Крым 2.0 Война - Алексей Туренко

Лейтенант скомандовал. Подождав, пока Дернека приковали к помеси березы с саксаулом,  Бобков подошел к пленному.

- Привет, Дернек.

Губы старого знакомого сложились легкое подобие улыбки.

- Здравствуй. Это для меня? – Дернек кивнул на разбирающих лопаты морпехов.

Бобков кивнул.

 – Чего врать. Для тебя.

- Вариантов нет? – С легкой отрешенностью поинтересовался пленный.

Бобков поднял глаза  и с пару секунд, молча смотрел в глаза старого знакомца.

- Только плохой и очень плохой. – наконец отозвался он. - Плохой – ты передаешь данные о счетах Османа твоему приятелю и получаешь пулю.

- Дальше…- подбодрил его турок.

- Очень плохой – Ага освежит тебе память. Конец тот же – пуля.

- Богатый выбор.

- Извини. Сам понимаешь, многие знания – до хрена печали. Такой свидетель, в любом случае – не жилец. При любых раскладах.

Турок грустно кивнул.

- Еще куришь?

-Да.

- На вот. - Бобков вытащил пачку и сунул в рот турка сигарету. Щелкнула зажигалка.

- Кривой подойдет через пару минут. Думай. И прощай.

Командующий отошел и подойдя к микроавтобусу забрался внутрь..

Через три минуты из автомобиля спустилась мощная фигура Аги. С ноутом под мышкой, он неторопливо направился к Дернеку. Камера, блестя стеклянным глазом, уже снимала происходящее.

Бобков, сидя за тонированными стеклами, переводил глаза со своих  на чужих, наблюдая сразу за всеми.

Оба турка переговорили. Ага спрятал, вытянутый было из ножен нож и, раскрыв ноутбук уселся перед ним, скрестив ноги. Лейтенант и сержанты облегченно выдохнули. Тем временем, Ага принялся трудиться над клавиатурой, время от времени что-то уточняя у связанного собеседника.  Тот безучастно говорил. Почти догоревшая сигарета подпрыгивала в углу рта.

Время шло. Толстые пальцы порхали над клавишами, Где-то в безналичном пространстве, в такт этим движениям десятки миллионов летали со счета на счет. Минут через сорок турок закончил и оглянувшись в сторону автобуса утвердительно кивнул головой. Дело сделано. От автобуса кинули автомат с  отсоединенным рожком. Турок поймал ствол и проверив наличие патрона обернулся к Дернеку. Одиноко бахнуло, тело дернулось и повисло на стволе. Дернек «свалил» к гуриям.

 Ага закинул автомат на плечо и нагнувшись захлопнул крышку ноутбука. Смахнув с белого силуэта «надкушенного яблока» пыль и красноватые брызги, он подхватил ноут. По дороге к машине он обогнул продолговатую яму с рассыпанной вокруг, начавшей подсыхать землей.

Вечером того же дня, из Кастро вышел патрульный катер новой серии - угловатая и быстрая серая коробка. Перед рубкой торчал пушечный модуль с тонким хоботком и десятком ракетных трубок, на куцей мачте виднелся пучок антенн. На корме, в заглубленном слипе лежал неизменный «Зодиак».

Экипаж был невелик и странен – лейтенант, два сержанта и два рядовых. В одном из кубриков правого борта, на узкой койке сидел смуглый мужчина с густой щетиной. Сквозь щетину проглядывал приметный шрам. Мужчина, уставившись в иллюминатор, с интересом разглядывал удалявшийся порт.

В рубке, один из сержантов, отвернувшись, тихо пробормотал. - Придется браться за арабский. Драка будет долгой…. 

Эпилог.

Привычная картинка мира переставала быть.

Европейская сборка пошла вспять, ломая труд столетия - очередная семья народов обернулась коммуналкой. За штурвалом, как обычно находились приспособленцы и дебилы.

Странная и неизменная закономерность -  место у  руля любого крупного проекта рано или поздно занимают именно они, дебилы. Занимают и удерживают, пока тот не рухнет. 

Вот и этот. Правило не знало исключений - европейский организм, накачанный финансовыми и людскими стероидами, не переварил гигантское количество денег и людей. Распадаясь, он «отрыгивал» сожранное. Хватательно-глотательный рефлекс подвел Старый Свет. Впрочем, не он один. Сложно ждать иного, когда процессом рулит глотка.

Времена перемен. Что б им… Матвей не испытывал злорадства. Предвидеть – не означает желать. Умопостроения обретали жуткую реальность.

Север материка, разомкнув сцепку с Югом, рвал стоп-кран, глядя на уходящие под откос головные вагоны евроэкспресса. Гайки крутили до срыва резьбы. Если удастся – потом можно потихоньку сдать назад. Развилок путь не предполагал. Колея, однако...

