Череп императора - Виктор Банев

Да-а, перспективочка, хмыкнул я про себя. Неужели он все это всерьез?

— Скажите хоть, зачем их всех убили? — сказал я. — И дайте сигарету, курить хочется зверски.

— Вы, конечно же, имеете право знать всю правду, — без тени улыбки произнес Дэн. — Так что, если хотите, я расскажу… Когда в прошлом году Ирина, находясь в Китае, нащупала следы знаменитого алмаза Шань-бао, бесследно исчезнувшего в начале века, Государственный Совет принял решение помогать ей в ее поисках. Мне было поручено внимательно наблюдать за их ходом и оказывать необходимую помощь. Мы помогли Ирине выйти на мецената Ли Гоу-чженя, который согласился финансировать поиски бриллианта и даже лично приехал в Петербург, чтобы договориться с вашим Центральным архивом о том, что для него разыщут архив Кострюкова. В целях конспирации, правда, решено было инсценировать несчастный случай, объявить Ирину погибшей и устроить ей небольшую пластическую операцию, которая сделала ее еще привлекательнее.

— Это все я знаю, — перебил его я. — Давайте обойдемся без киношных сцен саморазоблачений. Я спросил только о том, зачем вы убили профессора и Молчанова?

— Ну как зачем?.. Этого вашего бритого придурка я застрелил просто из чувства мести. Попросил Иру узнать, кто совершил убийство Ли, подкараулил и с удовольствием всадил ему в брюхо пару пулек. Пусть все знают, что нельзя за здорово живешь убить китайского гражданина и остаться безнаказанным. Кто же мог знать, что он потащится на другой конец города сообщать вам факты для сенсационного репортажа? Кстати, он успел что-нибудь рассказать?

— Да в общем-то нет, — сказал я.

— Вот и хорошо. А что касается профессора, он никак не мог успокоиться после смерти Ирины и попробовал самостоятельно покопаться в этой истории. И даже нащупал кое-какие факты… После того как вы побывали у него в университете, он прибежал ко мне в консульство и заявил, что за разгадку тайны Джи-ламы взялась пресса, так что он умывает руки. Весь зеленый, трясущийся… В общем, я решил, что с профессором пора кончать. А чтобы в дальнейшем подстраховаться от возможных сюрпризов, я попросил Ирину побывать у вас дома и порасспросить вас о том, что именно вы накопали относительно Шань-бао.

Я даже зажмурился от жгучего стыда. Какой идиот! Ну конечно это он, как я не понял этого сразу? Визит Анжелики ко мне домой был устроен так топорно, что только абсолютный идиот мог не заметить этого. Я, впрочем, и есть абсолютный идиот.

Кассета с эротической музыкой, холодненький «Спрайт» в холодильнике, мясо. Разумеется, мясо. Все как в пособии по обольщению стареющих холостяков «Для домохозяек предбальзаковского возраста». И я умудрился принять эту грубо намалеванную декорацию за исполнение мечты?

На самом деле руку Дэна нужно было почувствовать еще тогда, когда я стоял на лестнице перед собственной дверью, искал в кармане ключи и чувствовал, как ноздри щекочет запах горячего и сочного мяса. Этот ходячий пищевод просто физически не был способен додуматься до чего-нибудь более оригинального, нежели снабдить свою агентессу Анжелику парой килограммов парной телятины.

«Питание, уважаемый Илья, это очень важно… Питанием пренебрегать нельзя…» — так, кажется, он говорил? Он и сам-то пытался подобраться к моему сердцу исключительно через желудок. Китайская кухня в консульстве, тибетская в монастырском кафе… Если останусь в живых, напишу над своей дверью девиз: «Оставайся голодным»…

Я открыл глаза. Я все еще сидел на полу, прислонившись спиной к колонне, а Анжелика и Дэн стояли надо мной.

— Знаешь что, вкусовой сосочек, — сказал я. К чему нам теперь светские условности? — Ты, конечно, неплохо все рассчитал, шансов у меня немного. Но что, если они все-таки есть? Как думаешь? Что, если я все-таки отсюда уйду, а? Ты, конечно, крутой, я понимаю, одно слово — коммандос. У-шу небось в Шаолиньском монастыре изучал. Но что ты будешь чувствовать, если я окажусь умнее и изворотливее — уйду и достану-таки тебя? Даже если ты, подонок, успеешь свалить к себе в Китай.

— Что я думаю? — вежливо улыбнулся Дэн. — Честно?

— Давай честно, чего уж там.

— Если честно, то я думаю, что у тебя кишка тонка. Со мной, парень, тебе не справиться. Это точно… И потом — никуда ты отсюда не уйдешь. Некоторое время ты вообще не сможешь ходить.

— Это почему? — спросил я. Хотя на самом-то деле уже начал догадываться — почему.

