Под покровом ночи. - Мэри Ройс

— Нет. Ты ошибаешься! — злобно шипит, словно кобра перед броском. — То, что произошло в ту ночь, поверь, всего лишь действие таблеток! В нормальном состоянии я никогда бы этого не сделала и уж точно не получила бы от этого удовольствия!

Это была последняя капля. Больше всего на свете я не переношу, когда мне лгут. Особенно глядя в глаза. Ее смелость меня порядком раздражает. Обвиваю руки вокруг тонкой шеи и рывком притягиваю ее к себе, сокращая и без того мизерное расстояние между нами.

— Ты реально бесстрашная или просто настолько тупая? — Я прижимаю ее испуганное личико так близко, что когда испускаю рык, касаюсь зубами нежной кожи. — Думаешь, я вечно буду терпеть твой острый язык? — Раздраженно скидываю с себя девчонку. — На колени! — требую непререкаемым тоном.

В моем голосе чувствуется неограниченная власть. Я больше не в силах скрывать злость. Девчонка забивается в угол и округляет свои большие глазки, но, по всей видимости, подчиняться она не намерена. Я же джентльмен, помогу принять даме нужную позицию. Хватаю за волосы, дергаю ее вниз и ставлю между своих ног на колени. Прекрасно понимаю, что сделал ей больно, но Аврора не произносит ни звука. Гордая сука. Ничего, сейчас я слегка поумерю ее пыл.

— Пора показать тебе, как я обращаюсь с теми, кто пренебрегает моим хорошим отношением.

Расстегиваю ремень, а ее глаза начинают судорожно бегать по сторонам. Она отчетливо осознает, что ей предстоит. Ну, девочка, если такая смелая дерзить, будь смелой до конца, и отсоси. И тут ее броня, наконец, ослабевает, и Аврора умоляет меня не делать этого. Я выпускаю на свободу окаменевший член, ощущая дикое облегчение, все же в штанах ему было очень тесно. Девчонка закрывает личико ладошками и начинает лить слезы. Но, как говорится, слезами горю не поможешь. Я, знаете ли, очень люблю мотивировать людей. Поэтому в качестве мотивации приставляю к ее виску пистолет. Когда холодное дуло касается ее кожи, мышка вздрагивает.

— Не разводи мне тут сырость, открой рот и получи наказание за свой острый язык.

Сейчас мой голос искажен от злости, совсем не похож на человеческий. Он звучит так, словно сам дьявол решает судьбу гордой девчонки. Такого она от меня еще не слышала.

Однако несмотря ни на что в ее взгляде я замечаю брезгливость. Меня это жутко бесит. Да любая сучка исходит слюной и готова задохнуться, но мой член не выпустит изо рта. Эта же стерва всем своим видом демонстрирует отвращение, которое сливается воедино с ненавистью ко мне. К сожалению, я не успеваю привести наказание в действие. Нас прерывает оглушающий звук выстрела. Машину начинает кидать из стороны в сторону.

— Блядь! — Из моей груди вырывается свирепый рев. — Ляг на пол и не высовывайся! Ляг, сука, на пол!

Резко натягиваю штаны и перепрыгиваю на переднее сидение. У моего человека пуля во лбу. Блядство! Я выбрасываю его на трассу и сажусь за руль, выравнивая движение. Только вот пальба не прекращается. Ублюдки простреливают колеса. Понимаю, что нужно скрыться от них, но долго ехать на неисправной машине я не смогу. Едва у меня получается оторваться, ныряю в ближайший темный переулок. Вылетаю из машины и открываю заднюю дверь. Мышка напугана, руками закрывает голову, но на сантименты времени нет. Хватаю ее и вытаскиваю из машины. Однако девчонка словно пребывает в другом измерении. Ничего не видит и не слышит. Я отвешиваю ей пощечину, чтобы привести в чувства. Она приходит в себя, и мы быстрыми шагами удаляемся вглубь темной улицы.

Во время погони я узнал одну из машин и понял, чьих это рук дело. Люди совсем страх потеряли. Правда, недолго им осталось дышать свежим воздухом, скоро будут захлебываться собственной кровью. А сейчас нужно хотя бы спрятать девчонку и сделать пару звонков. Нам играет на руку то, что моя штаб-квартира как раз расположена неподалеку.

А девчонка молодец. В разведку с ней идти можно. Даже на высоченных каблуках не отстает и не ноет о том, как она устала. А она устала. Мы добираемся до квартиры. Хвоста за нами нет, и я могу немного расслабиться. Мышка тешит себя мыслью, что сможет уехать, как ни в чем не бывало, но приходится сказать ей суровую правду. Я знаю, как в нашем мире решаются проблемы. Она теперь в опасности. Меня хотят достать любой ценой и если доберутся до нее, попытаются добиться своего шантажом. Только вот со мной такое не прокатит. Я ни к кому не привязываюсь, и мне плевать на мышку. Единственное, не хочется мне напрасных жертв. Возможно, я сам себя обманываю…

Я сбрасываю с себя одежду.

— Может, ты разденешься в душе? — недовольно ворчит девчонка, отворачиваясь от меня и продолжая строить из себя недотрогу.

— Мышка, мы с тобой не чужие люди. — Я бесшумно подхожу к ней со спины и кладу ее руку на свой член. Она шарахается от меня, как от огня. — Если хочешь, присоединяйся, — самодовольно заявляю я и прохожу в душ.

Приходится стоять в ледяной воде, чтобы унять стояк после ее прикосновения. Если бы Аврора знала, как действует на меня, уже давно вила бы из меня веревки. Впрочем, сегодня веревки вить буду я. Из нее. Мысль о том, что она сидит на моей кровати без трусиков, не дает мне покоя. Не думать о девчонке не получается. Выпустить пар я смогу только, если опустошу яйца, которые уже ломит от желания излиться в нее. Я обхватываю ладонью ствол и мягко скольжу по нему, представляя, как вхожу в нее, какой аромат исходит от ее кожи, как стоны срываются с пухлых губ. Все это доводит меня до пика и, облокотившись одной рукой о стену, я изливаюсь на пол. Восстановив сбитое дыхание, закручиваю кран и задираю голову, чтобы поймать оставшиеся струйки воды. И только когда последняя капля разбивается о мой лоб, стекая по переносице, я вздыхаю полной грудью.

Захожу в комнату в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, и ловлю на себе ее взгляд. И после такого нахалка еще заявляет, что не хочет меня. Детский сад, блядь. Я подхожу к шкафу и, достав чистую футболку и полотенце, швыряю ей прямо в лицо. Девчонка подобного точно не ожидает, и поэтому испуганно дергается, будто я вырвал ее