Волна вероятности - Макс Фрай

– Я рисовать вообще не умею, – вздохнула Анэля.

– Да чего там уметь. Ручки-ножки-огуречик, ушанка. Главное, чтобы ты в процессе осознавала, кого рисуешь. Концентрировалась на светлом образе. Это называется – мысленную проекцию создавать.

Анэля прыснула. «Мысленную проекцию»! «На светлом образе»! Ужасно смешно.

– Ты справишься, – заключила Юрате. – И я тебе помогу.

– Ты? – Анэля ушам не поверила. – Тоже будешь Виталика рисовать?!

– Ну раз ему надо. Славы хочется мужику! А мне – малевать в подворотнях. Озираясь, чтобы никто не застукал, как будто мне одиннадцать лет. Интересно, художественные лавки работают? Хотя бы одна.

– В крайнем случае, – сказала Анэля, – в супермаркетах есть цветные мелки. Я по дороге домой зашла и купила. Но писать не стала пока. Вечером выйду. Когда на улицах пусто и темнота.

– Я тоже вечером, – кивнула Юрате. – Под покровом тьмы. Должно же быть в моей жизни хоть что-нибудь мистическое и зловещее. И вот оно наконец-то есть!

* * *

• Что мы знаем об авторе этой книги?

Да почти ничего. И с каждой страницей все меньше, честно-то говоря.

Грас-Кан, осень 1-го года Этера

Проводив друзей к самолету, страшно довольные, что самим пока не пора уезжать, возвращались обратно в город через Длинный парк по Бестолковой аллее; она, кстати, действительно бестолковая: петляет, местами практически прерывается, превращаясь в лесную тропинку, а местами внезапно – в слишком широкий почти проспект, непонятно, зачем такой нужен в старом пригородном парке, на краю которого в хорошую погоду любят обедать гончары и стекольщики из соседних Больших Городских мастерских. Но в Сообществе Девяноста Иллюзий, тем более в городе всего одиннадцатой степени достоверности, подобные взбрыки городского ландшафта – вполне обычное дело; я хочу сказать, это не люди при закладке Длинного парка что-то напутали, просто парк захотел себе не нормальную, а именно вот такую аллею. Или даже аллея так решила сама, и все у нее получилось; ну, иначе, – оптимистически вставляет аллея, – и быть не могло. Поэтому у Бестолковой аллеи всегда хорошее настроение, которым она щедро делится с каждым, кто тут пройдет.

Словом, гулять по Бестолковой аллее – одно удовольствие, особенно осенью, когда листья меняют цвет. В этом году большинство деревьев Длинного парка бирюзовые и фиолетовые с вкраплениями серебра, такая расцветка даже в Грас-Кане – небывалая редкость, но Длинный парк всегда умел удивлять; Анн Хари с детства был уверен, что это стекольщики с гончарами подговаривают соседей попробовать необычные новые сочетания, подбрасывают им идеи, возможно, даже приносят эскизы, художники есть художники, неугомонные, перед их натиском редкое дерево устоит.

– Я мог бы тоже сейчас сидеть на этой лужайке с бутербродом в зубах, – сказал он Ший Корай Аранаху, когда они проходили мимо мастеров, расположившихся с едой на скамейках и прямо в траве. – В детстве я мечтал стать стекольщиком. Но делать не посуду и украшения, а витражи. Любил их ужасно. За то, что они не просто картинки на стенах, а через них льется свет. Думал, вырасту, научусь – ух я всего наделаю! Все окна в Грас-Кане как следует разукрашу, а потом поеду по другим городам. Готовиться начал заранее. Окон в мире много, не делать же все одинаковыми, значит, надо придумать побольше идей. Рисовать карандашами и красками мне не особо нравилось, поэтому я просто лепил на все окна в доме прозрачную цветную бумагу. Фигуры с узорами из нее вырезал. Удивлялся, насколько по-разному окна выглядят в солнечную погоду и в пасмурную. И совершенно иначе – снаружи, когда в доме включили свет. Через несколько дней отдирал свои бумажные витражи и начинал по новой. Папа мне эту бумагу покупал здоровенными пачками, и все равно она постоянно заканчивалась. Быстрее, чем мы успевали пополнить запас. Это было такое счастье – клеить на окна картинки и сразу придумывать новые. Даже круче, чем сказки читать.

– Я бы посмотрел на те окна, – улыбнулся Ший Корай Аранах.

– Да я бы сам на них сейчас посмотрел. Но, кстати! Может быть, и посмотрим. Папа же все фотографировал. И пленки носил в печать. Надо поискать коробки с его архивами. Я давно собирался, да руки не доходили. Слишком редко домой приезжал.

* * *

Нужную коробку нашли почти сразу. Ну это и неудивительно. Что угодно быстро находится, когда искать помогает Ший Корай Аранах.

– Слушай, отлично как получалось! – сказал он, посмотрев пару десятков фото. – Это сколько же тебе тогда было лет?

– Точно не помню, – пожал плечами Анн Хари. – Восемь? Десять? Во всяком случае, в школу уже ходил.

– Обалдеть. И ни у кого не учился? Все сам?

– Вообще-то в школе были уроки рисования. Но не обязательные, по желанию. Я их почти всегда пропускал.

– Даже удивительно, что после такого начала ты так и не стал художником. В смысле, мастером витражей.

– Я всерьез собирался. Готовился. Чем дальше, тем больше хотел. В старших классах даже в студию рисования записался и пыхтел там над скучными натюрмортами, когда узнал, что без хороших рисунков в Мастерскую Прикладных Искусств не берут. Но однажды в папин бар зашел Тёй Ши Араши, торговый представитель издательского дома Сэњ∆э…

– Так я его знаю, – улыбнулся Ший Корай Аранах. – Великий Ловец. Начинал когда-то в ТХ-14, ввел в моду тамошние микророманы, их тогда все подряд запойно читали по паре десятков в день. С тех он несколько раз менял направления, все начинал с нуля, а в промежутках успел поработать в доброй половине издательств. Шило в заднице у него исключительное даже для Ловца.

– Да, естественно, ты его знаешь. От Тёй Ши Араши захочешь – не спрячешься. Он общительный. Всеобщий добрый приятель. Понятия не имею, где он сейчас, мы несколько лет не виделись. Но не удивлюсь, если в Эль-Ютокане. Я краем уха слышал, что Большой Совет готовит первую литературоведческую экспедицию по тамошним тропам Странствий, и кому как не Тёй Ши Араши по этим тропам впереди всех скакать! А в то время он как раз работал на Сэњ∆э в Грас-Кане. И однажды заглянул в папин бар. Ему у нас почему-то очень понравилось, сказал, мы лучшие в городе. Тут же со всеми перезнакомился, стал часто к нам заходить. А я там постоянно крутился; будь он мой ровесник, сказал бы, что мы подружились, но все-таки вряд ли взрослые по-настоящему дружат с детьми. В основном Тёй Ши Араши рассказывал, а я слушал. Про жизнь и удивительные приключения Ловцов книг. Это было круче любого романа. Как будто главный герой вышел из книжки и выкладывает тебе по секрету все, о чем автор не написал.

– Могу представить. Тёй Ши Араши о самых обычных событиях умеет рассказывать, как о