Леди с клыками - Леонид Кондратьев

— О! Извините милая леди! Куда делись мои манеры! Мне бы хотелось предложить вам стул, но вы знаете мой артрит не позволяет мне долго находиться на ногах. Поэтому я думаю вы обойдетесь. — мерзкая ухмылка, светящаяся на еще более мерзком лице являла собой просто омерзительное сочетание. Мне очень сильно захотелось в нее плюнуть, но отсутствие уже третий день хотя бы маковой росинки, если не считать собственной крови, во рту делало эту мечту несбыточной. — Вот тут у меня интересные бумаги. Я бы конечно же дал их вам в руки. Но боюсь вы их испачкаете. Тем более что от вас довольно серьезно воняет.

Конечно воняет. Сволочь! Единственное что он и его подручные не позволили себе со мной сделать так это изнасиловать. И наверное только из-за того что протокол первичного освидетельствования был отправлен в столицу по магосвязи еще до их появления. Как же это его бесило… Исходя слюной и буквально катая меня ногами по покрытому нечистотами полу камеры… Видимо извращенное удовольствие избивать скрючившуюся в колодках жертву, превышало возможное сексуальное. Хотя… От такого чудовища можно ожидать всякого…

С мерзкой ухмылочкой старший Мист приподнял из раскрытой издевательски бархатной папочки белоснежный лист покрытый мелким бисером текста и с повышенным пафосом в голосе огласил:

— Решением экстренного суда имперского управления разведки и контрразведки, подсудимая Клер-Шатраэн-Отхильда-Дербас-Туиллойска и ее сообщники Торкат и Гроткар Одрогар, а также Лаэла Са`Ёхарим за преступления против государства, связанные с литерным списком, террористическую деятельность и убийство многоуважаемого промышленника Грема Дербаса все четверо подсудимых объявляются виновными по всем статьям и приговариваются к повешению за шею «до тех пор, пока смерть не отделит их тела от душ».

После этих слов Мист подался вперед и с горячечным блеском в глазах чуть ли не захлебываясь слюной прошептал:

— Не переживай красотка. Казнь будет только на рассвете. Я успею придти к тебе в гости примерно за часик. Нам же найдется чем скрасить столь утомительное ожидание? Не так ли?

— Заходи, — ой, это чего, я сказала? Кажется да. А действительно, почему бы и нет? Мы… Вдвоем… Очень-очень близко… Да это же почти то, о чем я так долго мечтала. Интересно, а каково на вкус будет его сердце? И почему он вдруг так расхохотался?

— Обязательно, — пообещал Мист. — Но не надейся перегрызть мне шею своими милыми клычками. И не отнекивайся, желание сделать это видно в твоих мерзких, унаследованных от Хенеи глазенках без всякой магии. Перед тем как зайти в камеру, так уж и быть, наложу качественное заклинание паралича и, на всякий случай, гранитных оков. Вы, тифлинги, говорят горячие штучки, в добавок ко всем достоинствам еще и заклинания умеющие хорошо с себя сбрасывать.

Урод! Ничего, посмотрим кто-кого. Может вскрыть себе вены и попробовать все-таки воспользоваться магией крови, вроде бы хладное железо блокирует ее хуже всего? Кстати, а что он там говорил насчет дражайшей мамочки, чтоб ей на диету исключительно из разведчиков и контрразведчиков перейти?

— Ты знаешь мою родительницу?

— Видел на портретах, — Мист сморщился, как будто съел лимон. — Треклятая некромантка, попадется она мне еще!

Глаза его полыхнули ненавистью. Ну-ка, ну-ка, с чего это вдруг такие чувства?

— Ты мне заплатишь, — продолжал распинаться волшебник. — За все заплатишь!

— А поконкретней можно? — наглость? Ну и пусть, смертнице терять уже нечего.

