Вероника Марс - Роб Томас

КМ: Вы хотите, чтобы я, а главное, присяжные поверили, что совершенно незнакомая девушка вдруг посреди ночи собралась ехать непонятно куда, и вы галантно предложили ей услуги шофера? Это сколько, четыре часа езды?

УМ: Три. И да, именно так все и было.

КМ: И вы это сделали исключительно из добрых побуждений, надо полагать?

УМ: Да поймите вы, я думал, она заигрывает со мной. Я подумал, девушка попала в беду, а я буду рыцарем на «эль камино»-86, и может, мне что-то обломится, понимаете, о чем я?

КМ: Допустим. Что вы делали, когда приехали в Бейкерсфилд?

УМ: Она попросила тормознуть у стоянки на въезде в город, сказала, что хочет колу. И когда я вышел долить бак, она как даст деру. Перебежала прямо через шоссе. Понятия не имею, куда она рванула. Я ее звал, но, блин, мне не упало непонятно где гоняться за какой-то ненормальной девкой в четыре часа утра. Я пошел в закусочную позавтракать, вдруг она еще решит вернуться. Но она не вернулась. Так что я поехал домой и лег спать. За бензин она так и не заплатила.

КМ: Как вы тогда объясните, откуда у вас ее кулон?

УМ: Когда я вернулся из закусочной, нашел его на сиденье. Он, наверное, расстегнулся в дороге. Не знаю, но я полный бак израсходовал, пока привез ее сюда. Шесть часов пути! Я хотел покрыть расходы, так что продал эту хреновину. Я вообще не знал, что она пропала. Если бы знал, то просто выбросил бы.

КМ: Понятно. А что насчет Авроры Скотт? Ее внезапно посетила необходимость отправиться в Мохаве?

УМ: С ней я даже не разговаривал никогда. Я видел ее на вечеринке – да все видели. Она участвовала в конкурсе купальников. Суперсекси. Но она вообще не обращала на меня внимания. Я не знаю, что с ней случилось. Честное слово, больше я ничего не знаю.

Вероника сфотографировала страницы протокола на телефон. После этого она закрыла папку, положила Клиффу на стол в аккуратную стопку документов и встала.

Клифф был прав, нелепая история. Нелепая и ужасно глупая.

Но Вероника не могла отделаться от ощущения, что она была настолько глупой, что вполне могла оказаться правдивой.

Она посмотрела время на телефоне: половина четвертого. Она запросто успеет добраться до Бейкерсфилда еще до захода солнца.

Глава 28

Она только что пересекла границу округа Лос-Анджелес и проезжала серо-зеленые холмы национального заповедника Лос-Падрес, когда у нее зазвонил телефон.

– Алло?

В машине Логана был установлен блютуз, и еще до своего отплытия он настроил его на телефон Вероники. Радио выключилось, и в колонках «БМВ» раздался чистый и звонкий голос Мак.

– Вероника? Где ты?

– На пути в Бейкерсфилд. У меня появилась зацепка. Что у тебя?

– Может, и ничего, но мне кажется, тебе стоит быть в курсе. Эта история про песню Мита Лоуфа в сообщении о выкупе, которая якобы доказывает, что Хейли жива?

– И? – Вероника подобралась и навострила уши.

– Пять лет назада она писала об этом на стене в Фейсбуке.

Вероника крепко сжала в руках руль и внимательно вгляделась в дорогу.

– Ты на связи?

– Да. Прости, Мак. Просто задумалась.

– Но это ведь еще не значит, что она… не жива? Верно?

– Пока не знаю, что это значит. Что-нибудь еще?

– Пока все. Мне остаться в офисе, на случай, если тебе что-нибудь понадобится?

– Нет, это лишнее. Иди домой, Мак. Завтра увидимся.

Она остановилась на повороте к Фразьер-Парк и раскопала у себя в сумке визитку Оксмана. Он ответил после третьего гудка.

– Мистер Оксман, это Вероника Марс. Я знаю, вы просили меня не вмешиваться, пока Хейли не окажется дома, но я хотела сообщить вам одну деталь. Выяснилось, что история Хейли, которую взяли в качестве доказательства ее жизни, на самом деле была опубликована в ее Фейсбуке, когда ей было тринадцать лет.

На линии повисло долгое молчание. Когда он ответил, его голос звучал тихо и вдумчиво.

– Понятно. Хорошо, что мы это знаем. Я этим займусь, – он снова замолчал. – Спасибо, детка.

У нее не было визитки Джексона, но на сайте «Меридиан Груп» она нашла номер для звонков по «общим вопросам». Ей ответил гнусавый женский голос.

– «Меридиан».

– Здравствуйте, меня зовут Вероника Марс. Вы можете соединить меня с одним из ваших сотрудников? Ли Джексон.

– К сожалению, Ли сейчас в командировке, мисс Марс.

