Властелин Колец: Братство Кольца - Джон Толкин

— Им не нравятся слова насчет конца Леса, — сказал Мерри. — Больше не нужно петь. Подожди, пока дойдем до опушки, тогда повернемся и покажем им настоящий хор!

Он говорил спокойно, а если и ощущал какое-то беспокойство, то виду не подавал. Остальные молчали. Они были угнетены. Фродо чувствовал, как сердце ему сдавила тяжесть, и уже жалел, что вздумал бросить вызов этим деревьям. Он уже хотел было остановиться и предложить повернуть назад (если это еще возможно), как события приняли иной оборот. Тропа перестала подниматься в гору. Темные деревья расступились, и путники увидели, что тропа уходит прямо вперед. Перед ними в некотором отдалении возвышалась верхушка зеленого холма — будто лысая макушка она выступала из окружающего ее Леса. Тропа вела прямо к ней.

Теперь друзья поспешили вперед, радуясь возможности хоть ненадолго подняться над стеной Леса. Тропа нырнула вниз и вновь пошла вверх, подводя их к подножию холма. Здесь она обогнула деревья и растворилась в дерне. Деревья окружали холм, будто растрепанные волосы гладко выбритую макушку.

Хоббиты повели пони вверх, двигаясь кругами по вьющейся вокруг холма тропе, пока не достигли вершины. Здесь они остановились и огляделись. Воздух был пронизан солнечным светом, но в нем стояла дымка, и рассмотреть что-то вдалеке было трудно. Вблизи туман рассеялся, хотя кое-где в лесистых низинках он еще задержался; но к югу над всем Лесом стоял туманный занавес.

— Там, — сказал Мерри, указывая рукой, — русло Ивового Прута. Река стекает с Курганов к юго-западу, через самую чащу Леса и впадает в Брендивин ниже Хайсенда. Туда нельзя идти. Говорят, долина Ивового Прута — самое странное место во всем Лесу, оттуда и идет вся заморочь.

Хоббиты посмотрели, куда указывал Мерри, но там виднелся лишь туман над сырой глубокой долиной; за ней продолжался, пропадая из виду, южный участок Леса.

Солнце на вершине холма припекало основательно. Было уже, наверное, около одиннадцати, но осенняя дымка все еще мешала разглядеть что-либо в отдалении. На западе за ней скрывались и линия Заслона, и долина Брендивина. На севере, куда хоббиты с надеждой поглядывали, не было видно и следа Большого Восточного тракта, к которому они направлялись. Хоббиты находились на острове, окруженном морем деревьев.

С юго-восточной стороны холм круто обрывался и, казалось, уходил за деревьями в какую-то глубь, будто склон утеса, у которого лишь вершина выступает над пучиной морских вод. Хоббиты сели на зеленую траву и стали обедать, поглядывая на раскинувшийся внизу Лес. Когда солнце поднялось еще выше и наступил полдень, они увидели далеко на востоке, за Старым лесом, серо-зеленые очертания Курганов. Это подбодрило их: приятно было знать, что этот бескрайний Лес все-таки где-то заканчивается, хотя в ту сторону они и не собирались идти. Об этих Могильных холмах ходили такие же зловещие слухи, как и о Старом лесе.

Наконец, друзья решили вновь тронуться в путь. Тропа, приведшая их на вершину холма, вновь вынырнула на северо-западном склоне, но вскоре хоббиты поняли, что она слишком отклоняется вправо. Тропа вдруг начала быстро спускаться, и друзья предположили, что она ведет к долине Ивового Прута — совсем не в том направлении, куда они шли. Недолго посовещавшись, они решили свернуть с этой тропы и двинуться прямо на север. Восточный тракт должен находиться именно в той стороне, и не так уж далеко, хотя с холма он не был виден. К тому же казалось, что к северу, левее от тропы, суше и деревья растут реже; дубы и ясени да всякие странные безымянные деревья густого Леса сменились соснами и елями.

Поначалу казалось, что все идет правильно: они продвигались вперед довольно быстро; правда, когда хоббитам удалось взглянуть на солнце на одной из полян, им показалось, что они свернули немного к востоку. Но спустя некоторое время деревья опять стали теснее обступать их, причем именно там, где издали Лес казался реже и светлее. На земле появились глубокие рытвины — будто борозды от колес гигантской телеги, которые со временем заросли ежевикой и травой. Эти борозды пересекали хоббитам путь, и им пришлось с большим трудом то спускаться вниз, то взбираться наверх, что для пони было нелегко. Всякий раз, опускаясь в рытвину, они попадали в колючий кустарник, которым поросло дно этих оврагов, и выбраться из него можно было, только забирая правее. Им приходилось довольно долго идти по дну, пока отыскивалось место, подходящее для подъема. Но всякий раз, когда они поднимались из оврага, деревья становились все толще, росли теснее, все больше сгущалась тьма, и влево идти было почти невозможно. И хоббитам приходилось поворачивать направо и вновь спускаться вниз.

Через пару часов они утратили всякое представление о направлении. Было понятно одно: они уже давно идут не на север. Они просто шли вперед, и их будто что-то направляло, но направляло именно на юго-восток, в самое сердце Леса.

Было уже далеко за полдень, когда они в очередной раз спустились в овраг — более глубокий, чем все предыдущие. Он был такой крутой, что по его отвесным стенам, поросшим колючим кустарником, выбраться наверх было невозможно, тем более с пони и поклажей. Единственное, что оставалось, — это идти по дну. Почва под ногами становилась все мягче, местами болотистей; на склонах начали пробиваться родники, и друзья обнаружили, что идут по течению ручья, который с журчанием бежал среди зарослей по дну оврага. Вскоре начался крутой спуск, а ручей стал более многоводным и шумно устремился вниз. Над головами хоббитов сомкнулись ветви деревьев, и они очутились в глубоком сумрачном овраге.

Еще некоторое время они с трудом пробирались вдоль ручья, но вот овраг внезапно закончился. Путники вышли из полумрака, и навстречу хлынул солнечный свет, будто из распахнутых ворот. Они оказались на крутом берегу. Позади остался высокий обрыв с узкой расселиной — это был их овраг, по которому они пришли сюда. У их ног расстилалась широкая полоса травы и тростника; вдалеке был виден другой берег Реки, такой же крутой. Золотой свет послеполуденного солнца согревал спокойно дремлющую между крутыми склонами речную долину.

Посреди нее лениво вилась бурая полоска Реки, окаймленная древними ивами. Ивовые ветви свисали над потоком, упавшие стволы ив преграждали его течение, тысячи опавших листьев покрывали водную гладь. В воздухе носились облетающие с ветвей желтые листочки; теплый легкий ветерок веял в долине, тростник шуршал, и ивовые ветви поскрипывали.

— Ну, теперь я хоть знаю, где мы! — сказал Мерри. — Мы пошли в обратную сторону. Это река Ивовый Прут. Пойду-ка я на разведку.