Там, где начинается вселенная - Джей Эм

– Трудновато бывает. Учиться использовать силу – это для меня непривычно. Но всё-таки я рад, что меня у вас приняли.

– Трудновато? – хмыкнул Патроклос. – Ерунда. На что угодно могу поспорить: у тебя не просто способности, а настоящий дар.

– Да ладно тебе.

– Я серьёзно. Вот иди сюда. – Он усадил гостя на застеленный соломенным ковриком пол и сам устроился напротив. – Попробуем – кто кого?..

– Ну давай.

Со стороны казалось, что они просто смотрят друг другу в глаза. Но на самом деле это было что-то вроде телепатической борьбы: каждый старался найти брешь в защите противника. Противостояние длилось минуту, другую… Вдруг Силвер ойкнул, прижав ладонь к виску.

– Это нечестно!

Его соперник, хохоча, повалился на спину.

– Ага, запрещённый приём. Как в драке по яйцам.

– Вот именно.

– Ну не сердись. – Патроклос в шутку ткнул Йонне кулаком в бок. – С тобой для меня это единственный шанс. Говорю же, у тебя дар.

– Кроме тебя, я ни от кого этого не слышал.

– И не услышишь. Не жди, перехваливать не будут. Но ты уже теперь намного сильнее меня. Вот я-то уж точно не блещу ни в каких психопрактиках. Даже с обидчивостью до сих пор проблемы – аж самому смешно. Ну, ты уже понял…

– Зато ты музыку сочиняешь.

– Ну да… Хотя бы в этом мне занятия помогают. Научился замечать свою лень… Только поэтому работать и могу.

Патроклос закурил очередную сигарету, но почти сразу затушил и бросил окурок в подвернувшуюся под руку пустую винную бутылку. Поднялся, снял со стены над кроватью чёрный матерчатый чехол и вытащил из него деревянный меч-боккэн.

– Йон, я хочу подарить это тебе.

Силвер собрался возразить, но Патроклос сделал отрицательный жест:

– Ты же понимаешь, у меня меч без дела останется. А тебе пригодится.

– Пат, я с оружием работать ещё и не пробовал.

– Всё равно скоро начнёшь.

Единоборствами занимались не все психологи, но многие. Кто-то изучал только кулачное искусство, кто-то – фехтование. Третьи и то, и другое. Йонне начал ходить на тренировки в первые же дни, как только немного освоился у психологов. Не зря же обожал читать старинные истории про «путь совершенства тела и духа».

После первого спарринга с мастером Шэном Йонне сам не знал, смеяться ему или плакать. Сначала психолог вообще ничего не делал, просто стоял, даже не поднимая рук для защиты. Когда Силвер нападал – без всякого труда уходил от его кулаков. Потом на Йонне посыпался град шлепков открытой ладонью и обозначений ударов ногами. В полную силу мастер не бил. А его лицо и во время поединка было, как обычно, наполовину закрыто. В городке психологов он и некоторые другие иногда носили то самое одеяние, о котором когда-то слышал Силвер – длинную «рясу» с капюшоном. Но на тренировку Шэн, конечно, надел такой же костюм как у всех – свободные штаны, на икрах подвязанные шнурками крест-накрест, и запахивающуюся слева направо куртку с верёвочным поясом. Только куртка у него была с капюшоном.

Теперь, спустя три месяца, у Йонне начали появляться кое-какие бойцовские навыки. Но о чём-то серьёзном говорить пока было рано.

– Для тебя ведь боевое искусство много значит, Йон, я же вижу.

– Да, правда…

– Вот и бери меч.

Интересно, а что оно значит для самого Патроклоса? Не просто же так хранил он у себя боккэн, и ходит смотреть тренировки…

– Пат, а мастер Шэн… он не может тебя совсем вылечить? – Йонне сомневался, стоит ли об этом говорить, и даже успел пожалеть о своих словах. Но Патроклос ответил вполне спокойно:

– Врождённое. Нельзя совсем вылечить.

– Наследственность?

– У меня – нет. Мутант. – Патроклос состроил зверскую рожу, насколько это получилось с его лицом. – Мастер Шэн, он и так много для меня делает. Ну и генная терапия хорошо действует тоже. Благодаря всему этому меня не надо нанизывать на искусственные кости. А когда мои ломаются, то срастаются быстрее. Нет заметных деформаций, порядок с зубами. И, чему я особенно рад, оглохнуть не грозит. А то раньше с больными и такое случалось.

Это был первый и последний раз, когда Патроклос позволил себе разговор о своей болезни.

– Спасибо тебе, – сказал Йонне, пряча меч в чехол. – А почему у нас учатся фехтовать или на боккэнах, или на этих, как их…

– На цзянях. Это две традиции, старая и новая. Вообще, у нас всегда фехтовали именно на цзянях, деревянных или стальных. Мастер Дамо всех своих воспитанников, и Шэна в том числе, учил владеть цзянем. Но когда сам Шэн сделался учителем, стал использовать изогнутый боккэн. С тех пор они у нас и появились.

