Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

— Наши предки всегда так жили, — вдруг сказал отец Петр. — И мы так будем жить. Нас немного осталось, — неожиданно добавил он, видимо, считая эти слова аргументом. Толпа вдруг стала расползаться, кто-то из задних рядов уже проталкивался наружу, чтобы отправиться домой.

— Всем спасибо! — прокричал Рымолов. Повернулся к Кошеварову, к начальникам и стал перечислять:

— Кошеваров, Ворожева, прошу вас заняться подсчетом наличных ресурсов сегодня, а завтра с утра доложить…

Ростик не слушал. Это были распоряжения человека, который решил взять на себя властные полномочия. Что из этого получится, могло подсказать только завтра. Внезапно Рымолов окликнул и его:

— Гринев! Ты пригласи-ка свою маму и сам завтра приходи…

Кто-то прорвался к бывшим партийным бонзам, кому-то двинули в ухо, кажется, Борщагову, но драчуна уже оттеснили, уговаривали не злиться.

— Я буду, Андрей Арсеньевич! — ответил Ростик. Рымолов улыбнулся бледными губами и подошел к отцу Петру, стал что-то говорить. Бородач покачал головой, потом стал неторопливо отвечать. Делать тут было больше нечего. Власть, похоже, в самом деле перешла в новые руки.

Ростик посмотрел, как самые предприимчивые из толпы продрались ко входу в райком и полезли внутрь, надеясь поживиться тем, что осталось в райкомовском убежище, как Квадратный подошел к голубопогонникам и стал резковато, но уже беззлобно спрашивать кто да что, намереваясь выставить в райкоме посты.

Все было к лучшему. Хотя полной уверенности у Ростика не было.

Глава 35

Заседание в бывшем кабинете первого секретаря Борщагова началось часов в десять. Уже давно включилось солнце, уже давно стали собираться самые первые, нетерпеливые функционеры, приглашенные Рымоловым. Ростик был среди них, но он не терял времени даром, сходил в гараж.

По сравнению с прежними временами, вход в гараж был свободный, нигде и видно не было голубопогонных, только шоферня да пара механиков в замасленных до изумления телогрейках. Чернобров был уже тут. Но возился не с БМП, а около вполне мирного, курносого «уазика». Узнав Ростика, водила кивнул и пожаловался:

— Шины объели, сиденья, даже поролон — тудыть их против шерсти…

— А хоть что-то тут ездить может?

Ростик оглянулся по сторонам. Машин в гараже было немало. Стояли тут и «Волги», и даже один «ЗИМ» с весьма понурым видом, должно быть, потому, что его бампер странно скособочился и шины, как у большинства машин, прохудились.

— Не знаю еще, — прогудел Чернобров, и, вздохнув, полез в мотор, разбираться. — В общем, постараюсь, но ручаться не могу. А что, — спросил он из-под капота, — опять в Чужой город посылают?

— Ничего не понятно пока.

— М-да, без транспорта будет хреново, — заключил Чернобров и стал так энергично звенеть гаечными ключами, что Ростик решил ему не мешать.

Когда в кабинете все расселись, преимущественно на найденных где-то вокзальных скамьях, расставленных рядами, как в кинотеатре, Ростик обнаружил, что собралось человек тридцать. Среди них оказалось немало вполне примелькавшихся начальственных лиц, но было и немало новых. О своей роли тут Ростик толком не думал, но подозревал, что олицетворяет человека с ружьем.

Начал Кошеваров. У него была перевязана голова, но он кипел энергией. Почему-то эта голова привлекла такое внимание, что даже профессор не выдержал:

— Простите, Илья Самойлович, почему у вас бинты, как у мумии какой-то?

Ответила мама.

— Вчера вечером, когда уже стемнело, кто-то изрядно помял нашего, так сказать, мэра, прямо во дворике дома. Но в общем, ничего страшного.

— Вот как? — Рымолов закусил губу.

— Да ерунда это, — отозвался Кашеваров, — отвели душу, и слава богу. Днем, если помните, вообще чуть не расстреляли.

— Продолжим, — решил Рымолов. — Так что у нас?

— Вчера мы провели самую поверхностную перепись, и выяснилось, что в городе осталось, по нашим оценкам, тысяч семьдесят пять, в лучшем случае, восемьдесят.

— Так мало? — спросил кто-то из заднего ряда.

