Демон против правил (СИ) - Верт Александр "фантаст"

– Да, конечно, – сказал старший.

Витория буквально бросилась к Экатору и руки его коснулась, поражаясь, какой холодной та стала под действием печати.

– Ну что? Что ты на этот раз натворил?

– Простите, госпожа, лучше бы мне вместо хвоста язык отрезали, – буквально простонал Экатор.

– Рассказывай! – потребовала Витория.

Ее не смущало, что один из демоноборцев стоит рядом и слушает. Она в Экаторе не сомневалась, не мог тот напасть на мага, а вот взболтнуть лишнего – мог, но не без причины. Эту самую причину она и хотела знать, надеясь, что Экатор ее озвучит.

– Господин отобрал у меня книгу, – жалобно сказал Экатор, – а я потребовал ее обратно, резко потребовал.

– Он мне угрожал! – возмущался Кемирел. – Почему вы не пишете?

– Я изучаю данные, – буркнул на него старший группы, хотя сам слушал раба и поражался такому диковинному демону в цепях.

– Как ты его обозвал? – спросила Витория прямо.

– Ничтожным внуком автора книги, – виновато признался Экатор.

В его голосе было столько раскаяния, что это признание получилось особенно смешным. Витории пришлось закрыть лицо руками, чтобы не засмеяться в голос, а вот стоявший рядом с ней демоноборец оказался не готов к такому повороту. Он подавился смешком и был вынужден вытирать набежавшие слезы, один только Экатор чувствовал себя лишь еще больше виноватым.

– Простите, госпожа, – повторил он вновь.

Это окончательно разозлило Кемирела, который привык, что все всегда было так, как он хотел, и тут должно было быть, раз уж он зашел так далеко!

– У него проблемы с подчинением, – заявил он, указывая на раба. – Разве не должны вы его уничтожить?

– Нет, – спокойно ответил старший группы. – Он не оказывал сопротивления, даже сейчас, в сущности, разговаривает вежливо, в отличие от вас.

Работница библиотеки как раз принесла мужчине чашку чая, кокетливо ему улыбнулась, принимая благодарность, и тоже решила выступить свидетелем.

– Демон – хороший мальчик, – сказала она ласково. – Сидел тихонько читал и с книгой очень осторожно обращался, хоть когти у него и длинные. Разве это запрещено?

– Нет, – ответил ей демоноборец.

– А вот этот наглец не в первый раз мне работу срывает, – сказала женщина строго и погрозила Кемирелу пальцем. – Я жаловаться на вас буду, молодой человек, в ректорат!

– Делайте, что хотите, – устало сказал Кемирел.

– Я вам советую договориться, – сказал в заключение старший демоноборцев, возвращая Витории документы. – Если у Нотарди не будет претензий, то вместо акта я составлю должностную записку о факте особенного поведения. Вашему рабу, Витория, придется пройти второе освидетельствование, но если я составлю акт, то вынужден буду сразу изъять его у вас, потому что проблема действительно есть.

– Спасибо, – ответила Витория, спешно забирая бумаги.

– Я не согласен! – заранее воскликнул Кемирел. – Вы должны его изъять немедленно.

– Вы хотите, чтобы я записал в акте все факты вашего особо мужественного поведения? – зло спросил у него демоноборец.

Кемирел не успел ответить, потому что Витория подхватила его под руку, притягивая к себе.

– Дайте нам минуточку, – попросила она и потянула своего бывшего парня в сторону стеллажей, чтобы переговорить. Она даже не сомневалась, что Ким не просто так пристал к ее рабу.

– Что тебе нужно? – спросила он, схватив своего бывшего парня за ворот, как только они отошли. Она была готова проломить этим болваном пару стен, но понимала, что обязана держать себя в руках.

– А что нужно тебе? – вместо ответа спросил Ким и тут же положил руку ей на талию и провел ей вниз по бедру. – Неужели тебе так не хватает меня, что ты завела постельного раба?

– Мои отношения с моим рабом тебя не касаются, – строго отрезала Витория, убирая его руку. Ей хотелось бы переломать ему пальцы, а заодно разбить свою голову о стеллаж, только бы не думать о том, что проклятый Нотарди когда-то смог вскружить ей голову.

Он умел говорить красивые слова, дарить подарки и внушать, что его избранница особенная. На это ведутся, наверно, все первокурсницы, мало знающие о светской жизни. Красавец со знатной родословной, который выбирает ее из тысяч девиц. У той Витории не было шансов, а нынешняя стыдилась собственной глупости.

