Воспитание к свободе - Карлгрен Франс

Удвоение и деление пополам.

Второй класс: басни и легенды

Мышь сказала слону: «Слышал ты, как громыхал мост, когда мы вместе шли по нему?»

Для большей части басен характерна сжатая и краткая форма. Часто их поразительная жизненная мудрость доходит до детей только в том случае, если вначале им рассказать соответствующую «вступительную историю». Может быть, к вышеприведенной басне годится такая: Два человека на сеновале. Они собираются накидать сена коровам. Один из них сильный, и поэтому сбрасывает вниз через люк огромные ворохи. Другому удается подхватить лишь несколько жалких охапок, но потом он утверждает, что выполнил чуть ли не половину всей работы. Здесь ясно выступают характеры обоих мужчин: один — сильный, осмотрительный и молчаливый, другой слабый, но болтливый. Кстати, учитель может также напомнить, как выглядит слон и как выглядит мышь. А затем уже непосредственно приступить к басне.

Или: лягушка хочет стать похожей на быка и раздувается все больше и больше, пока не лопается. Лиса тянется за виноградом, но не может его достать; тогда, чтобы как-то утешить себя, она говорит, что он, будто бы, кислый. Олень любуется своим отражением в воде, хвалит чудесные рога и ругает тоненькие слабые ножки. Когда же ему приходится убегать от льва, он цепляется рогами за дерево и вынужден остановиться, ожидая неминуемую смерть. Только сейчас ему становится ясно, что рассчитывать надо было на ноги, которые он недооценивал и которые могли бы спасти его, тогда как украшение головы, вызывающее его гордость, привело к гибели.

В баснях человеческие слабости отданы животным. Мех и перья могут скрыть, что речь идет о нас самих. А дети то улыбаются, то возмущаются: «Как они смешны!» Если учитель приводит слишком много басен, то смех и возмущение рискуют перерасти в язвительность. Таким образом, басням нужен противовес — рассказы, которые не показывают человека в зверином обличье желательно рассказать о человеке, который сумел преодолеть свои «звериные» инстинкты, и поэтому способен сам приручать зверей, дикость которых угрожает порядку, царящему в окружающем мире. Именно с такими героями мы встречаемся в легендах. Та демифологизация жизни, к которой мы пришли в наши дни, превосходит все то, что было сделано «иконоборцами» во времена Реформации. Исходя из весьма холодного расчета и, не менее трезвого, одностороннего мышления, многие «иконоборцы» нынешнего времени считают увлечение легендами, с их якобы бессмысленными чудесами и благочестивой болтовней, самым скучным и неподходящим занятием. Быть может, они даже правы в том, что касается избыточной сентиментальности легенд и отсутствия в них «практической пользы». Но все же подлинные легенды правдивы и величественны, как победа творческого духа над слабостью, покорностью и малодушием. Оффорус был ростом в целых одиннадцать локтей и хотел служить только самому сильному господину. Он ушел от короля, который боялся черта, и отказался служить дьяволу, так как тот склонялся перед крестом. Один бедный отшельник поведал ему об истинном Господине мира. Как же стать его слугой? Оффорус нуждался в обильной пище для поддержания своей силы, которую он хотел посвятить Всевышнему, и поэтому ему не хотелось отдавать время молитвам и постам. И тогда он стал перевозчиком на бурной реке — начал переносить на своих плечах путешественников через бушующие волны с одного берега на другой, опираясь на могучую палку. Однажды ночью ему послышался зов ребенка. Заметил он его только тогда, когда тот закричал в третий раз. Взяв его, он вдруг почувствовал посередине реки, что ноша его стала такой тяжелой, какой он никогда еще не носил. Ребенок на его спине был Христос, несущий на своих плечах весь мир. Ночью, в темноте над рекой, катящей свои волны, дитя стало светиться как солнце. Оффорус окунулся в воду и был окрещен «Несущим-Христа» — Христофором. Франциск отказался от привычного расточительного образа жизни и от многообещающей военной карьеры. Он стал певцом любви, другом бедных, приверженцем мира. Он бичевал свое тело, но, несмотря на страдания, сохранил чувство юмора и любовь к природе. Голодая, чтобы воспитать в себе самообладание, он стал лучше понимать, что такое голод, испытываемый животными. Так, волку-людоеду из Губбио он пообещал, что жители освобожденного города всегда будут в достатке снабжать его пищей, и тогда чудовище смиренно вложило свою лапу в руку святого. Франциск сумел обуздать собственное легкомыслие и болтливость, но полюбил ласточек и голубей, которым отныне и стал проповедовать. Раньеро ди Раньери, рыцарь-крестоносец, проделал путь с зажженной свечой из Иерусалима через горы и пустыни во Флоренцию. С риском для жизни, подвергаясь всяческим опасностям, он оберегает огонь, и сердце его закаляется в борьбе... Среди легенд, написанных Сельмой Лагерфлеф об Иисусе Христе, эта принадлежит к числу самых захватывающих. Ее учитель может рассказывать довольно долго, по короткому отрывку каждый день.

