Охотник - Брайт Камли

Найл — уже в который раз — поднялся. Вот теперь ему наконец по-настоящему захотелось уйти. И он даже знал куда. Пропади пропадом все эти достижения, весь этот так называемый прогресс! Да и вместе с эволюцией — туда им и дорога…

«Иста, девочка моя…»

Найл и сам не ожидал этого от себя. Все вдруг проявилось как сразу, буквально за секунду. И больше ни о ком и ни о чем не хотелось думать. Правда, когда правитель сел в повозку и назвал гужевым место назначения, в сознании его будто бы раздался легкий смешок, но Найл сделал вид, что ничего не заметил.

Идея, осенившая его несколько минут назад, — тогда он еще находился за столиком в Белой башне — была несколько экзотична, но вполне осуществима. Удивительно, как же он не додумался до этого вчера — вот что значит переутомиться. Иста желала узнать получше историю — сейчас он предоставит ей такую возможность.

Гужевые вмиг домчались до школы.

«Освещение…» — обмер Найл, лишь коснувшись ворчливой, но казавшейся ему теперь такой мелодичной, двери.

С Истой они столкнулись прямо на лестнице.

— Вы?

— Я, — Найл стоял на несколько ступенек ниже, а Иста непривычно возвышалась над ним, строгая и величественная. — Помнишь, я рассказывал тебе вчера про Юса?

— Это тот смертоносец, что бросил камень в ваше окно?

— Тот смертоносец, что в детстве занимался поддержанием жизни ушедших предков, — дополнил Найл. — Тот, кто вместе со мной слушал рассказы Хеба и Квизиба… — он с удовольствием подметил, как оживился взгляд Исты, — Юс находится сейчас под арестом, поэтому выходить ему пока нельзя. Зато мы с тобой можем запросто его навестить.

Удивление, страх, сомнения — все это загадочным образом перемешалось во взгляде Исты, но Найл почему-то был уверен: она обязательно согласится.

— Ну? Что скажешь?

— А пошли, — с каким-то, казалось, несвойственным ей озорством, вдруг согласилась Иста. И в груди Найла знакомо и сладко дрогнуло, мгновенным теплом разлившись по всему телу.

Потом они ехали в повозке — совсем рядом. Но то, до чего можно легко дотянуться рукой, не всегда, к сожалению, бывает доступным. Люди, попадавшиеся навстречу; гужевые, бегущие впереди; повозка — совершенно открытая; даже время, которого прошло слишком мало с момента их знакомства, невидимой, но ощутимой преградой стояли между ними, заставляя соблюдать правила игры…

Невозмутимый Дравиг, как и вчера, проводив правителя и его спутницу на десятый этаж, молча увел за собой охрану. Юсу, который поднялся при виде вошедших, надо было еще учиться и учиться хладнокровию у старого паука.

— Ее зовут Иста. Она хочет узнать, о чем рассказали Правитель Хеб и его Советник Квизиб, — объяснил Найл.

Юс церемонно присел.

— Стульев здесь, как видишь, нет, вот разве что подоконник.

Только кивнув, Иста послушно направилась к окну. Видимо, ей было немного страшновато оказаться в самом логове смертоносцев, но она хорошо держалась: чувствовалась лишь некоторая скованность.

— Не бойся, он ничего тебе не сделает, его ведь заставили бросить тот камень.

— Знаю, — Иста впервые через силу улыбнулась.

— Ну, вот и умница, — обрадовался Найл. — Теперь давай решать, как нам лучше все организовать, Юс, конечно, может пересказать так, что ты просто это увидишь сама, но если ты боишься…

— Я не боюсь, — прервала его Иста.

— Тогда жди…

Найл немного опасался за нее: когда он сам впервые увидел мир глазами паука, впечатление оказалось слишком сильными, поэтому попросил Юса быть предельно осторожным.

— Да, мой господин.

Первой показанной им с Истой картиной была комната — та, в которой они находились сейчас, затем вместе с Юсом они словно бы очутились на улице и по тенетам, раскачивающимся высоко над землей, устремились куда-то в восточную часть города.

«Индустриальная зона…» — сообразил Найл. Ну конечно, именно там, в глубоких подземных переходах и расположены усыпальницы знаменитых смертоносцев.

Юс не стал тратить времени на путешествие по длинным извилистым коридорам, а сразу «очутился» в самой усыпальнице. Мельком показав Хеба Могучего и Квизиба Мудрого, — так смертоносцы прозвали своих героев, — перешел непосредственно к рассказанному ими.

Найл в очередной раз подивился потрясающей памяти пауков. Юс в точности воспроизводил увиденное тогда: сумрачные пейзажи «великой зимы», опустившейся на Землю после ее столкновения с хвостом кометы Опик, сменились картинами кровавого побоища.

Человек по имени Айвар — Айвар Сильный, или как его еще иногда называли Айвар Жестокий — задумал уничтожить пауков, живших по соседству с людьми.

Это было одно из самых страшных мест повествования: мирных, никому не причинявших вреда, насекомых сначала загнали в подземные пещеры, а когда они, задыхаясь от едкого черного дыма, пытались спастись оттуда бегством, то их подкарауливали у выходов, обливали нефтью и поджигали; раненых безжалостно добивали…

Неудивительно, что чудом оставшиеся в живых никогда потом не простят людям подобной бессмысленной жестокости и будут завещать потомкам мстить…

Соединившись ментально с разумом Исты, Найл ощутил, что она воспринимает «происходящее» еще более эмоционально: то ли потому, что «слышала» это впервые, то ли потому, что как женщина принимала все гораздо ближе к сердцу.

И опять, возможно, нелепое в подобной ситуации, но непреодолимое желание поцеловать ее прямо сейчас накатило с такой силой, что Найл почти застонал…

Кошмарные события истории, зримо передаваемые Юсом, шли своим чередом: месть смертоносцев Айвару (парализованного, его поедали прямо живого в течение трех дней — сознание покинуло его только за несколько минут до смерти); правление Вакена Ужасного, загнавшего смертоносцев в холодные, не пригодные для жизни земли. Именно там, далеко на севере, и родился Хеб, получивший впоследствии прозвище Могучий. Величайший победитель. Это при нем произошла Великая Измена, и смертоносцы сделались хозяевами всего междуречья.

Затем эстафета повествования «перешла» к его советнику Квизибу — тому самому Квизибу, из-за хитрости которого человечество и угодило в рабство к паукам. А произошло это так.

У Квизиба был раб по имени Галлат — никакой не принц, как говорилось в легенде, а всего лишь раб, сумевший доказать хозяину свою преданность. И вот случилось так, что одна из жен Галлата умерла при родах; младенца забрала к себе дочь Квизиба.

Выросший среди смертоносцев, ребенок стал считать себя пауком. Вот тогда-то Квизибу и пришло в голову, что, если забирать младенцев у матерей и воспитывать их вдали от людей первый год жизни, то в результате получишь по-настоящему преданных рабов.