Мастер иллюзий - Наталия Экономцева

Мистик улыбнулся и внимательно обвел глазами зал, который на этот раз был  заполнен практически до отказа.

– Похоже, что многие сегодня приехали впервые, и я хочу познакомиться с каждым.

Зал зашевелился, и к возвышению, на котором стоял Козаков, потянулась длинная  змейка.

Он здоровался и что-то говорил последователям кармических теорий. Из дальнего конца  зала мне не было слышно слов, но я видела, что уже в те первые минуты по лицу  знаменитого мистика стекали мелкие капельки пота.

Когда приветствия были закончены, Козаков уселся на стул и еще раз внимательно  осмотрелся.

– Ну и что вы притихли? Может, вы ждете, что я буду учить вас жить? Хрен вам, просветленные!  Сегодня все наоборот: вы говорите, а я слушаю. Ты, – тут мистик крайне  нетактично указал пальцем в глубину зала, – выходи сюда.

Мы подождали, пока невысокая девушка в очках выбралась на возвышение и встала  рядом с мистиком.

– Ну, говори! – нетерпеливо дернул плечом он.

– А что говорить? – спросила она.

– А я откуда знаю? Ты сама вышла ко мне, никто тебя силой не тащил. Значит, тебе  есть что сказать. Так что не стесняйся, мы слушаем тебя очень внимательно.

Последователи кармических теорий дружно хохотали, и я бы совсем не хотела  оказаться на месте несчастной девчонки, которая растерянно хлопала глазами и не  могла произнести ни слова. На вид ей было не больше двадцати, и она явно многое  бы отдала, чтобы оказаться в тот миг как можно дальше от мистика и всех его  просветленных последователей.

– Ну? – выжидательно произнес Козаков. На какую-то долю секунды мне показалось,  что девчонка заплачет, но она закусила губу, сжала руки в кулаки и громко крикнула:

– Вы все придурки!

После чего спрыгнула с возвышения так резко, что очки в толстой оправе подскочили  у нее на носу, и бегом кинулась за дверь. Не знаю, получила ли она то, за чем  приехала на семинар Козакова. Но одно мне было ясно: в обозримом будущем она  вряд ли будет интересоваться кармическими теориями.

Мистик проводил взглядом девчонку, а затем откинулся на спинку стула, устроился  поудобнее и положил руки на колени ладонями вверх. При этом лицо у него было  очень довольное, как будто именно на такой поступок он и рассчитывал, предлагая  ей говорить.

– Следующий, – бесстрастно сказал Козаков, и, к моему удивлению, на сцену вышли  сразу несколько человек.

– Вы все хотите высказаться? – невозмутимо поднял бровь мистик. – Очередей я не  признаю, так что говорите все вместе!

И они начали говорить – сначала голоса звучали еле слышно, но постепенно  становились все громче, а потом заговорили и те, кто сидел в зале. Последователи  кармических теорий кричали, смеялись, пели и завывали на все лады, и их голоса  сливались в самый странный хор из тех, что мне когда-либо приходилось слышать.  Отдельных слов было не разобрать, их речи смешивались и улетали вверх в полном  беспорядке. Очень может быть, что каждый из них говорил о чем-то важном, вот  только услышать это важное было совершенно невозможно… Не удивлюсь, если нечто  подобное можно было много лет назад наблюдать в Вавилоне.

Между тем мистик медленно покачивался на своем стуле, прикрыв глаза, как будто  происходящее не имело к нему ни малейшего отношения.

После ужина я поднялась наверх. В этот раз я заранее позаботилась о моем  размещении, и меня ждала маленькая комнатка на третьем этаже с окнами на реку.

Не зажигая свет, я распахнула ставни, и холодный воздух с реки хлынул мне в лицо.  На улице было темно и влажно, плотные облака застилали небо, скрывая звезды,  луну, а также и все другие, пока неизвестные науке светила.

Мой телефон зазвонил через несколько секунд.

– Анжелика, – голос Козакова больше не был ни глубоким, ни бархатным, он звучал  глухо и хрипло, – у меня к вам очень важная просьба. Пожалуйста, спуститесь к  реке и принесите мне немного воды.

Он не стал дожидаться моего ответа. И надо ли говорить, что просьба знаменитого  мистика гораздо больше была похожа на приказ?

Что ж, мне случалось выполнять и более странные задания. Я открыла дверь и  спустилась вниз. В кухне на первом этаже я захватила небольшой пластмассовый  графин.

В темноте река казалась мутной и зловещей. Сложно было даже представить, что  именно в этом месте я купалась три месяца назад, и солнечный свет заливал все  вокруг, и зеленые деревья ласково склоняли свои ветви к земле. К счастью, тот,  кто все это придумал, дал мне достаточно здравого смысла, чтобы не пугаться  темноты.

Я спустилась к воде и набрала полный графин.

Мистик, не отрываясь, пил большими глотками, а остатки ледяной воды вылил себе  на голову, наклонившись над раковиной.

Откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что по своему составу эта вода пригодна  для питья. А вопрос о том, стоит ли ею обливаться в конце осени, на мой взгляд,  и вовсе не подлежит обсуждению. Но это всего лишь мое личное мнение, и я  оставила его при себе.

Козаков промакнул волосы полотенцем и вышел из ванной.

– Спасибо, Анжелика, – сказал он и протянул мне графин, – вы меня снова очень  выручили.

Его волосы были совсем мокрыми, а глаза покраснели – то ли от холодной воды, то  ли от усталости.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила я.

– Я в порядке. Спокойной ночи.

– Вам больше ничего не нужно?

Он только молча мотнул головой и очаровательно улыбнулся.

– Вам стоит высушить волосы. Может быть, вам нужен фен?

– Глупости, я прекрасно обойдусь. Отправляйтесь спать, уже поздно. Пойдемте, я  провожу вас до вашей комнаты, чтобы вы не думали, будто я плохо воспитан. Вы  ведь именно так и думаете, да?

– Да, – ответила я. – Но это всего лишь мое личное мнение, не более того.

– «Не более того»! – передразнил меня Козаков и весело расхохотался. Не знаю,  что смешного он нашел в моих словах. Возможность говорить мужчине то, что  думаешь, – это одно из несомненных преимуществ, которые дает женщине уродство.  Конечно, если у женщины достаточно здравого смысла, чтобы не тратить силы на  бесполезные попытки переломить свое предназначение.

Как будто подслушав мои мысли, мистик перестал смеяться и взлянул на меня очень  серьезно.

– Вы же понимаете, что личные мнения – это как раз самое важное, что может быть?  Только на личных мнениях и строится жизнь, вам так не кажется?

– Не кажется.

Козаков пожал плечами и галантно открыл передо мной дверь.

– И все-таки я вас провожу, Анжелика.

Он прошел рядом со мной по темному коридору, свет в нем не горел. По всей видимости,  владельцы этого милого домика на берегу реки были сторонниками экономного  использования электричества. Из-за закрытых дверей не доносилось ни звука. Что  бы ни делали сейчас последователи кармических теорий, они делали это бесшумно.