Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник

Защитники коррупционеров сразу поднимут крик, что могут пострадать невинные. Да могут, так бывает всегда, но их процент очень маленький по сравнению с уровнем сокращения коррупции. И в этом случае общество и государство должно выбирать, что важнее — «одна невинная слеза» или тысячи наказанных предателей-коррупционеров, и ещё сотни тысяч чиновников не решившихся стать коррупционерами.

Я предлагаю — на законодательном уровне коррупцию приравнять к самым тяжким государственным преступлениям и наказывать лишением свободы или принудительным трудов в местах лишения свободы от 10 лет до пожизненного заключения, и самое главное и необходимое, — с полной конфискацией имущества преступника и имущества его ближайших родственников: жены (жён), детей, родителей.

Когда чиновнику предлагают взятку в сумме равной его пяти- или десятилетнему суммарному заработку и более, то он эту выгоду сравнивает со своими негативными для него последствиями: придётся уволиться с должности, уволят с должности, осудят и дадут какой-то условный срок и т. п.

А иногда коррупционер рассуждает и так — ну посижу годков 3–5, но зато я и мои дети будут обеспечены до конца жизни. И мы наблюдаем взятки, например — в рыбном министерстве, размером в три с половиной миллионов долларов, а граждане покупают дорогую рыбу, ибо эта взятка неизбежно легла в себестоимость продукции, или, чтобы эту рыбу подороже продать, увозят в другие страны.

Вот, когда будет действовать закон, который я предлагаю, а к чиновнику придёт бизнесмен и скажет:

«Ты нарушь закон или прикрой глаза на моё нарушение закона, а я тебя достойно отблагодарю», — вот тогда чиновник быстрее всего и не задаст вопрос — «Сколько?».

Одновременно с ужесточением репрессивных мер государство должно сильно увеличить зарплату чиновникам до среднеевропейского уровня, или, в зависимости от состояния бюджета, объявить конкретный план поэтапного повышения зарплаты, и реализовать его.

Как известно в этом преступлении участвуют как минимум два человека: взяткодатель и чиновник — коррупционер. Одно дело, когда гражданин дарит шоколад чтобы необходимую ему справку дали не через месяц, а через несколько дней, а другой случай — когда бизнесмен лишённый моральных принципов предлагает взятку чтобы получить конкурентное преимущество, заработать дополнительные миллионы. «… эффективность обладает одним люциферовым свойством: она возрастает по мере своего освобождения от моральных табу, от нравственных норм и запретов» — верно замечает профессор А.С.Панарин, и это его замечание касается не только бизнеса и коррупции. Поэтому законодатель должен предусмотреть и жестокое наказание крупным взяткодателям.

Ещё раз подчеркну — противники жёстких законов будут как всегда возражать, что ещё нигде и никогда жёсткие меры и не привели к полной ликвидации преступности. И это правда, но их лукавство и словоблудие в том — что они скрывают другую истину: жёсткие законы сильно снижают уровень преступности. Всем известно, что многим рецидивистам, ворам в законе, киллерам — в местах лишения свободы живётся часто комфортней чем на свободе, поэтому смертная казнь имеет совершенно другой эффект в снижении самых жестоких преступлений чем пожизненное заключение.

«Отличительным моментом права, как учило большинство русских юристов, отнюдь не является внешнее принуждение. Право есть та область духовно-нравственной жизни человека, которая имеет дело с тем, что человек «свободно может» и к чему он насильственно не принужден. Принуждение и насилие в праве начинаются только тогда, когда право нарушается и когда нужно вступиться на его защиту» — объяснял выдающийся русский мыслитель Николай Алексеев.

«Как конь под царём без узды, так царство без грозы» — учил русский мудрец Иван Пересветов царя Ивана Грозного, в наше время — это грозные, суровые законы по отношению к самым опасным преступлениям, к которым следует перечислить коррупцию. Закономерно встаёт вопрос следующий логический вопрос — кто должен руководить государством, различными министерствами и государственными учреждениями. Как хотя бы примерно вычислить этого человека — честного чиновника.