Удастся ли этой нежной лисичке выманить такой прекрасный кусок сыра из клюва вороны? (2 класс, Стокгольм)

Басни существуют с незапамятных времен, однако наиболее ярко они отражают дух свободолюбия, характерный для греков в шестом веке, когда впервые в истории появились и философия, и демократия. Легенды о великих личностях слагались во все эпохи, но особого расцвета они достигли в средние века. В баснях и легендах раскрываются две стороны человеческой природы, показывается, как формируются душевные наклонности — от острого критического ума до смиренного преодоления самого себя. Эти качества дополняют друг друга. Как мудро сказал об этом Блез Паскаль, лишь тот может совершить величайшие деяния, кто способен объединить в себе эти глубочайшие противоречия и примирить их: «Опасно давать понять людям, насколько велико их сходство с животными, если одновременно не показать им, каково их собственное величие. Равные опасности представляют собой как самовозвеличивание, так и самоуничижение».

Не отступая перед волнами, прорываясь сквозь захлестывающие потоки, Оффорус несет в ночи ребенка Иисуса, обретая свое новое назначение и имя — Христофор. Ученику вполне удалось передать выразительные очертания волн и блеск звезд (2 класс, Стокгольм).

Третий класс: Ветхий Завет

События, высказывания и образы, почерпнутые из Библии, вплетены в развитие европейской цивилизации: с ними можно встретиться и в произведениях искусства, и в пословицах, и во всей совокупности наших представлений о мире.

И все же Библейские рассказы способны дать нам гораздо больше, чем простое понимание корней нашей собственной культуры.

Один девятилетний мальчик, ученик третьего класса вальдорфской школы, некоторое время не мог посещать занятия и попросил отца рассказать ему тот отрывок из Библии, который он пропустил. Отец довольно свободно ориентировался в тексте, и поэтому изложил его настолько хорошо, насколько мог. Когда по ходу рассказа ему предстояло произнести имя Божье, мальчик в глубоком волнении перебил его: "Ты не должен говорить «Бог», ты должен говорить «Господь», как написано в Библии".

Во всей мировой литературе нет другого произведения, которое бы так последовательно трактовало тему авторитета. Конечно, в третьем классе из Ветхого Завета берутся лишь отдельные рассказы (вначале в них повествуется обо всем человечестве, затем о семитах, потом об израэлитах и, наконец, об иудеях). Но главное лицо в них всех одно и то же — Господь. Люди нарушают его заповеди или отрекаются от него, и он вынужден наставлять их на путь истинный. Его наказания подчас чрезвычайно суровы. Однако он не мелочен. Он умеет опекать даже строптивых и преступников. Среди персонажей Ветхого Завета не много наберется таких, которые смогут предстать перед судом Всевышнего с абсолютно чистой совестью.