Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

Отцовский рассказ, вероятно, так повлиял на Андера, что тот решил пойти по его стопам. Желание помогать нуждающимся было сильно, а стремление не допустить повторения того ужаса — ещё сильнее. Поступил на службу, чтобы приносить пользу обществу в качестве Оренктонского констебля.

Начинал с малого: патрулировал улицы, охранял резиденцию и принимал участие в прекращении пьяных потасовок, а они случались довольно-таки часто. Редкое праздничное гуляние обходилось без поиска ответов на дне кружки с крепкой выпивкой и последующими попытками доказать, размахивая кулаками, собственную правоту в том или ином вопросе. Однажды удача улыбнулась вдохновленному, он сопровождал Лицлесса Ванригтен на дневной прогулке, где оберегал его, вместе с прочими, от благоговеющих оренктонцев. Жители мечтали хотя бы раз дотронуться до благородного господина. С учётом прозвища Главы Домы «Ромашки», такое рвение с лёгкостью понималось. А кому не хотелось бы прикоснуться к идеалу?

В тот день Лицлесс принимал у себя особого гостя. Никакой официальности, торжественности — обошлись разговором на свежем воздухе. Под скромным пыльником виднелись гетры из металла и тёмно-сизый доспех, доходивший до верха нижней челюсти, где вздымались небольшие зубные выступы. Всё это выдавало рыцаря ордена Капиляры, подчиняющегося только одной Династии. Поговаривали, их доспех выкован из серебра, что впитывает в себя побеждённое ими зло. Чем чернее — тем опытнее и искуснее воин. Вообще, выходцев этого сословия можно разделить на две группы. Первые странствовали и несли в мир справедливость, а вторые посвящали себя охране семьи Венн. Увидев странствующее воплощение благотворительности, помощи нуждающимся, Андер наблюдал за ним как зачарованный. Так вновь зажглась его звезда, возродилась детская мечта присоединиться к ордену.

Рутина закапывала свет путеводного огонька, пока не выпал шанс шагнуть выше. Для молодого констебля всё круто изменилось, когда в прошлый раз «Тик-Так» приезжали в город. Тогда верный Министерству Бургомистр, Тэттор Кильмиор, намеривался взять Дерана в свои телохранители на время праздничного выхода. Но этому не суждено было случиться: старший трагически погиб из-за множества ранений, нанесённых ножом рехнувшейся старухи. Мистер «Полуглобус, не желая долго возиться, пригласил его сына для исполнения этой роли. В тот вечер Андер незамедлительно приступил к своим обязанностям, что оказались совсем не такими, какие ожидал. Удовлетворяя каждый каприз начальника, лихорадочно выслуживаясь, ловко уклонялся от столкновения с зеваками, приносил кружки с вином, которые опустошались с невероятной скоростью. Один глоток и всё, требовался повтор полусладкого. Напившись до состояния «хрючника», старший брат Рэмтора избрал новоиспеченного помощника для пополнения рядов вермундов Оренктонских.

Экипаж остановился. За окном плескалась толпа. В ней все люди становились на одно лицо. Но фигура в чёрном саване выделялась. Подёргивая головой, следила за каретой, потом за открывающейся дверцей, потом за гвардейцем. Не сказитель, повествующий о противостоянии Приомнисов и Проклятых, скорее — носитель Поветрия времени, облаченный в мертвецкий наряд. Из-за наблюдателя Андер насторожился. «А вдруг это Умаститель?» — стрельнул вопрос в его взволнованном воображении. Вдруг последователь любвеобильных фанатиков с неутолимой жаждой человеческой плоти пришёл выставить сыну счёт, поквитаться за былое? Однако фантазия быстро угомонилась, спряталась за ширму безмолвия из-за множества живых голосов. А фигура растаяла в рое двуногих мотыльков, что с огнями возбуждения в глазах кружили возле торговых палаток с однодневными прилавками. Потенциальные покупатели примеряли всякие амулеты, представляли то, как круто завернёт и изменится жизнь после покупки заговорённых кристалликов различных геометрических форм. Круглый убережёт от застоя повседневных дел, квадратный наградит невиданными богатствами, треугольник позволит видеть скрытое, а ромб в продольную полоску дарует небывалую мужскую силу.

Проныры за узкими столиками предлагали приобрести у них настойки способные сделать кого угодно беспримерно красивым; правда, цены в момент отращивали зубы и набрасывались на кошельки тех, кто в полу-отчаянии искал поддержки; искал лёгкого решения для своих трудностей. Укусы подобного свойства мало кого беспокоили, ведь все знают: высокая цена определяла действенность магического предмета.

Хитрец в клетчатом жилете сжимал зубами курительную трубку. Явно нарушал всем известное правило: через белокаменную употребляют лист Табо(или любой другой, хоть солому), но никак не Клюк. Уничтожитель вкусов уверенно, но осторожно, якобы с пониманием, рассказывал пышной юнице: — Моя хорошая, вот этот пузырёк со слезой самой Шихи решит все твои проблемы. Как по щелчку пальцев — бах! И станешь самой желанной красавицей во всём городе. Да что там… во всём Оринге! Нет, на всём континенте! И ничего делать не надо. Не надо даже ограничивать себя в поедании вкусных лакомств. Не нужно скакать и прыгать как молодая лань. А нужно только выпить это, когда мы свалим… то есть, когда небо свалит нужные огни, выстроит их в Йиксечигам ряд, тогда древняя магия случится. И будет это завтра. Так что выпей перед сном… и на утро будь готова отбиваться от очередей ухажёров. Я понимаю, цена высока, но… за такой результат это тьфу. Ничто! — сказал виртуозный продавец, рисуя руками в воздухе контуры счастья.

Ширококостная особа протянула свой кошель. Вся дрожит, волнуется: вот тот самый момент, она долго его ждала. Получив склянку с настойкой, радостно разрыдалась. Указавший ей путь к желанному, поправляя свой жилет, почти незаметно занюхал маленькую половинку луковицы, затем с мокрой жалостью на глазах начал подбадривать: — Ну-ну. Слёзы радости сладки, как ничто другое. Поплачь, моя хорошая. В этом нет ничего постыдного. Вот я слышал, сами вермунды тоже рыдали от речи господина Рэмтора про Государя. Видишь? Я тоже рад, что наконец-то смог помочь тебе, — покачивая головой, подчеркнул хитрец. — Где же ты была раньше? Но ладно. Раньше было раньше. И теперь-то твои душевные терзания закончатся. Распустись, мой цветочек, рассвет уже совсем близко.

— Красотулька, подожди, — завопил другой. — У меня есть статуэтка Приомниса. Шихи, вылепленная неподражаемым Трегидафором. Такой нет даже в коллекции её Величества Каэйдры. Отдам почти задарма. Поторопись, а то у меня уже очередь на неё.

— Пс-с, — появился ещё один. — В твоём возрасте нужны другие статуэтки. У меня есть такие. Вот смотри, это Коррозийный мастер, а этот зверь — Хор с оружием Старой войны. Глянь какая у него здоровенная пушка…

Микгриб, закончив прислушиваться, пробирался между рваных рядов, просачивался, как вода через гнилую крышу старой лачуги. Протискивался и вышел к большому шатру в красно-серую полоску, там-то и показывали «зрелище».

В мешке собралось большое количество желающих насладиться представлением. Их даже больше, чем высокая четырёхгранная постройка с пирамидальной крышей могла вместить — ещё чуть-чуть и шатёр разойдётся по швам, лопнет болотным пузырьком. Зрители внутри съёживались, плотно прижимались