– Я знаю, но нам очень нужно поговорить. Вы не можете перенаправить меня или подсказать номер, по которому…

– Я могу передать ваше сообщение.

Она сердито заскрипела зубами, но оставила свое имя и номер телефона. Она подумала, не позвонить ли матери, но одна лишь мысль о разговоре с Лиэнн, особенно о том, что может означать это новое открытие, заставляла ее содрогнуться. Лучше предоставить это профессионалам. Лучше рассказать все Джексону, и пусть он распоряжается информацией, как посчитает нужным.

…Вдоль шоссе на въезде в Бейкерсфилд было целых три автостоянки, но только на одной из них была круглосуточная закусочная, значит, именно здесь завтракал Вилли Мерфи в четыре утра в день исчезновения Хейли Деуолт.

Рассказ Мерфи все равно был полон бессмыслицы. Во-первых, почему Бейкерсфилд? Ничто не указывало на то, что у Хейли Деуолт вообще были знакомые в этом городе – ни друзей, ни родни, – и это не было местом паломничества отдыхающих студентов. Но именно такие детали вызывали у Вероники желание поверить ему. Они были слишком безосновательными, чтобы не быть правдой. Если бы он просто пытался оправдаться, то придумал бы более логичную историю.

Она припарковалась у невысокой постройки с грязной помятой алюминиевой облицовкой. Гудящая неоновая вывеска над головой с красным неоновым же пирогом гласила: «У Люси. Ночное кафе». С другой стороны стоянки горел яркий свет бензозаправки. Между закусочной и заправкой наискосок стояли около пятнадцати фур. Было половина седьмого, и похожие друг на друга как две капли воды пальмы по бокам парковки отбрасывали на землю длинные тени. Небо на востоке уже темнело синевой.

Она вошла в закусочную, и колокольчики на двери сообщили о ее присутствии. Внутри было жарко и душно, запах пережаренного кофе и бекона висел в воздухе густой пеленой. Стены были обшиты дешевыми старыми панелями. Красно-белые клетчатые клеенки были расстелены на столах. Поролоновая набивка, как грибы, выбивалась из дыр на виниловых диванах.

Кое-где за столиками сидели случайные проезжие, макая в лужицы кетчупа картошку или попивая кофе. За стойкой в ряд сидели клетчатые фланелевые спины нескольких мужчин и одной выдающихся размеров женщины. Веронике казалось, что тут было слишком тихо, особенно после разгульного Нептуна. Никто не разговаривал, за исключением двух мужчин в сетчатых бейсболках, которые громко спорили о боксерском поединке.

– Если бы его собственный чертов тренер не уговорил его заканчивать в этом раунде, он бы всыпал Чавесу по первое число.

– Вот еще, раскатал губу.

Официантка с непослушной рыжей челкой и ртом в мелких морщинках от курения подошла к Веронике с меню. На ней было желтое платье с рукавами-фонариками, из-за которого женщина выглядела желтушной. «Джина» – было написано у нее на бейджике.

– Чем могу помочь, золотце?

– Здравствуйте, я… Я хотела бы задать вам несколько вопросов. Я расследую дело о пропавших в Нептуне людях, и мне нужно узнать, заезжал ли сюда один человек. Это должно было быть две недели назад, утром одиннадцатого числа, – она протянула свой телефон, где открыла фотографию Вилли Мерфи. На ней он салютовал литровой бутылкой пива. Он был в расстегнутой гавайской рубашке, обнажающей его худую грудь. На солнечном сплетении красовалась татуировка с надписью «Bad Dog» готичными буквами. Эту фотографию Вероника скопировала из статьи в блоге Триш Терли. Терли, скорее всего, взяла снимок из Фейсбука.

Официантка посмотрела на фотографию и покачала головой.

– Сюда много людей приходит. Сложно сказать. А в какое примерно время это было?

– Рано, в четыре или в пять утра.

Джина задумалась.

– Нет, я работаю с четырех вечера до полуночи, так что я бы его не застала. Можете завтра снова заехать, до восьми. Может, кто из ночной смены его видел.

Вероника не могла скрыть разочарования. Ей даже не пришло в голову, что она попадет на другую смену, хотя сейчас это казалось таким очевидным: тот, кто работает в четыре утра, наверняка не будет обслуживать зал во время ужина. Она повернулась к выходу.

– Ой, погодите!

Джина широко распахнула глаза. Она улыбнулась, растягивая сеточку морщин вокруг рта. Затем повернулась к стойке, где девушка с бронзовой кожей и в таком же желтом платье подливала кофе дальнобойщикам.

– Роза обычно работает в ночь, но сейчас и по вечерам тоже. Шантель у нас только что родила, теперь приходится так и сяк вертеться по графику… Роза, детка, тут к тебе вопрос, подойди, как освободишься.