Благоустроенный дом развалился. Теперь Север походил на прифронтовую полосу, с отчетливо слышимой канонадой. Звук был хорош – эффект присутствия поражал реалистичностью.  Удастся ли удержать «фронт»?

«Полоса» честно пыталась, закручивая гайки. Визг придавленного населения стихал, когда его тыкали носом в картинки из современной жизни южных соседей - неполиткорректная полиция, расползающиеся пятна черных гетто. А еще – армейские патрули, перестрелки и настоящая, непритворная бедность.

Напуганный плебс затыкался. В обгорелый, перегороженный баррикадами Париж, уже никто не рвался. «Увидеть Париж и умереть» -  теперь стало буквальным выражением.

Для южан родной дом уже обернулся кошмаром уличных боев и непредсказуемого будущего. Уютный мирок распался. Отчетливо воняло нацизмом.

«Прифронтовая полоса» с надеждой поглядывала в сторону глубокого тыла. Восточнее. В сторону Московии, где хотя бы не стреляли по ночам - для нынешних времен уже немало.

Вопрос точки зрения на постоянство. Сама страна, в сущности, осталась прежней.

-Бардак и воровство? Да.

-Демократия? А она там вообще, когда-нибудь была?

-Достаток? По сравнению со старым миром, он был невелик. По сравнению с зарождавшимся новым? Сложно сказать. По крайней мере - оазис стабильности, чем не могли похвастаться соседи. Почти самодостаточная страна, населенная людьми  со схожим  менталитетом. Пусть и с изрядной долей азиатчины. Русским это не мешало. Они научились симбиозу.

По мнению многих - рай. Особенно если  сравнивать с нынешней Европой. Похоже, России предстоял новый поток французских гувернеров и немецких бюргеров. Нельзя сказать, что это было полным сюрпризом. В конце-концов, для чего-то же в свое время строили Сколково?

Другая земля обетованная располагалась на противоположном берегу Атлантики. Ее драп-рейтинг был пониже. Потенциальные переселенцы умнели  - кризис, черные, латиносы, горящая Мексика, проблемы с деньгами.  Рвануть могло не слабо. Дозреет ли до взрыва? Провидцев не было, впрочем, желающих переезжать на будущее поле боя - тоже. Оно тебе надо?

Бывший гегемон, затворившись, переживал не лучшие времена. Кинув всех и посеяв проросшие зерна хаоса, истощенный хищник отлеживался в норе, настороженно разглядывая окрестности. Из норы ощутимо пованивало. Пока никто не понимал, сумеет ли он выжить. Друзья и враги старались держаться подальше. Говоря по правде -  друзей не было. А врагам… Им хватало падали попроще. Третья категория – гиены, тоже не заходили за линию очерченную старым монстром. Любая падаль должна дойти. Гиены терпеливо выжидали…

Отсечка эпох производится постфактум. Позже. А живущие здесь и сейчас ощущают эту движуху, как нечто слитное и неразъемное. Хотя количество событий уже перешло в качество.

Про Европу уже говорилось выше. Пространство, окружающее ее, отлично характеризовалось молодежным словечком – «движняк». Народы тусовались, меняя окрас и дислокацию. Арабы дружно «красились» в зеленый. Ислам пер вверх.

Египет шатался на грани срыва в штопор. В Каире шли уличные бои. Духовенство медленно и последовательно вышибало военных из столицы, оседлав «волну». Те отчаянно сопротивлялись чалмоносным комиссарам. Гражданские власти в расчет никто не принимал - власть это то, что имеет силу. У гражданских ее не было.

Борьба между двумя ветвями реальной власти, «верой» и «кулаком», проходила с переменным успехом. С исчезновением «совести и говна» планеты, в лице прессы подыхающего «цивилизованного» мира, у людей в погонах были развязаны руки. С другой стороны – власть над головами была у мулл. У армии оставалось только оружие, что тоже - весомый аргумент.

Местные элиты, в лице мэров, губернаторов и племенных царьков начинали свою, местечковую битву за власть, временами призывая на помощь то чалмоносцев, то парней в погонах. Слоеный пирог из крови, предательства и дерьма, приправленный отчаянием и жаждой власти.

Очумевшие от моря и египетской реальности хохлы считали дни до смены. Блеск восточных базаров потускнел, все ждали крымской смены - морскую пехоту, молясь чтобы рвануло «после», а не «до». В Порт-Саиде пока  не стреляли - Крым «заливал» город деньгами. Кое-что из этого потока  перепадало полиции. Что-то шло в карманы мулл. И те и другие, каждый по своему, вколачивали в головы горожан - мирная жизнь предпочтительнее. Полиция – дубиной, духовные отцы - отеческим вразумлением. До сих пор помогало.