— Эта гнилая любительница трупов убила моего брата, — мама, я тебя прекрасно понимаю и, может быть, даже уже люблю. Вот только почему ты не извела все семейство?! — Обездвижила, а потом вырвала сердце и унесла его с собой! Но ничего, теперь-то мы сквитаемся. Эх, ну как же вовремя пришел приказ немного прижать обнаглевших гномов, которые совсем страх потеряли, меняя у врагов страны наркотики на оружие. Да и с засланным к вам агентом удачно сложилось, надо бы наградить парня за хорошую работу. Теперь уж подгорные точно не придерутся. Убийство отца, такое у них прощать не принято никому. Да, хорошо получилось, послали мне удачу боги. Знаешь, я позабочусь о том, чтобы твоя шейка в петле не сломалась сразу и буду долго любоваться, как чьи-то ножки будут долго танцевать в воздухе. Такие худенькие девочки, как показывает практика, самые живучие, не то что эти два бородатых кабана, которые сдохнут в первую же минуту.

Если выберусь из этой передряги, разыщу Хенею. Пусть подучит дочку и демоны с ним, с этим подчинением воли, вряд ли мы сильно различаемся, если мечтаем об одном и том же. И потом, если впереди вечность, не откажет же она в небольшом отпуске, за время которого род Мист вымрет естественной смертью от клыков дампира. Чародей ушел, а я со своими друзьями осталась в полутьме подземелья. Одинокий факел где-то у входа давал так мало света, что даже мои глаза видели с трудом.

— Дядя его в порошок сотрет, — пообещала Лаэла. — В маслобойню кинет и сотрет механическим прессом. Он так уже делал кое с кем. Еще и связывать не будет, чтобы за жизнь подольше цеплялся, пытаясь из чана выпрыгнуть.

— Нам это уже не поможет, — Торкат, судя по голосу, был мрачен как туча. Впрочем, было с чего. — Завтра будем болтаться в петле как последние каторжники. Клер, я тут осколочек небольшой от стены отбил, он острый немного, может тебе его кинуть? Ну, чтобы к утру этому уроду ничего не обломилось, а?

— Спасибо, я, если решу уйти из жизни, справлюсь и так, — то-то я слышала какой-то шум по ночам из его камеры. Наверное, пытался вырвать решетку, рассчитанную на удержание пьяного тролля, но смог лишь добыть осколок камня. Да и тот не иначе как чудом. Голыми руками против породы даже подгорные жители ничего не могут. — И еще не вечер, в смысле, не утро. Может у нас еще и получится удрать или Мист помрет от разлития желчи в ядовитой железе, которую зовет душою.

— Слабо верится, — Гроткар определенно впал в меланхолию. За последний день нашего заключения он не произнес и десятка фраз, а ведь сначала громыхал не хуже пушечной батареи.

Никто не нашел, чего ему на это ответить и беседа заглохла. Эх, вот уж ни думала ни гадала, что так по глупому закончу свою жизнь, попав в руки кровника, о существовании которого раньше и не подозревала. Ну убила там кого-то мама и убила, я то причем? И потом, они первые полезли! Наверное…

Попытка устроиться на нарах и уснуть, забыв на время про все тревоги и скорую смерть, провалилась. Слова мага не шли из головы, а кандалы на руках мешали принять сколько-нибудь удобную позу. Хорошо хоть боль после побоев быстро стихала. Мое тело, несмотря на отсутствие пищи, регенерировало нанесенные ему повреждения. И, кажется, делало это куда быстрее чем раньше. Намного. Наверное, я все-таки перескочила очередную инициацию и, может быть, даже не одну? Интересно, какого цвета сейчас мои глаза, может все же покраснели? Хотя Мист бы это, наверное, заметил. А может быть и обратил внимание, но не придал значение. Какая разница палачу, как выглядит жертва? Но где тогда вампирская сила? Эх, мне бы выломать из решетки хоть один прут, я узенькая, протиснусь… Про магию, позволяющую очаровывать и подчинять добычу следует забыть, в хладном железе даже полноценный кровопийца вряд ли что-нибудь наколдует. Про трансформацию тела тоже, она хоть по идее и проходит внутри организма и подавляться не может в принципе, но умение оборачиваться волком или там летучей мышью не каждому высшему давалось, что уж говорить о необученной полукровке.