— А вот почему…

Неуловимым движением Дэн передернул автомат с плеча и, не отрывая спокойных глаз от моего лица, выстрелил мне в ногу. Чуть повыше колена. Два раза. Автомат послушно выплюнул пули и затих.

Сказать, что мне было больно, значит, не сказать ничего. В жизни меня много раз били кастетом, несколько раз пырнули ножом, перепало однажды и киркой, снятой с пожарного стенда.

Но, скажу вам, по сравнению с автоматной пулей в бедро все это детский лепет.

На какое-то время я просто перестал принимать участие в происходящем. Не то чтобы я потерял сознание или что-нибудь в таком роде — нет. Я просто не мог делать ничего. Я не реагировал, когда в руку мне всунули «Макаров», на котором отныне надежно отпечатались мои пальцы. Не сопротивлялся, когда двое «садовников» Дэна вынесли меня во двор монастыря. Боль заслоняла собой весь мир. Она билась в голове пойманной птицей, только вот открыть клетку и выпустить ее на волю я был не в силах.

Стихать она начала только минут через пять. Я немного отдышался, поднял глаза и, к большому своему удивлению, обнаружил, что посреди двора, прямо за дацаном, стоит вертолет. Совсем небольшой, от силы шестиместный, с застекленным носом и практически беззвучно вращающимися лопастями.

Надо мной склонилась Анжелика. Она смотрела на меня с сочувствием и слегка гладила пальцами по волосам. «Бедный ты мой… Подстреленок…» — говорила она.

— Ну как ты? — спросила она, увидев, что я отдышался.

Я пожал плечами. Как я? Глупый вопрос. В такой-то ситуации…

— Сигарету дать?

— Дай.

Она сунула в рот две сигареты, прикурила, одну отдала мне. Внутри вертолета уже сидели все китайцы. Экие они у нас аккуратисты. Прилетели, сделали свое дело и быстренько домой. Комар носу не подточит.

— Стогов, — наконец сказала она. — Ответь мне на один вопрос. Можешь?

— Неужели всего на один?

— Я серьезно…

— Ну спроси, я попробую.

— То, что ты говорил в ту ночь… В ту ночь… Это правда?

— Слушай, ты что — серьезно? Оглядись вокруг, милая, тебя вон ребята в вертолете ждут… Беги, а то не ровен час, улетят без тебя к едрене-фене.

— Ответь мне, — упрямо проговорила Анжелика.

— Я не хочу об этом говорить. После всего, что случилось… После того, как эта китайская задница заявила мне, что это он тебя ко мне подослал… После того, как ты предала все, что только могла… Не хочу и все.

— Ты любишь меня? Всего одно слово. Да или нет?

— Уходи. Я не хочу тебя видеть.

Анжелика помолчала и кинула взгляд на вертолет.

— Знаешь, красавчик… — наклонилась она ко мне. — Я ведь еще там, в клубе, понимала — не стоит мне с тобой связываться. С такими, как ты, всегда одни только неприятности. И все-таки я к тебе тогда подсела. И домой я к тебе приходила только потому, что сама этого хотела. Сама, понимаешь? Такие мужчины, как ты, сейчас редкость… Я по крайней мере встречала только двоих. Таких, чтобы для них не существовало слово «нельзя»… Знаешь, милый, я ведь еще вчера сказала Дэну, что буду участвовать во всем этом, только если он оставит тебя живым. Это было мое условие. Иначе я пас.

— То есть мне теперь нужно тебя благодарить, да? За то, что вы со своим Дэном подставили меня, чтобы отвечать за весь этот кровавый бардак. Твой Дэн уверен, что мне теперь сидеть не пересидеть…

— Зато ты будешь жить.

— Для тебя это важно?

— Конечно. И кроме того, ты не понимаешь — то, что Дэн оставил тебя в живых, большая редкость. Я его знаю — он хвосты обрубает без раздумий. Но насчет тебя я его уговорила. Так что можешь считать, что ты у нас везунчик.

— Знаешь что, — наконец решился я, — если ты все это всерьез, то оставайся. Не улетай, останься со мной, пусть они улетают одни.

— Я буду всю жизнь помнить тебя, Стогов, но остаться я не могу. Извини.

— Поверь мне, я вижу дальше, чем ты. Вы еще не знаете этого, но вы действительно уже проиграли. Выскочи из этой лодки, пока не поздно.

Анжелика весело захохотала, запрокинув голову и блеснув в темноте белоснежными зубами.

— Нет, ты точно псих! Нельзя быть таким самонадеянным. Пока, милый.

Она посмотрела на меня, стремительно чмокнула в щеку и побежала по направлению к металлической стрекозе. Не оборачиваясь. Она была уверена, что впереди ее ждет долгая счастливая и обеспеченная жизнь.

Вот и все, подумал я.