Обаяние Джулиана Лефрея (ЛП) - Р. С. Грей

Виллидж, прямиком к Джозефине. Я не знал ее точного адреса, но в тот момент это казалось незначительным. Просто хотелось быть рядом с ней, даже если это означало, что я бессмысленно буду бродить по соседству с ее домом.

Преследование женщины было для меня чем-то новым. Никогда не оказывался в такой ситуации. Все, что было до Джозефины, четко разграничивалось на черное и белое. Одно из двух: либо я состоял в отношениях, либо это было свидание на одну ночь. Границы этих отношений и ожидания обоих партнеров всегда были ясны обеим сторонам. Ныряя в этот омут, называемый Джозефиной, я напрашивался на проблемы. Но Джозефина другая. Она мой друг. Поправка. Она мой сексуальный друг. Она очень сексуальный, очень недосягаемый друг.

Я все шел по улицам Нью-Йорка без какой-либо цели в голове. К тому моменту как ноги привели меня к старой пиццерии в сердце Гринвич Виллидж, я все еще не мог набраться мужества, и позвонить Джозефине. Я остановился у обочины напротив пиццерии, и сжал в руках телефон, когда наткнулся взглядом на молодую парочку. Они стояли обнявшись, а девушка как раз встала на цыпочки на бордюре, собираясь поцеловать парня в щеку. Он обнял ее и прислонил к себе. Я смотрел на них как больной, они были такие счастливые и такие влюбленные.

Больше не тратя ни секунды на размышления, набрал номер Джозефины.

Прошло три мучительных секунды, затем послышался ее сладкий голос:

— Мистер Лефрей, Вы сбежали с приема, чтобы позвонить мне? — со смешком проговорила она.

Я улыбнулся, а напряжение в груди спало.

Она вила из меня веревки.

— Меня выпустили под залог, — ответил я, отступая вглубь тротуара, чтобы не загораживать дорогу прохожим.

— С девушкой?

Я мысленно чертыхнулся.

— Нет, я один.

— Что ж, Хан Соло (прим. перев. один из главных героев кино-саги «Звездные войны»), ты объявлен победителем в номинации «Самое короткое свидание».

— Вообще-то оно длилось час или даже два, — улыбнулся я.

— Ты придал новое значение слову «быстро», — пошутила она.

— Уверен, без меня ей будет веселее, — рассмеялся я.

Джозефина никак это не прокомментировала, и я уставился на противоположную сторону улицы, от долгого взгляда такси проезжающие мимо меня превратились в желтые пятна с неясными очертаниями.

— Итак, почему ты звонишь? — спросила она.

Я задержал дыхание, и теперь впился глазами в красно-белые полоски навеса над моей головой.

Нужно взять себя в руки.

— Я стою у входа в «Пиццерии Рэя»,

— Где?

— «Пиццерии Рэя».

— О, это в квартале от меня. Что ты там делаешь?

— Я был тут по соседству, — соврал я.

— Хм, попытайся еще раз.

Я постучал костяшками пальцев по кирпичной стене, пытаясь придумать еще какое-нибудь оправдание.

— Мне правда очень нравится их пицца. Рэй мой крестный.

Она рассмеялась.

— Конечно, конечно. Почему бы тебе не быть крестником итальянца, который по счастливой случайности живет в Гринвич Виллидж.

Я прикинулся изумленным.

— Знаю, мир так тесен. Кто-то назвал бы это судьбой.

Джо рассмеялась, доставляя мне наслаждение этим звуком. Светлым, легким, беззаботным. Я хотел иметь возможность смешить ее только для себя. По-моему, я становился ненасытной задницей, когда дело касалось Джо.

Тишина повисла между нами, пока я ждал ее приглашения, а она, в свою очередь ждала, когда я разорву условную линию между нами. Джозефина предупреждала, что она не хочет свиданий с боссом. Я знал, что мне нужно оставить ее в покое. Но не мог оставить.

— Ты неумолим, наверно, мне следует заказать тот шоковый ошейник.

Я не стал спорить.

— Купи мне кусок пиццы, и встречай у входа в мою квартиру на Грув-стрит. Я разрешу тебе подняться, если в пицце будет достаточно пеперони.

— Что еще ты хочешь? — я повернул к лестнице в пиццерию, молясь, чтобы они приготовили все побыстрее.

— Все, что угодно, хорошо выглядящее. А теперь повесь трубку, мне нужно успеть прибраться, и спрятать свой хлам и вещи, которые не должны видеть посторонние. Мне удается поддерживать порядок на работе, но вообще-то я неряха.

Джо не обманула. Она жила в квартале от пиццерии. И когда я с пиццей в руках подошел к зданию, она уже сидела на последней ступеньке крыльца в пижамных шортах в горошек и футболке Техасского университета. Ее волосы были скручены в высокий пучок на макушке, а на носу сидели очки в черной оправе.

— Нам нужно прекратить такие встречи, — пошутила она, когда я подошел к ней.

— Чувствую себя чересчур разодетым в этом смокинге. Тебе следовало предупредить, что тема сегодняшней вечеринки «эксцентричная женщина-кошка», — улыбнулся я, и вручил ей коробку с теплой пиццей.

 — Ты шутишь? — она мельком взглянула вниз, на свою грудь, потом обратно на меня. — Это моя самая модная футболка. Я надеваю ее для встреч с королевскими особами и прочими снобами.

Я расхохотался, сраженный свежестью ее мыслей. Мне уже была знакома эта ее черта, но оказавшись напротив нее, прямо после благотворительной вечерники, я увидел абсолютную чистоту. Контраст между женщиной похожей на Присциллу и Джо был как день и ночь.

— Хватит пялиться на меня, зайдем внутрь, — бросила она с таинственной улыбкой.

Я пялился?

— Итак, это и есть твое жилье? — спросил я, следуя за ней.

Она жила в добротном доме из красного кирпича с железными решетками на окнах первого этажа. Дом был одним из самых старых зданий на этой улице, но на арендной плате это никак не отражалось. В этом районе города не было ничего дешевого. Джозефина толкнула переднюю дверь, за которой обнаружилось фойе, ведущее на узкую лестницу посередине.

— Вот, мое временное пристанище, — ответила она, пожимая плечами.

В фойе проверял свою почту низенький старичок. Я увидел коричневую кипу у него на макушке (прим. перев. Ермо́лка, ки́па или кипа́ — традиционный еврейский мужской головной убор), когда он прошел по площадке со своими письмами.

— Привет, Исаак! — позвала Джо, когда мы достигли подножия лестницы.

— О! Джозефина, здравствуй! — воскликнул он, поворачиваясь к нам. — Кто этот