Без пощады - Саймон Керник

— Ты сказала, что ничего не знаешь о той вещи в камере хранения, — хмуро произнес он.

— Сказала потому, что не знала, — ответила она, подняв взгляд. В ее голосе звучало праведное негодование.

Однако это не сработало.

— Наш человек только что забрал эту вещь, — сказал Ленч, не пытаясь скрыть раздражения. — Это то, что нам нужно, но мы думаем, что это не все. А еще мы думаем, что ты знаешь, где это найти.

— Я не знаю, о чем ты.

— Думаю, вы мне врете, миссис Мерон.

В его голосе появилось что-то пугающее. Еле заметная нотка возбуждения, словно он даже рад был ее дерзости — как предлогу причинить ей боль. Он обогнул стол и стал медленно приближаться к ней.

От Кэйти его возбуждение тоже не укрылось, и когда она вновь заговорила, дерзости в ней заметно поубавилось.

— Честное слово, я говорю правду! Я только берегла у себя ключ, который мне дал Джек Келли!

— Слушай, Кэйти, если знаешь еще что-то, то скажи ему, ладно? — Я вдруг всей душой захотел защитить, уберечь ее, хотя Бог знает почему — после всего-то, что она натворила…

Ленч остановился в паре шагов от нее.

— Я хочу знать, существуют ли копии.

— Копии чего? Я не знаю, о чем ты! Честное слово!

— Ради Бога, скажи ему! Он же все равно тебя заставит! — Я крепко сжал ей плечо. — Прошу тебя!

Ленч повернул ко мне голову, потом оглянулся на Гомера Симпсона.

— Выведи его, — сказал, пренебрежительно махнув на меня рукой.

Гомер отделился от стены и подошел ко мне. Я с мольбой посмотрел на Кэйти, но она вновь не ответила на мой взгляд. Гомер грубо схватил меня за руку и ткнул мне глушителем между лопаток, подталкивая к выходу.

— Кэйти, ради Бога! Ведь у него наши дети! Скажи ему, что он просит! Да что с тобой такое, черт побери?

Что-то глубоко внутри меня кипело и бурлило. Это была ярость. Всепоглощающая ненависть — против Ленча, против Кэйти, против парня в сраной мультяшной маске, который вздумал мной командовать. Против всего долбаного мира. Когда Гомер снова меня толкнул, я пихнул его в ответ, не побоясь пистолета.

— Не делай глупостей, Мерон! — рявкнул Ленч. — Как ты правильно заметил, твои выкормыши в наших руках. И если понадобится, мы их на куски порежем. — Потом он обратился к Гомеру: — Уведи его из комнаты. Если поднимет бучу, пристрели. Он нам больше не нужен.

Ярость во мне разгоралась все жарче. Когда Гомер наполовину повел, наполовину потащил меня из комнаты, я крикнул Ленчу:

— Если что-то случится с моими детьми, то полиция тебя из-под земли достанет! Неужели ты не понимаешь? В нашей стране с убийцами детей не сюсюкаются.

Ленч лишь повернулся ко мне спиной, словно меня здесь уже не было, и протянул к Кэйти лапищу в перчатке. Ее темные глаза заблестели от страха.

Гомер открыл кухонную дверь и вытолкнул меня в коридор.

— Так тебе нравится работать на тех, кто убивает детей? — бросил я через плечо, когда он грубо впихнул меня в гостиную. Окна в ней, как и на кухне, выходили на обе стороны дома, и здесь тоже царила безупречная чистота. Хотя в комнате стояла дорогая кожаная мебель, а на стене висел плазменный телевизор, уюта в ней не чувствовалось.

— А мне плевать, — небрежно откликнулся Гомер и ногой закрыл за собой дверь. И я понял, что он говорит правду. Мои дети для него ничто — как и мои страдания или страдания Кэйти.

Очевидно, я слишком долго смотрел на мир сквозь розовые очки. Я всегда верил, что люди в основе своей добры. Теперь мне стало ясно, что на свете хватает и злобных ублюдков, начисто лишенных положительных качеств. Они живут, не считаясь ни с какими законами, и плевать хотели на других.

Моя ярость вырвалась наружу; я стал действовать безотчетно, вырвавшись из рабства сознательных мыслей и страха, который всегда им сопутствует. Когда Гомер толкнул меня на приземистый черный диван (чтобы купить такой, мне пришлось бы пахать несколько месяцев), я внезапно развернулся, отвел пистолет в сторону и, прежде чем он успел среагировать, боднул его в переносицу. Раздался хруст, который показался мне громче выстрела; из ноздрей бандита хлынула кровь, глаза расширились и потеряли фокус. Он пошатнулся, словно пьяный, стукнулся головой о стену и осел на пол. Пистолета, однако, он не выпустил, поэтому я схватил его за запястье и задрал дуло к потолку, затем сорвал маску с его лица и три раза подряд быстро ударил головой в то же место, куда бил в первый раз. Одновременно я врезал ему кулаком в живот, потом по яйцам. Он застонал, запястье его расслабилось, и мне наконец удалось выхватить пистолет.

