завсегдатаями клуба. Позже Прайс расскажет журналистам, что его насторожила прекрасная осведомленность некоторых членов «Капри» о драгоценных камнях.

«Кинопродюсер» не расставался с объемистым портфелем из крокодиловой кожи. Нет, не сценарий будущего фильма был в нем, а данные о контрабандистах. Прайс — сотрудник международной полицейской организации «Интерпол» уверенно шел по следу, который привел его от «Капри» в «Маунт Лавинию».

За помощью к «Интерполу» ланкийские власти обратились не случайно: резко возрос незаконный вывоз драгоценностей из страны. Их переправляли в бандеролях с книгами, в тросточках почтенных джентльменов, в тюбиках с зубной пастой, в одежде и обуви. Сапфиры даже вдавливали в глаза живых омаров, которые шли на экспорт.

Миловидная девушка принесла на таможню вроде бы обычную посылку — пачки чая. Что может быть лучшим подарком из Коломбо? Однако чиновнику в аэропорту посылка показалась тяжеловатой. Вскрыв ее, он обнаружил свыше двухсот аметистов, топазов, гранатов. Стоимость «подарка» превысила триста тысяч долларов.

В такой же посылке с чаем таможенники спустя четыре дня «выловили» драгоценностей на двести пятьдесят тысяч долларов.

В обоих случаях почерк, говоря языком криминалистов, был идентичен. Как и адрес: Гонконг. Стало ясно, что подпольный вывоз направляется из одного центра. И на остров прибыл Шелтон Прайс.

Ему удалось раскрыть крупный международный синдикат контрабандистов. Центр синдиката находился в Коломбо, отсюда по воздуху и морю — но всегда тайком — самоцветы доставляли в Сингапур, Таиланд, Гонконг. В этих странах был больший выбор ланкийских минералов, нежели в самой республике! А Гонконг не зря полушутливо именовали «музеем драгоценных камней Шри Ланки».

Камни часто попадали в домик с облупившимися стенами на улице Вадкон-роуд в Бангкоке. Кто мог предположить, что в этой развалюхе скрывают бесценные сокровища? Тем не менее именно в ней, неподалеку от «китайского города», находился транзитный пункт украденных драгоценностей: после сортировки и шлифовки их пускали в продажу.

Оборот синдиката ежегодно составлял около двухсот миллионов долларов. Наряду с профессиональными контрабандистами в него входили и «любители», в основном бизнесмены, дипломаты, государственные служащие. Среди них был и Фарук Салех. Местом встречи обычно избирали «Капри» или «Маунт Лавинию», в эти клубы, где собирались «сливки общества», постороннего не пускали.

В списке тех, кто незаконно торговал драгоценными камнями, оказался и бывший генерал-губернатор Цейлона Оливер Гунетиллеке, перебравшийся в Лондон. Прежнему верховному представителю британской власти предъявили семнадцать обвинений! Однако Гунетиллеке не приехал в Коломбо «по состоянию здоровья» и избежал суда.