Интенция - Виктория Юрьевна Побединская

— Она же не в твоем вкусе.

— Что? — одновременно переспросили мы с Эшли, полностью ошарашенные.

— То, что слышал, — пронзила меня Ви взглядом.

— Не знал, что мой вкус подлежит твоей оценке.

Виола фыркнула.

— Простите, но вы сейчас обо мне говорите? — попыталась вклиниться Эшли.

— Помада, — заявила Виола. Она стояла подбоченясь, будто собираясь обороняться.

— Что помада?

— Что помада? — следом за мной повторила Эшли, прикоснувшись кончиками пальцев к губам.

— Ты терпеть не можешь, когда у девушек накрашены губы.

Я недоуменно уставился в ответ.

— Это не так, — воскликнула Эшли и искоса посмотрела на меня, нахмурив лоб, но я ее проигнорировал.

— Да ты мастер дедукции прям.

Виола пожала плечами и развела руками:

— Просто я запоминаю детали.

— Ники, я, наверное, пойду…

«Наверное, иди», — хотел сказать я, уже возненавидев себя за то, что обратил внимание на нее в прошлом, но Виола меня опередила:

— А еще длинные яркие ногти.

— Про маникюр, признаюсь, говорил, а про помаду — нет.

— Ники, я… — Эшли сделала шаг назад, раздраженно поправив на себе одежду, словно попытавшись привлечь внимание, а потом отвернулась, высматривая в конце улицы кого-то из подруг. Виола же упрямо продолжала смотреть на меня, игнорируя другую девушку. — Ладно, если что, ты знаешь, где меня искать, — добавила она, развернулась и зашагала в противоположную сторону.

Виола закатила глаза.

Я рассмеялся.

— Ты ревнуешь, что ли, а, веснушка? — спросил я, прекрасно понимая, что мои слова ее только сильней разозлят. — Или ты всегда была такой неприветливой?

— Нет, Ники, — ответила она, — просто споткнулась о ковровую дорожку, что эта девица перед тобой раскатала.

— Да ты практически выгнала ее, — воскликнул я, глядя в спину удаляющейся Эшли. — Раньше я считал, что титул «королевы драмы» заслуженно принадлежит Арту, но, кажется, я ошибся.

Виола допила мой кофе и впихнула мне в руки стакан. Я перевернул его и потряс, убедившись, что эта жадина не оставила мне ни капли, и запустил в ближайшую урну.

— Сколько? — вдруг задала она вопрос.

— Чего сколько? Я не экстрасенс, морковка, и не умею читать твои мысли.

Мы многозначительно переглянулись. Неизвестно почему, но каждый раз, стоило приблизиться хоть на шаг, воздух между нами начинал раскаляться. Трещать от электричества, рассыпая искры в стороны.

— Сколько у тебя было девушек?

— Ни одной.

— Ты сейчас пытаешься сойти за девственника, что ли? — выгнула она одну бровь, и я рассмеялся.

— Я не завожу серьёзных отношений. Никогда. Считай, это своего рода негласное правило, — развел я руками. — Те девушки ничего для меня не значили. Так, случайные связи.

— Те девушки? — переспросила Виола. — Значит, их было немало.

— Не много, — поправил я. — Совсем чуть-чуть, — скрестил пальцы в кармане. Врать не хотелось, но откровенно говорить об этом с ней почему-то было противно.

— Прекрасно, — обхватила она себя руками, завязывая на поясе рукава от моей кофты. — Я рада, что теперь у меня есть друг, с которым можно обсудить любые темы. Даже своих чокнутых бывших.

— В каком смысле? — внутри все неприятно сжалось. Виола отвела взгляд, принявшись ковырять шнурок толстовки.

— Зря я это. Не стоило, — ответила она и похлопала себя по губам, словно наказывая их за сорвавшиеся случайно слова.

— Нет уж, теперь договаривай.

Виола развела руки в стороны. Вот, мол, мне скрывать нечего, и ответила:

— Двое. Последний был законченным подонком, — вздохнула она. — Он мне изменил, но знаешь, что самое противное?

Я осторожно покачал головой, мысленно пиная себя, что спросил. Кажется, я не хотел знать.

— Он увлекался всякими штучками… ну вроде кожаных ремней. — С каждым новым словом внутри меня сворачивался клубок из шипящих змей, пытающихся переварить ее слова. Я сфокусировался на своих ногах, шагающих по каменной плитке. Впервые мне хотелось смотреть куда угодно, только не на нее. Чтобы она не смогла прочесть по лицу, насколько меня это вдруг задело. — Его звали Коннор Уол…

— Ви, — остановил я ее, подняв руку, — слишком много информации. Не стоит называть имена.

Я сжал кулаки в карманах, сжал зубы, шумно выдохнув носом, понимая, что если не взять себя в руки, то понесет.

— Для их же безопасности, — тихо добавил я.

— Ну это вроде как мэйнстрим, в Лондоне популярны всякие такие штучки, — изобразила она кавычки в воздухе.

Я попытался рассмеяться, но получилась скорее нервная усмешка. Этот странный разговор больше напоминал испытание на прочность для моих нервов, которые и так были ни к черту.

— Видимо, я старомоден.

Виола остановилась и прикусила губу, словно пытаясь скрыть ухмылку. Непонятно, что она там в своей дурной голове прокручивала в эту минуту, но мне показалось, она просто надо мной издевается.

— Поэтому ты бесишься? — спросила она.

— Я не бешусь! Какая мне вообще разница?

Я не мог отрицать, что разница все же была. С трудом выдохнув сырой воздух, я перевел взгляд на темное низкое небо.

— Да? А выглядишь так, словно собрался заказать моих бывших?

Я издал безрадостный смешок.

— Глупости. И пришло же такое в голову, — хмыкнул я, тихо добавив: — Я слишком хорошо стреляю, чтобы доверять такие вещи посторонним.

В горах громыхнул гром, эхом прокатившийся вниз к городу, и принялся накрапывать дождь.

— О. Чудненько, — с улыбкой запрокинула Виола голову наверх. С неба начали срываться первые капли, и девушка шагнула под козырек притаившейся на краю переулка булочной. Я протолкнулся через группу туристов, заспешивших на свой автобус, и встал рядом. Первым делом до меня донесся запах свежей выпечки из приоткрытого окна, сладкой ванили и кофе, и потом вдруг тонкой ноткой проскользнул аромат пионов, вновь будоража воспоминания.

— Читал новый роман Честерфилда «Если бы Амур с рождения не