Крутой герой - Алексей Свиридов

Андреа кивнул, а потом вдруг сообразил, на какой вопрос, занимающей его долгое время, он может теперь получить ответ:

— А скажи, Ану… Если можно, конечно. Вот смотри — если правильно понимаю, отключалки, которые здесь в ходу, лишают эпизод воли Создателя и тормозят его, так?

— Так.

— И в отключке «сюжетное оружие», по словам Лак-Жака, не действует, что в общем логично — как я могу убить кого-то, кто должен в продолжении эпизода участие принять? Хотя линия и не действует, но и вход и выход в отключку должны ей соответствовать.

— Ну?

— А что ж у тебя за пистолет-то такой, а?

— Ты про это… Дело в том, крутой ты наш в отставке, что по моим ощущениям, этот самый пистолетик — «Бирюк-3М» он зовется — создавал кто-то, настолько умелый, и настолько чувствующий оружие, что эта пушка может работать и в другую сторону.

— Не понял… — на самом деле Андреа понял, но захотел услышать это из чужих уст.

— Я хочу сказать, что использование этого оружие каким-то образом может менять линию шефа. То есть если я бы пристрелила того же Марсианина, то хотя он и под волей, но получилось бы так, что после выхода из отключки, контролируемый сюжет бы повернулся бы так, чтобы оправдать его гибель. То есть, грубо говоря это оружие… Даже дело не в том, что это именно оружие, а эта вещь получилась такой, что может влиять на Создателя так же, как он влияет на нас. Вот такие вещи умеют делать на наших территориях!

— Ого! — только и смог сказать Андреа, не совсем веря в то, что услышал — он-то думал совсем о другом.

— Это вы, мадам, красиво рассказали, — снова вмешался робот. — Только тогда уж, прежде чем так гордиться своей пушкой, заметьте, что действовать на Создателя-Шефа у нас давно уже умеют. Та же самая наша народная отключалка, она ведь не что иное, как устройство, тормозящее развитие части сюжета. А поскольку сюжет весь в ведении Создателя, что получается? Получается, отключалка тормозит его! Так что, уважаемая, приоритет в этом принадлежит все-таки нашей системе.

У-у старательно почесал затылок, и веско вставил:

— А вот мой Создатель не тормоз. Без него меня бы не было.

Андреа помотал головой, и сопроводив движение выразительным «бр-р-р», воскликнул:

— С меня хватит! — и продолжил:

— Создатели, создания, кто на кого действует — это все очень интересно, и наверное полезно, но: а какую практическую пользу сейчас все эти знания нам принесут, а? И принесут ли вообще? Если да, то выкладывайте. Если нет, то давайте-ка попробуем сообразить, а что нам дальше делать! Да, мы все тут чьи-то куклы, как недавно Голдюшка изящно выразилась, кто полюбимей, а кто нет. Ну и что? Мне от этого не будет легче, если сейчас придут какие-нибудь очередные уроды дракономордые, и начнут меня жевать. Тем более, что мой Творец мне не поможет, а их и подавно! И значит остается одно — бросить вызов их равнодушной воле, обрекающей на страдания многие и многие тысячи и миллионы ни в чем не повинных людей!

Он и сам не заметил, как отошел на несколько шагов, встал в красивую позу, и вел речь уже словно стоя перед многочисленной аудиторией, помогая себе уверенными жестами.

— А раз так, то для нас ничего не изменилось. Против нас могут отправится в поход все силы зла и несправедливости, которым неймется в своих берлогах. Нам по-прежнему придется полагаться на свой ум, на свою сообразительность и удачливость, чтобы наконец достичь своей заветной цели. И мы ее добьемся, чего бы это не стоило…

Голос его усилился, отразившись коротким эхом от стен вентиляторной, и услышав это эхо, Андреа поперхнулся и замолк. Уж больно звук и выражение собственного голоса напомнили ему то, как говорил картонный звездолетчик на «Морально Устойчивом». Наступила короткая тишина, которую нарушил У-у, причем нарушил не какими-нибудь насмешливыми словами, а коротким, но звучным всхрапом.

Собственный всхрап и наступившая вдруг тишина разбудили мохнатого, который, увидев направленные на него взгляды, потупился, и виновато пробормотал:

— Извините, сударь. Но вы можете сказать все снова, я обещаю слушать.

— Да нет, нет, ничего важного. Я только хотел сказать…

— Лучше не говори, а то опять понесет! — предупредил робот. — Я же предупреждал, что место тут сюжетное, а ты, коль крутой был, как раз на сюжет и начал вставать. Тут у нас в свое время благородные освободители планеты от тирании собирались, вот парень и начал заговариваться. Ничего, это быстро пройдет. Ведь прошло уже, да?

— Ну… — Андреа проанализировал свои ощущения. — Похоже, что да.

— Хорошо. Но вообще-то отсюда надо выбираться, а то вдруг следующим номером меня подхватит, и я поведу вас в какой-нибудь тронный зал, тирана убивать.

— В какой тронный зал? — поинтересовалась Ану-инэн.

— Да уж найдется какой-нибудь. Это ж Планета, а на ней, знаете ли, девочки-мальчики, не один Бар-2 стоит.

— Мысль хорошая, только куда двигаться? Пока что ты у нас самый умный по этой части, — ответила Ану-инэн.

— А пойдемте в бар? Тут рядом «Ребристая хавань» есть, хорошее место. Я там работал когда-то, — заявил У-у.

— Действительно хорошее? — поинтересовалась Голди, и У-у разъяснил:

— Очень хорошее. Там посетители все добрые. Я там вышибалой был, так ни один в меня не стрелял. И даже не порезали сильно.

Андреа представил себе, каким должен быть нож, чтобы порезать У-у через его густую шерсть хотя бы не сильно, а затем для комплекта вообразил посетителя, решившего сопротивляться такому вышибале, и засомневался в правильности характеристики. Но на его удивление, голова робота спорить не стала, равнодушно пробубнив:

— «Хавань» так «хавань».

— А что за название такое странное? — спросила Голди.

— Переделка, не для средних умов. Отгадай, что это было раньше?

Девушка наморщила лоб, честно попыталась отгадать, но помотала головой. Робот поучающе произнес:

— Раньше это место называлось «Серебристая Гавань».

— Да ну вас всех! — в сердцах воскликнула Голди, и плюнула на пол.

Против ожиданий, выбраться из вентиляторной оказалось достаточно просто: У-у попросту просунул свой палец в щель между плоскими металлическими полосами. образовывавшими решетку, согнул его крючком и легонько потянул — раздался хруст, и решетка вывалилась, а на пол грохнулось несколько цементных кусков, подняв противное облако пыли. Еще одна порция белого крошева вывалилась наружу, и когда Андреа перелезал через край проема, он с удивлением обнаружил, что пол в новом коридоре («Опять эти коридоры, они уже начинают доставать!») покрыт не новым и не дорогим, но все же ковром. Это был не тоннель и не ход, а именно коридор, по которому в том момент, когда вся компания начала вываливаться из вентиляторной, проходила пожилая пара в изысканных костюмах.