Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скажите, сонсенним. — обращаюсь я к преподавателю. — А когда будет соллаль?
Судя по пронёсшемуся по залу вздоху, вопрос был из «тех». Которые люди не ожидали услышать.
— В этом году его будут отмечать пятнадцатого февраля. — удивлённо глядя на меня, отвечает преподавательница.
«Значит, есть месяц». - не обращая внимания на реакцию присутствующих, соображаю я. — «За такое время вполне можно сотворить какую-нибудь запоминающуюся штукенцию. С книгой всё равно недели две на раскачку уйдёт. Большие книгоиздания, — большие бюрократические машины. Пока по всем их «кишкам» моё письмо пройдёт, пока они примут решение, пока пришлют на рассмотрение договор, да пока я его прочитаю и отправлю обратно, а они его примут и осмыслят, — точно половина месяца пройдёт. А чтобы НаБом не думала, — мол, пообещал, а сам дурака валяю — отвлеку её концертом. Всё складывается.
— Госпожа сонсенним, я хочу принять участие в концерте, посвящённом соллаль. — заявляю я. — И готова предложить свои услуги в подготовке танцевального номера…
Перевожу взгляд на трио, недавно закончившее своё выступление.
— … для группы БонСу. Если они, конечно, не против.
Пфф! — выдыхает хореограф. — ЮнМи, ты очень импульсивная девушка. Только что хотела быть лишь зрителем, теперь у тебя всё наоборот.
— Я быстро принимаю решения, сонсенним. — объясняю я инверсию.
— Да, это все уже знают. — кивает тренер.
Присутствующие начинают смеяться, глядя на меня. Но так оно и есть. Чего все снова хихикают?
— Ещё я хочу исполнить новую песню. — не став обращать внимания на придурошных, сообщаю я.
— «Новую»? — удивляется сонсенним.
— Абсолютно. — подтверждающе киваю в ответ. — Придумаю слова, музыку и спою. Но для этого мне потребуются синтезатор, компьютер и хороший микрофон.
Поняв, что я говорю серьёзно, хихиканье и шушуканье в зале смолкают, наступает тишина.
— Вполне может выйти хит, достойный «Billboard». — публично заявляю уровень своих притязаний. — Концерт в «Анян» способен навсегда войти в историю музыки Кореи.
— Ты серьёзно сейчас говоришь? — не верит мне сонсенним.
Пожимаю в ответ плечами.
— Зачем мне выдумывать? Я уже ходила этой дорогой. Почему бы мне не пройти по ней ещё раз? Тем более, что у меня сейчас избыток свободного времени. Но мне нужна аппаратура.
Пауза секунд на пять, в которой все усиленно пялятся на меня. Возможно, — ожидают, что я засмеюсь и крикну — «Ха-ха, я пошутила!». Но я не кричу.
— Хорошо, я доложу госпоже НаБом о твоём предложении. — наконец произносит сонсенним. — Пусть она решает.
— Благодарю вас, госпожа. — кланяюсь ей неглубоким поклоном.
(где-то в это время. Загородный дом семьи ЧжуВона. Кабинет главы семейства)
— ЧжуВон, в чём дело? Ты открыто демонстрируешь мне сыновье неповиновение!
— Прошу прощения, отец, но объясните, в чём оно выражается?
— Я ведь запретил общаться с Пак ЮнМи! А мне доложили, что ты организовал сбор подписей за её освобождение и посещал её в тюрьме! Как это понимать?
ЧжуВон молчит, опустив глаза.
— Объяснись! — требует отец.
— Я считаю, что должен это сделать. — подняв голову и смотря отцу в глаза, отвечает сын.
— С чего вдруг такое решение?
— Если бы не моё предложение генералу Им ЧхеМу использовать марш ЮнМи, то её не мобилизовали бы. А значит, история с дезертирством не случилась. Поэтому я считаю, что должен исправить ситуацию. ЮнМи не заслуживает провести лучшие годы жизни в тюрьме.
ДонВук ненадолго задумывается.
— Невозможно утверждать наверняка, что именно твой поступок привёл к таким неожиданным последствиям. — наконец говорит он. — У этой девушки много всего, способного привести к подобному результату. Один лишь её дядя чего стоит. АйЮ ведь сколько уже работает в полиции и её дела от этого только улучшаются. А ЮнМи не смогла.
— Раз она не справилась, — это не означает, что должна провести пять лет за решёткой!
Отец несколько секунд внимательно смотрит на сына.
— Каждый человек сам отвечает за свою жизнь. — веско произносит он. — Произнесённые слова влияют на дальнейшую жизнь. Мало обладать остроумием. Нужно ещё умение избегать его последствий. У твоей подружки оно отсутствует напрочь. Можно рассматривать это даже как дар судьбы. Есть время обдумать произошедшее и сделать выводы. Если она сумеет понять и выправить свою проблему, то у неё есть шанс прожить нормально оставшуюся жизнь, которой ещё много. ЮнМи молода и потеря пяти лет не станет фатальным обстоятельством.
ЧжуВон молчит.
— А вот то, что упоминания о Пак ЮнМи вызывают неприятие среди людей, с которыми я работаю, — могу сказать тебе совершенно чётко. И новость о том, что мой сын организовал кампанию с целью её помилования, ставит меня в глазах партнёров в двусмысленное положение. Ты понимаешь, что это отражается на бизнесе? Попробуй подумать о том, как ты будешь работать в корпорации после того, как демобилизуешься.
— Прости, отец. Но я не намерен работать в корпорации.
ДонВук несколько секунд оценивающе смотрит на бунтаря.
— Почему тебе стал безразличен семейный бизнес? — интересуется он.
— Не интересно.
— Что значит — «не интересно»? — удивляется ДонВук. — Корпорацию создал твой дед, я посвятил продолжению его дела всю свою жизнь, твой старший брат сменит меня. А тебе — «не интересно»?
— В этом и дело, что это не моё. Бизнесуже создан, работает и мне нужно стать просто его частью. Отец, я хочу создать что-нибудь своё!
ЧжуВон с вызовом смотрит в глаза родителю.
— Пыл молодости. — произносит тот, объясняя себе поведение сына. — Похвально, конечно, но не тот случай, чтобы я мог этим гордиться.
— У меня всего одна жизнь, и я не могу остановить её, поджидая подходящего времени!
— Все мы живём сейчас и сегодня. А твоё поведение — грозит корпорации убытками! Хочешь увидеть, как рушится дело твоего деда, отца, всей семьи? Подумай о своих близких! Как они будут жить, оставшись без средств к существованию?
— Простите, отец, однако мне кажется, что вы излишне драматизируете ситуацию. Ведь совсем недавно фирма