– А почему…

– Почему только боккэн, а не его стальной аналог? Не знаю. Мастер Шэн и цзянем дрался только деревянным. Единственная катана, которую я у нас видел – та, которая лежит в библиотеке. Шэн принёс её с собой, когда пришёл сюда. Он ведь тоже не психолог по рождению, как ты.

– Да, я слышал.

– Но она не в счёт. Так что выбор для тренировок – либо боккэн, либо цзянь. Мастера Фир и Тойн, например, не признают ничего, кроме цзяней…

Фир и Тойн Твилленгеры были близнецы, один из которых в недалёком прошлом отпер на стук Йонне ворота и велел уходить.

– А я в любом случае выбрал бы боккэн. Твой подарок очень кстати.

– Вот и хорошо.

– Слушай, Пат… Может, хоть ты мне скажешь, мастер Дамо, он жив или нет? И если да, то где он сейчас? Я как-то спросил мастера Шэна, но ничего толком не понял. Вроде бы мастер Дамо здесь, в Каране. И со временем я с ним познакомлюсь. Но почему – со временем? Что за тайна?

– Э-э… Не спрашивай, пожалуйста, а то я проболтаюсь. Нельзя пока. Попозже всё узнаешь, Йон, правда. Хочешь, вместо этого я расскажу тебе секреты про Лориуса Нэриума?

Ещё бы Йонне этого не хотел!

– Какие секреты?

– Во-первых, считается, что именно Нэриум начал традицию с цзянями. Во-вторых, он к мастеру Дамо имеет отношение. То есть, наоборот: мастер Дамо – к нему. Он Лориусу хоть не напрямую пра-пра… в общем, внук, но между ними есть родственная связь. А в третьих – говорят, что Себастиан Джесер не убил Нэриума, а только тяжело ранил. И кому-то из друзей удалось его спасти. После этого он жил ещё очень долго. Очень-очень.

– В смысле… Он что, продлил свою жизнь за счёт ФИОрга? Стал нуэ?

– Ну-у… может быть. Точно не знаю. Мастер Шэн считает это выдумкой. Или – говорит, что считает…

– По-моему, ты рассказал мне не все секреты, Пат, – заметил Йонне.

– Ты только не обижайся. Потом ещё расскажу.

Силвер пожал плечами:

– Да ладно…

Про себя он решил, что со следующей стипендии обязательно купит что-нибудь в подарок для своего нового друга.

Трудности в обучении, о которых Йонне говорил Патроклосу, оказались только началом. Через несколько месяцев была ещё история с Ханной. Точнее, дело было не в Ханне, а в самом Силвере… Отправляясь к психологам, он решил начать по-настоящему новую жизнь, в которой девчонкам места не будет. Хватило с него и Марианны со всеми её дурацкими выходками и прощальным сюрпризом – выяснилось, что у неё есть другой парень. Но, познакомившись с Ханной, Йонне к собственному разочарованию понял: несмотря на все самовнушения, девчонкам в его жизни место по-прежнему есть, и явно не последнее. Напрасно он размышлял о том, чему учили мастер Шэн и другие психологи. Сила, по их словам, имеет единую природу, различны только её проявления – начиная от инстинкта самосохранения и продолжения рода, заканчивая творчеством и выполнением духовных практик. Применить знания на деле не получалось. Йонне ходил мрачный и злой на весь мир и на себя самого.

В конце концов Шэн, выбрав момент, когда они с Силвером были вдвоём в общей комнате для отдыха, которую за светильники, формой напоминающие друзы, прозвали «Кристальным залом», спросил:

– Йон, у тебя проблемы?

Рассказывать Йонне не хотелось. Но он чувствовал, что нуждается в помощи, поэтому просто кивнул, но объяснять ничего не стал. Шэн его понял. Это означало, что мастер может заглянуть в его мысли.

– Ну и зачем себя изводить? – спустя минуту удивился психолог. – Пора бы уже перестать на неё сердиться. И вспомнить, что здесь не монастырь.

Силвер, уставившись на мастера, сначала растерялся. Потом начал злиться:

– А как же насчёт свободы от всяких там желаний,? Разве они не мешают учиться владению силой?

– Мешают, – согласился Шэн. – Смотря какие и смотря когда. Но свобода – это одно, а так над собой издеваться – совсем другое.

Йонне собрался снова ответить в резком тоне, но понял, что сказать ему нечего.

Шэн, сидевший на подоконнике, посмотрел в окно. Возле дома росли кусты шиповника. Среди густой зелени листьев виднелись белые цветы. Был май.

– Йон, по-твоему, зачем вообще учиться владеть силой?

– Чтобы… использовать её. На добрые цели.

– Разве без этого нельзя делать добрые дела? Чтобы сделать счастливым другого человека, нужно много доброй силы в сердце. Чтобы воспитать ребёнка – тоже. Так зачем тратить время, чтобы получить способность угадывать чужие мысли или видеть с закрытыми глазами?