Остров Немого - Гвидо Згардоли

– Суть.

– Суть?

– Суть человека – основу наших возможностей, знаний и опыта.

– Опыт? – переспросил Бундэвик, оглядываясь по сторонам. – Прости за откровенность, друг, но о каком опыте ты говоришь? Жить на скале, среди моря и ветров? Маловато для опыта!

– Не так и мало. Границы и пределы устанавливает только наш разум.

– Клянусь, я не могу тебя понять.

Сверре рассмеялся.

– А я и не прошу меня понимать! Вовсе нет! Просто поверь, что я нашел то, что искал, пусть даже этот утес и кажется пустынным, далеким и тоскливым.

– И это всё?

– Нет, не всё. Однажды я встретил Юрдис.

5

Юрдис Онруд была учительницей начальной школы в Арендале. В деревянном здании школы Юрдис и работала, и жила – в соседней с классом комнате. По вечерам школьная дверь становилась дверью ее собственного дома – до утра, когда школа вновь превращалась в рабочее место. Юрдис приехала с западного побережья, из Бергена, без колебаний согласившись на место учителя в незнакомом маленьком городке. Одиночество, казалось, вовсе не тяготило ее. Впрочем, Юрдис – стройная, с каштановыми волосами, крупными ладонями и ступнями – была молода и полна сил.

Однажды ясным июльским днем она встретила Сверре Бьёрнебу. Раз в две недели он приезжал в город за покупками. В тот день его сопровождала сестра Элиза – каждое лето она около месяца проводила на острове вместе с дедушкой Арне и кузиной Суннивой.

Юрдис столкнулась с Бьёрнебу в двери магазина Йолсенов: брат с сестрой заходили, а она выходила. Сверре нечаянно толкнул девушку, и она выронила сверток с фарфоровой чашкой. От чашки остались лишь осколки.

– О нет! Ну я и бревно! – причитал Сверре, собирая осколки. – Я всё возмещу. Пойдемте. Я куплю такую же!

– Да ничего страшного…

– Я настаиваю!

– Пожалуйста. Давайте забудем об этом.

– Ни за что! Это хорошая чашка. Подарок кому-то?

– Неважно. Прошу вас…

– Нет, это я вас прошу!

– Мне нужно идти…

– Мы дольше разговариваем!

Элиза решила прервать эту нелепую беседу, взяла девушку за руку и вежливо, но решительно отвела ее в магазин.

За прилавком, в окружении бочек с вяленой рыбой, краской, молоком, банок с молотым кофе, мешков с углем, рыболовных сетей, поплавков и подтяжек, стоял Эрлинг Йолсен, дальний родственник семейства Бьёрнебу с острова. Правда, кем он кому приходился, уже все запамятовали.

Эрлинг Йолсен складывал новые веники, но, увидев Элизу, бросил возиться с вениками и вышел ей навстречу.

– Элиза Бьёрнебу! – обрадовался он. – Что нового в лесах Хедмарка?

– Там все интересуются, что нового в Арендале. Привет, Эрлинг!

– Мы тут немного набедокурили, – сказал Сверре и закрыл за собой дверь.

– В смысле?

– Да вот… разбили мечту этой юной девушки. – Сверре показал осколки чашки.

При этих словах Юрдис покраснела. Она не привыкла к такому отношению.

– Нужно ввести закон, – улыбнулся Эрлинг, – запрещающий разбивать мечты. Особенно таких хорошеньких девушек!

– Мы сделаем это, мой дорогой кузен! – сказала Элиза и ударила кулаком по прилавку. – Мы, женщины, сделаем это!

И с восхитительным, неотразимым пылом она почти пропела:

– Скажи нам, что у тебя есть еще одна такая же чашка. И даже красивее прежней!

– Вам повезло! Вон их сколько у меня! – Эрлинг гордо указал на ряд чашек позади него.

– Они слишком дорогие! – воскликнула Юрдис. До этого она стояла молча и наблюдала. – Пожалуйста. Я уже чувствую себя неловко. Пойдемте отсюда.

– Это дело принципа! Выберите чашку, которая вам нравится больше всего!

– Нет, я не могу…

– Вы не знаете моего брата, – прошептала Элиза с видом заговорщика. – Он не отступит, пока вы не выполните его просьбу. И мы можем остаться здесь на целые сутки, а то и дольше!

– Ваш брат?..

– Я Элиза Бьёрнебу. А его зовут Сверре. Он неуклюжий, грубый, властный и еще много какой – у меня нет времени всё перечислять, но мы с ним одной крови. И я люблю его – таким, какой он есть.

Юрдис рассмеялась – от волнения и смущения перед новыми знакомыми. Обычно она общалась с простыми людьми, преданными работе и потому всегда немного уставшими. Большинство из них были необразованными рыбаками. А эти двое – совсем другие, полные жизни и энергии. Они словно дарили ей надежду, радость, доверие и ожидание чего-то хорошего.

– Ну, раз ваш брат такой, тогда я принимаю его условия! – сдалась Юрдис.

– Ура!

– И выберу я самую дорогую, чтобы Сверре пожалел о своем предложении! – подхватила Юрдис задиристый тон Элизы.

А Элиза на это зааплодировала:

– Браво! Вот молодец!

– Только старую кружку не выбрасывайте! – сказал Сверре.

– Почему?

– Я могу ее склеить.

– И кто же станет пить из такой?

– Я! Когда вы пригласите меня на чай.

– Мне несколько неловко звать мужчину к себе.

– Вы правы. Тогда пригласите мою сестру. А я приду вместе с ней!

Они с Элизой и в самом деле вскоре навестили молодую учительницу. Сверре склеил чашку, которая стала похожа на морщинистое лицо дедушки Арне. Он пил из нее и гордился тем, что наружу не вытекает ни капли!

– Это будет моя чашка, – объявил он. – И только я буду пить из нее!

До сих пор это была его любимая чашка – спустя двадцать семь лет брака и после рождения троих детей.

– Мы поженились следующим летом, – сказал