Рассматривая проблему управления можно было бы проанализировать весь опыт человечества в этом вопросе — все плюсы и минусы управления в древней Индии и Египте или в древнем и современном Китае, но мы пойдём более коротким путём.

«С этой стороны, со стороны природных богатств, мы обеспечены полностью. Их у нас даже больше, чем нужно. Что ещё требуется? Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народа…»– верно заметил Сталин.

Но каково лицо этой власти, этих людей у власти? Каковы они должны быть? И откуда их взять?

Ещё до нашей эры Аристотель подразделял общество на несколько классов –

«Ныне во всех государствах есть три элемента: один класс очень богат; другой — очень беден; третий же — средний. И этот третий — наилучший, поскольку его члены по условиям жизни наиболее готовы следовать рациональному принципу».

Современный американский социолог У. Л. Уорнер выделяет больше социальных групп по их социальной репутации в обществе —

1. Высший класс — богатые люди с » знатным происхождением».

2. Нижний слой высший класс — богатые люди. но не выходцы из известных аристократических семей.

3. Высший слой среднего класса — высокообразованные обеспеченные люди (юристы, врачи и т. д.).

4. Низший слой среднего класса — канцелярские служащие (банковские кассиры и т. д.).

5. Высший слой низшего класса — высокооплачиваемые рабочие (водители грузовиков и т. д.).

6. Низший слой низшего класса — самые бедные и отверженные.

Это достаточно правильная классификация, только в ней отсутствует одна группа, самая высокая — духовные и выдающиеся политические лидеры стран и народов. Три первых группы в классификации Уорнера и одна названная пропущенная — управляют обществом, представители этих групп являются высокопоставленными чиновниками, это элита общества. «Ибо вся история есть в сущности произведения элит…» — верно заметил Макс Шелер. Остальные слои населения, большие по количеству элитных, — участвуют в управлении только через своё избирательное право и участвуя или не участвуя в революциях.

Исходя из квалификации Уорнера — первой группы в России нет, а у власти представители третьей группы, но они на службе у второй группы, вместо того чтобы служить всему обществу.

В классификации Уорнера учтены многие критерии, кроме нравственных. А вот этим критериям больше уделили внимания выдающиеся русские мыслители.

«Есть только два типа власти — аристократия и охлократия, власть лучших и власть худших» — объясняет Николай Бердяев, — «Аристократия — лучшие, благородные», «Нужно отличать аристократию в социальном смысле и аристократию в духовном смысле. Аристократия в социальном смысле образуется в социальной обыденности и подлежит законам социальной обыденности»,

«Смешно было бы утверждать, что дворянин, определяющий своё достоинство по наследственности крови, или буржуа, определяющий своё достоинство по наследственности денег, тем самым уже своими личными качествами выше человека, не получившего ни наследства по крови, ни наследства денежного и может претендовать на первенство, дающее ему преимущество», «Историческая родовая аристократия находится в рабстве у прошлого, у предков, у традиций и обычаев, она церемониальна, связана, лишена свободы оценок и свободы движений. Личный же аристократизм — и есть как раз свобода оценок и движений, несвязанность, независимость от социальной среды».

То же утверждал и наш выдающийся соотечественник Иван Ильин: «всякая общественная организация должна покоится именно на духовно зрелых и духовно сильных душах». В этом легко убедиться, если вспомнить либералов В. Путина и тем более — управленческую команду Б. Ельцина.

Ещё один выдающийся русский, зарубежный, мыслитель изучивший западные демократии Николай Алексеев утверждает: «для выделения носителей государственной власти достаточно было бы, если бы ведущий слой обособил из своей среды известный корпус лиц, специально предназначенный для управления государственным аппаратом… Чтобы не превратиться в бюрократию, он мог бы быть подвижным по своему составу, а также ответственным по своим действиям перед населением…

Преимущество такой политической системы состояло бы в том, что она была бы действительно «правлением специалистов». Она была бы избавлена от основного порока демократии, где носителями власти являются по большей части дилетанты, избираемые не в силу их знаний и навыков, но сообразно вкусам и временным интересам текущего дня»,