Виноваты звёзды 2 - Полина Грёза

Андрей Михайлович обнял и прижал её к себе, практически перестав дышать. Один непокорный всхлип всё-таки вырвался из горла. Таким обычно сурового и сдержанного в проявлениях эмоций отца Марьяна не видела никогда. Разрыдаться вместе с ним мешала здоровая злость. Когда напряжение немного спало, мужчина отстранился и, повернувшись спиной к дочери, подошёл к окну.

— Не нужно меня ненавидеть, ребёнок. Я просто не смогу сделать ничего, что могло бы навредить тебе или моему внуку, — тихо произнес генерал, — Все это для вашего же блага…

— Ты отобрал у меня сына…

— Не отобрал. Наоборот, сохранил.

— Сделав своим? Ты вообще, нормальный?

— Более чем. И мыслю я далеко вперёд. В отличии от тебя.

— Если ты думаешь, что я это так оставлю, то очень сильно ошибаешься, — со сталью в голосе сказала Марьяна, — Сегодня же напишу заявление в полицию. Что это за врачи такие, которые, пользуясь невменяемым состоянием пациентов, подсовывают вместе со стандартными согласиями на подпись отказ от ребенка? Сколько ты им заплатил? И Данил… Почему он считает себя вправе распоряжаться жизнью моего сына?

Генерал только тяжело вздохнул и пожал плечами. Он устало присел на край кровати и продолжил спокойным, уверенным тоном.

— Да. Ты, конечно, всё это можешь… Добиться возбуждения уголовного дела. Со скандалом вернуть себе Артёма, надолго упечь в тюрьму врачей, сотрудников органов опеки, а заодно и меня с матерью… Вот только кто тогда поможет тебе, если сбудутся худшие прогнозы врачей? Об этом не думала? Я боялся, что ты навсегда останешься в том состоянии, что пребывала последние несколько дней. Или вообще не выживешь… Тогда судьбой твоего сына целиком и полностью распоряжался бы Данил. Который знает, что не отец этому ребенку и вовсе не горит желанием его растить и воспитывать. Тем более высок риск тяжёлых неврологических нарушений… Ему и здоровый-то не был нужен. А Григорий с Софией до сих пор даже не догадываются о твоей беременности… Другой вопрос. Как мог поступить Даник, если бы настоящий отец Артёма, однажды появился и предъявил свои права? Боролся бы? Думаю, нет. Тем более исход и так ясен. Один тест ДНК и Орлов выиграет любой суд… Представь в красках ситуацию, когда ты недееспособна, Данилу всё равно, а я ничего не могу поделать и больше никогда не увижу внука… Поэтому пришлось принять превентивные меры. Заставить Даника написать отказ и подсунуть тебе такую же бумагу… Надо сказать, он даже не сопротивлялся. Не мужик, а тряпка… Но и сообщить Денису о ребенке было бы огромной ошибкой. Ему тоже сын не нужен. Нужны только деньги. Таким образом ты сама вкладываешь в его руки оружие против себя. Даёшь повод для шантажа. Представь, если в один прекрасный день, года через два или три он явится чтобы забрать у тебя Артёма? Ты к этому готова? А так — на бумаге ты не имеешь к этому ребенку никакого отношения. Он — твой родной брат.

— То есть, мой сын никогда не назовет меня мамой? — осмыслив сказанное, тихо спросила Марьяна.

— Поверь, это совсем небольшая плата за спокойствие. Артём всё равно твой. Ты это знаешь, я это знаю. И мать, и Данил. А остальным — незачем. Я не собираюсь рассказывать даже Грише с Соней. Так надёжнее. Беременной в Ростове тебя никто не видел. Наблюдалась и рожала ты здесь, в Питере, тем более, сильно раньше срока. Томочка пару месяцев поживет с тобой, а потом вы обе вернётесь с ребенком, которого, якобы, родила твоя мать. Думала — климакс и не подозревала о беременности… Ты сможешь проводить с ним столько времени, сколько захочешь, обещаю. Твое мнение будет решающим в вопросах воспитания… Какая разница, кто будет вписан в графе "родители"? Зато ты будешь знать, что никто и никогда сына у тебя не отнимет…

Марьяна не мигая смотрела в голубые глаза отца. Он говорил твёрдо и убедительно. Аргументировал каждое слово. Но где-то глубоко в сердце кололась, царапалась и доставляла дискомфорт маленькая песчинка сомнений. Не давала безоговорочно поверить в сказанное.

— Ответь мне на один вопрос, папа. Почему ты так сильно боишься, что Денис узнает о ребенке?

Генерал вздохнул и посмотрел на неё тяжёлым взглядом. Достал из кармана телефон и открыл банковское приложение.

— Я не хотел тебе говорить, но, наверное, придётся. Через день после того, как вы расстались, Орлов позвонил. И потребовал крупную сумму за то, чтобы он оставил тебя в покое. Отступные, так сказать… И я перевел деньги. Три миллиона. Вот, смотри, — Андрей Михайлович передал светящийся гаджет в руки дочери, — можешь полистать, убедиться, что деньги не вернулись… В принципе, это всё, что ты должна знать об отце своего ребенка…

— Не надо, я всё поняла, — глухим голосом ответила Марьяна, вернула мобильник и отвернулась.

Вот ведь, дура. Надеялась. Ждала, что побежит следом, сломя голову, а он… На душе стало мерзко и холодно. Вот оно, истинное лицо Дениса. Не в глупых снах и призрачных видениях, а здесь, наяву, на неживом и беспристрастном экране смартфона.

— Доченька, может, укол успокаивающий? — обеспокоенно спросил генерал, тревожно всматриваясь в лицо девушки.

— Нет, — решительно ответила Марьяна, — С наркотиками и седативными пора завязывать. А то точно запишут в психбольные. Пусть будет по-твоему. Брат, значит брат. Я совсем не стремлюсь посадить в тюрьму своих родителей… Попроси лучше, чтобы меня пустили к сыну…

29. Денис. Сын.

Возвращаясь к событиям пролога.

Она листала истории болезней за столом напротив, холодная и неприступная. Тихо шуршал о бумагу грифель карандаша. На деревянной поверхности постепенно росла стопка просмотренных медицинских карт. С непроницаемым выражением лица Марьяна быстро писала свои возражения и к разговорам была явно не расположена. Вокруг неё простиралась невидимая ледяная стена.

Денис наблюдал исподтишка, тоже зарывшись в истории. Сейчас она напоминала робота. Равнодушная, замороженная маска вместо лица, выверенные движения, твёрдые пальцы, сжимающие карандаш. Чужая, непонятная, враждебная… Впрочем, ничего удивительного. Чего ты ждал после своего наезда?

— Мне надо идти, — посмотрев на пресловутые часы, спокойным, ровным голосом проговорила Марьяна, — Я написала с чем не согласна и вложила в каждую карту. Ознакомишься на досуге. Подробнее обсудим завтра.

— Не рановато? — недовольно скривился Денис, вытаскивая на свет давно забытый образ строгого начальника.

— Мой рабочий день заканчивается в 16.48. И на сегодняшний вечер имеются определенные планы, отменять которые из-за твоего эффектного появления я не собираюсь, — невозмутимо заявила она, вставая со стула, — Так что, до свидания.

— Надо сказать,