– Вита. Витуля, – внезапно вздыхал Кемирел и хватал ее за руку. – Я как увидел вчера тебя с ним у ворот… у меня же сердце остановилось. Вита. Милая моя, родная, дай мне шанс.

Он лепетал все это и осыпал ее руку поцелуями, так вздыхая, словно действительно вот-вот задохнется от полноты чувств.

– Ты меня, кажется, с кем-то перепутал, – хмыкнула Вита, вырывая руку.

– Нет, я просто понял, что всегда любил только тебя. Вита, я идиот, мне не хватало от тебя внимания, но лучше бы я ждал его, сидя у твоих ног, чем…

– Ким, ты точно в своем уме? – перебила его Вита. – Кажется, кто-то из твоих девиц с факультета целительства наложил на тебя заклинание, и теперь ты бредишь и задыхаешься.

– Без тебя я задыхаюсь. От любви к тебе умираю, – тут же говорил Ким, хватаясь за сердце. – Никого у меня нет, клянусь. Мне нужна только ты. Откажись от этого раба и я стану твоим вечным слугой.

Витория закатила глаза, слушая все это. Такие речи от самого Нотарди, конечно, льстили, но она на них уже не велась. Сегодня он сладко поет ей все это, а как только получит свое, пойдет петь подобные песни кому-то еще, но признаваться в полном неверии сейчас было не выгодно.

– Я подумаю, – сказала Витория, – но сейчас мне нужен мой раб. Он, чтоб ты знал, секретарь, а не какой-нибудь постельник. Особенный экземпляр из отцовской коллекции. Такими не разбрасываются, а ты ведь должен знать, что такое по-настоящему дорогая вещь. Экатор – дорогая вещь, хочешь произвести на меня впечатление – исправь то, что натворил.

– О чем ты? – наигранно изумился Ким. – Я его и пальцем не тронул.

– Не ври. Ты наверняка узнал, что он болтлив. Инцидент в столовой только ленивый не обсудил. Стал провоцировать раба из ревности?

– Ты в своем уме? – возмутился Кемирел, выдавая всю правдивость ее слов. – Чтобы я поставил себя на один уровень с рабом!?

– Вот и покажи, что ты выше этого – откажись от претензий!

– Если ты меня поцелуешь, – заявил Ким. – По-настоящему, как ты раньше меня целовала, помнишь?

Он снова приближался к Витории, ловил ее талию и шептал на ухо, явно считая, что одного поцелуя хватит, чтобы вернуть свою ласковую Витулю. С ним она действительно была когда-то очень нежной, ласковой, а потом из-за него и стала совсем другой, но для демоноборца, как она считала, это к лучшему.

– Договорились, – легко согласилась она, отстраняясь и рисуя в воздухе печать клятвы. – Я поцелую тебя, как только мы выйдем из библиотеки, если Экатор останется при мне.

Маленькая печать полыхнула алым и тут же исчезла искрой. Этого было достаточно, чтобы она от данного слова не улизнула. Клятву она, конечно, давала не смертельную, но и получать недуг за нарушение слова, а потом бороться с ним никто не собирался, особенно по таким пустякам.

– Отлично, – сказал Кемирел и расплылся в довольной улыбке. – У меня нет никаких претензий к рабу, – сказал, как только они вернулись. – У него вспыхнули алым глаза, а я не знал о его особенностях и переоценил данное явление, прошу меня извинить. Витория пояснила мне некоторые вещи, и теперь я понимаю, что принял за агрессию излишнюю эмоциональность.

Демоноборцы только переглянулись, а Витория не удержалась и вслух сквозь зубы процедила:

– Шут не поротый…

Кемирел ее, к счастью, не услышал, а с довольной улыбкой отошел в сторону, явно ожидая своей награды.

– Что нужно от меня? – уточнила Витория.

– Ваши данные есть в университетском архиве, просто ждите послание. Вас с рабом вызовут. Главное, чтобы у вас с ним не было проблем.

– Ну что вы? Какие проблемы. Он же на самом деле очень мирный, только бестолковый.

Экатора как раз отпустили. Печать пала, и он сразу, пристыженный и виноватый, подошел к Витории, а она, недолго думая, выписала ему подзатыльник в качестве наказания. Тевиш ведь сказал, что наказывать надо физически, а чем и как – не важно, подзатыльник сойдет.