Под маской скрывалось бледное рябое лицо некрасивого парня лет двадцати двух, теперь хорошо разукрашенное. Он почти уже потерял сознание. Я с размаху ударил ему по лицу ногой. Снова раздался хруст, и тело парня сползло на толстый ковер.

Я проделал все это практически бесшумно. От комнаты, где Ленч остался наедине с моей женой, меня отделяло лишь несколько ярдов и две стены.

Я посмотрел на пистолет в своей руке — дуло подрагивало. Затем перевел взгляд на Гомера Симпсона. Этот точно на какое-то время вне игры.

И я тогда задал себе простой вопрос: что теперь делать, черт побери?

А потом раздался выстрел, где-то рядом разбилось стекло, и отвечать на вопрос не понадобилось.

44

Добравшись до вершины холма, Болт остановился и напряг слух, но не услышал ничего, кроме обычных лесных звуков — шуршания листьев, пения птиц, причудливых криков фазанов. Он знал, что не ошибся: это вершина холма Рэйнджерс-Хилл, и телефон Кэйти Мерон должен находиться где-то рядом. Однако самой Кэйти что-то не было видно. Разглядев за деревьями, ярдах в тридцати, какую-то постройку, он сошел с дороги и направился в ее сторону, осторожно двигаясь от дерева к дереву.

Достигнув края посадки, он очутился перед свежеподстриженной лужайкой позади бревенчатого домика в норвежском стиле. Ни людей, ни других построек. Болт посмотрел на часы. Двадцать минут десятого. Телефон по-прежнему передает сигнал откуда-то поблизости, хотя это не обязательно означает, что его хозяйка здесь, ведь она могла его просто выкинуть. Однако Болт не мог отделаться от ощущения, что даже если это и так, то выкинула она его не без причины — она хотела оставить подсказку. А значит, нужно проверить дом…

Пригнувшись, он начал осторожно продвигаться к ближайшему окну, используя в качестве укрытия сначала заросли пампасной травы, а потом скамейку на двоих. Он подумал, что будет выглядеть полнейшим идиотом, если хозяева дома его заметят. Но когда до окна остался всего ярд, смущение Бота тут же улетучилось, и он застыл на месте. В окне виднелся человек в черной маске, в вытянутой руке он держал пистолет. Он, очевидно, с кем-то разговаривал. Дуло пистолета под небольшим углом смотрело вниз, поза человека выражала полнейшее спокойствие.

Болта охватила радость. Чутье не подвело его! Он полез в карман за телефоном, чтобы вызвать подкрепление, но не успел пригнуться, как вдруг, по иронии судьбы, человек в доме случайно посмотрел в его сторону. Их глаза встретились, и даже двойное стекло не утаило от Болта, что этот взгляд принадлежал убийце. Зная, что уже выдал себя, Болт нырнул в сторону; в ту же секунду раздался выстрел и разбилось стекло. У инспектора над головой со свистом пронеслась пуля. Перекатившись в траве, он вскочил на ноги и кинулся к деревьям. Раздался второй выстрел; пуля пронеслась так близко, что Болт почувствовал дуновение ветра. Он боком прыгнул на скамейку, перемахнул через нее и упал на живот в полуярде от деревьев.

Потом бесконечно долгую секунду он ждал третьего выстрела, и тот действительно прозвучал, но как-то приглушенно — стреляли явно в самом доме. Тогда Болт перевернулся на спину, достал телефон и набрал 999.

45

Иногда жизнь ставит тебя перед выбором, которого никому не пожелаешь… Если я вломлюсь в кухню с пистолетом в руке, то меня могут убить; тогда и Кэйти придется худо. Если мне повезет и я уложу Ленча, то поставлю под угрозу жизнь детей. Если останусь здесь, то рискую всем сразу… Впрочем, ни о каком выборе речь не шла: все эти мысли в долю секунды промелькнули у меня в голове — и прежде чем они парализовали меня бездействием, я принял решение. Я выбежал из гостиной и бросился к двери кухни, совершенно не представляя, что там меня ждет.

С неразборчивым боевым кличем, дико размахивая пистолетом, я ворвался в комнату, и в то же мгновение раздался второй выстрел — Ленч выпустил пулю в окно. Он стоял спиной ко мне, Кэйти же сидела на прежнем месте, стараясь отодвинуться подальше от киллера; ее лицо превратилось в застывшую маску смятения и страха. Увидев мой пистолет, она закричала:

— Не стреляй! Он нам нужен!

Пока я в замешательстве соображал, Ленч молниеносно развернулся, выбросил, словно щупальце, руку и сгреб Кэйти за плечо; тут же взяв ее в железную хватку, он наставил на меня пистолет.