Остров Немого - Гвидо Згардоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Суть.
– Суть?
– Суть человека – основу наших возможностей, знаний и опыта.
– Опыт? – переспросил Бундэвик, оглядываясь по сторонам. – Прости за откровенность, друг, но о каком опыте ты говоришь? Жить на скале, среди моря и ветров? Маловато для опыта!
– Не так и мало. Границы и пределы устанавливает только наш разум.
– Клянусь, я не могу тебя понять.
Сверре рассмеялся.
– А я и не прошу меня понимать! Вовсе нет! Просто поверь, что я нашел то, что искал, пусть даже этот утес и кажется пустынным, далеким и тоскливым.
– И это всё?
– Нет, не всё. Однажды я встретил Юрдис.
5
Юрдис Онруд была учительницей начальной школы в Арендале. В деревянном здании школы Юрдис и работала, и жила – в соседней с классом комнате. По вечерам школьная дверь становилась дверью ее собственного дома – до утра, когда школа вновь превращалась в рабочее место. Юрдис приехала с западного побережья, из Бергена, без колебаний согласившись на место учителя в незнакомом маленьком городке. Одиночество, казалось, вовсе не тяготило ее. Впрочем, Юрдис – стройная, с каштановыми волосами, крупными ладонями и ступнями – была молода и полна сил.
Однажды ясным июльским днем она встретила Сверре Бьёрнебу. Раз в две недели он приезжал в город за покупками. В тот день его сопровождала сестра Элиза – каждое лето она около месяца проводила на острове вместе с дедушкой Арне и кузиной Суннивой.
Юрдис столкнулась с Бьёрнебу в двери магазина Йолсенов: брат с сестрой заходили, а она выходила. Сверре нечаянно толкнул девушку, и она выронила сверток с фарфоровой чашкой. От чашки остались лишь осколки.
– О нет! Ну я и бревно! – причитал Сверре, собирая осколки. – Я всё возмещу. Пойдемте. Я куплю такую же!
– Да ничего страшного…
– Я настаиваю!
– Пожалуйста. Давайте забудем об этом.
– Ни за что! Это хорошая чашка. Подарок кому-то?
– Неважно. Прошу вас…
– Нет, это я вас прошу!
– Мне нужно идти…
– Мы дольше разговариваем!
Элиза решила прервать эту нелепую беседу, взяла девушку за руку и вежливо, но решительно отвела ее в магазин.
За прилавком, в окружении бочек с вяленой рыбой, краской, молоком, банок с молотым кофе, мешков с углем, рыболовных сетей, поплавков и подтяжек, стоял Эрлинг Йолсен, дальний родственник семейства Бьёрнебу с острова. Правда, кем он кому приходился, уже все запамятовали.
Эрлинг Йолсен складывал новые веники, но, увидев Элизу, бросил возиться с вениками и вышел ей навстречу.
– Элиза Бьёрнебу! – обрадовался он. – Что нового в лесах Хедмарка?
– Там все интересуются, что нового в Арендале. Привет, Эрлинг!
– Мы тут немного набедокурили, – сказал Сверре и закрыл за собой дверь.
– В смысле?
– Да вот… разбили мечту этой юной девушки. – Сверре показал осколки чашки.
При этих словах Юрдис покраснела. Она не привыкла к такому отношению.
– Нужно ввести закон, – улыбнулся Эрлинг, – запрещающий разбивать мечты. Особенно таких хорошеньких девушек!
– Мы сделаем это, мой дорогой кузен! – сказала Элиза и ударила кулаком по прилавку. – Мы, женщины, сделаем это!
И с восхитительным, неотразимым пылом она почти пропела:
– Скажи нам, что у тебя есть еще одна такая же чашка. И даже красивее прежней!
– Вам повезло! Вон их сколько у меня! – Эрлинг гордо указал на ряд чашек позади него.
– Они слишком дорогие! – воскликнула Юрдис. До этого она стояла молча и наблюдала. – Пожалуйста. Я уже чувствую себя неловко. Пойдемте отсюда.
– Это дело принципа! Выберите чашку, которая вам нравится больше всего!
– Нет, я не могу…
– Вы не знаете моего брата, – прошептала Элиза с видом заговорщика. – Он не отступит, пока вы не выполните его просьбу. И мы можем остаться здесь на целые сутки, а то и дольше!
– Ваш брат?..
– Я Элиза Бьёрнебу. А его зовут Сверре. Он неуклюжий, грубый, властный и еще много какой – у меня нет времени всё перечислять, но мы с ним одной крови. И я люблю его – таким, какой он есть.
Юрдис рассмеялась – от волнения и смущения перед новыми знакомыми. Обычно она общалась с простыми людьми, преданными работе и потому всегда немного уставшими. Большинство из них были необразованными рыбаками. А эти двое – совсем другие, полные жизни и энергии. Они словно дарили ей надежду, радость, доверие и ожидание чего-то хорошего.
– Ну, раз ваш брат такой, тогда я принимаю его условия! – сдалась Юрдис.
– Ура!
– И выберу я самую дорогую, чтобы Сверре пожалел о своем предложении! – подхватила Юрдис задиристый тон Элизы.
А Элиза на это зааплодировала:
– Браво! Вот молодец!
– Только старую кружку не выбрасывайте! – сказал Сверре.
– Почему?
– Я могу ее склеить.
– И кто же станет пить из такой?
– Я! Когда вы пригласите меня на чай.
– Мне несколько неловко звать мужчину к себе.
– Вы правы. Тогда пригласите мою сестру. А я приду вместе с ней!
Они с Элизой и в самом деле вскоре навестили молодую учительницу. Сверре склеил чашку, которая стала похожа на морщинистое лицо дедушки Арне. Он пил из нее и гордился тем, что наружу не вытекает ни капли!
– Это будет моя чашка, – объявил он. – И только я буду пить из нее!
До сих пор это была его любимая чашка – спустя двадцать семь лет брака и после рождения троих детей.
– Мы поженились следующим летом, – сказал