— Эта цифра, к сожалению, скоро будет еще меньше, — отозвалась вдруг мама. — У нас нет ни перевязки, ни лекарств. Вчера выяснилась и вторая проблема: очень мало медицински грамотных людей. Почему-то раньше это не принималось в расчет, медики почти на треть были мобилизованы… солдатами. А теперь, когда нужно лечить людей…

— Может, организуем ускоренные курсы? — Рымолов постучал карандашом по кипе бумаг, которые он держал на широком мраморном подоконнике, за неимением стола. Свежее стекло было вставлено только в наружные пазы. — Вот только врачам придется самим позаботиться не только о практике, но и о преподавании.

— Было бы неплохо, — согласился Кошеваров. — Я не берусь отвечать за всех, но уверен, если добавить паек, многие согласятся и на большую нагрузку.

— Некоторые врачи и так не уходят домой из больниц, — отозвалась мама, — если мы предложим им еще и преподавать…

— И все-таки, это необходимо, — проговорил Рымолов. — Нужно будет подумать и о возобновлении занятий в университете. Может, в самом деле, если ввести за это добавочные пайки, преподаватели согласятся… Кстати, что у нас с пайками?

Отозвалась Тамара Ависовна, мама Любы. Формально она и раньше числилась среди руководителей города и теперь чувствовала себя вполне привычно:

— Я что могу доложить, — ее грузинский акцент не портил впечатления компетентности и спокойствия. — Общепита, конечно, нет. Но в целом, как ни странно, восемьдесят тысяч людей вполне можно прокормить до лета. Разносолов не обещаю, но с голоду никто не умрет, это точно. А весной нужно сеять, пахать.

Кошеваров подал голос:

— Я считаю, следует разрешить огороды. Семена, правда, трудно найти, но может быть, в университете кое-что найдется?

Рымолов опять постучал карандашом по своим бумагам. По мере того как ему докладывали, он все чаще записывал что-то на обрывках серой, дешевой бумаги. Когда он переворачивал листок, Ростик видел, что с оборотной стороны на них напечатаны какие-то бланки.

— С биологическими кафедрами я поговорю, но… Есть другие идеи по поводу семян?

Ростик рассказал, как Пестель нашел около Чужого города мутированную пшеницу. Рымолов подтвердил, что это неплохая догадка — сеять то, что тут уже вполне может служить пищей людям. Теперь записывать стал и Кошеваров.

Потом слово взял лейтенант Достальский. Он сидел в самом дальнем ряду с автоматом на коленях и был по-военному лаконичен:

— Считаю большой удачей, что удалось сохранить лошадей. Это значит, совсем без транспорта не останемся. Я уже не говорю о кавалерии. Вот только их очень мало, нужно найти кого-то, кто в них разбирается, и наладить конное производство.

— Долго это, — отозвался кто-то.

— Зато надежно. Это же лошади, не верблюды какие-нибудь, — сказал Достальский.

Ростик заподозрил, что в училище у них, как у пограничников, например, был курс конноспортивной подготовки. Хотя за верблюдов почему-то стало немного обидно.

— А может, мустангов где-нибудь тут найдем? — спросил кто-то. Но дискуссия о мустангах не удалась, ее прервал Рымолов.

— У нас мало времени. Кто может сказать что-нибудь о насекомых?

Снова доложил Достальский:

— Я был там вчера. Саранча уничтожила рой.

Рымолов вдруг посмотрел на Ростика.

— Это похоже на то, что ты говорил, вернувшись из Чужого города?

— Похоже, — кивнул Ростик. — Возможно, насекомые начали готовить защиту от саранчи, но опоздали.

— И победили те, у кого оказалось больше сил, — поддержал его Достальский. — С этой стороны угрозы пока не видно.

Рымолов повернулся к нему.

— Лейтенант, металл нашли?

— Не только рельсы или колеса, но и пули, гильзы, обломки инструментов — все спрессовано и спаяно в небольшие чушки.

— Тогда тебе, лейтенант, придется позаботиться о том, чтобы все это вернулось на территорию завода. Соберешь все в одном месте, как прежде, выставишь охрану.

— Таскать все придется на руках, — сказал Достальский. — Нужны люди.

— Людей пришлем, если есть пища, эта проблема отпадает, — отозвался Кошеваров. — За паек многие будут только рады мобилизоваться.

— А почему нужно таскать на руках? — спросил, подумав, Рымолов. — Попробуй найти мастеров, пусть склепают тачки какие-нибудь. Или хотя бы носилки… В общем, проследи, чтобы не надрывались…

Доклад следовал за докладом. Как ни удивительно это было, но положение их оказалось совсем не безнадежным. Ростик даже стал опасаться, что в этом проявляется магия начальственного кабинета, из которого жизнь по ту сторону стен представляется вполне спокойной, ровной и неопасной. Или действительно существовала окопная правда и правда штабов? Ростик потряс головой, он уже плохо понимал, зачем тут оказался.